– Не могли бы вы немного отодвинуться, – сказал Эвен, указывая свободной рукой. Журналисты немного попятились, после чего он нажал кнопку лифта позади себя. Сквозь неясный ропот журналистов отчетливо послышался звонок лифта, двери раскрылись.
– Еще на шаг отойдите, пожалуйста.
Когда репортеры и операторы оказались прижаты к стене, противоположной от лифта, Эвен кивнул:
– Вот так, хорошо.
Он повернулся к Холли:
– Готова?
– Готова!
Держась за руки, они метнулись в пустую кабинку. Холли, смеясь, нажала на кнопку, и Эвен тут же заключил ее в объятия. Деннис Кратчи замахал руками, все ринулись к закрывающимся дверям лифта:
– Подождите, подождите, что вы хотели сказать?
– Умри от зависти, Америка, «славная девочка» – моя! – ответил Эвен, прежде чем поцеловать ее. Двери закрылись, секундой позже лифт пошел вниз. Он тут же нажал на кнопку аварийной остановки, и лифт завис между этажами.
– Я думала эти люди никогда не уйдут, – улыбнулся он, а Холли положила свою руку на живот, на лице ее появилась сумасшедшая улыбка.
– Эвен, а у меня есть чего тебе сказать…
– Придется тебе с этим подождать, сначала я должен тебя кое о чем попросить. – Он сунул руку в карман, вытащил маленькую бархатную коробочку и открыл ее. Немного помолчав, он заговорил, и голос его был нежнее, чем она когда-либо слышала.
– Когда я его увидел, я сразу подумал о тебе, ведь ты неповторима, «славная девочка».
Холли посмотрела на золотое кольцо, лежащее на белой атласной подушечке, обрамленное с обеих сторон бриллиантами. Граненый оранжевый цитрин, казалось, пульсировал внутренним пламенем. Он достал кольцо из коробочки и поднес, чтобы она поближе его рассмотрела. Это было самое прелестное кольцо, какое ей когда-либо доводилось видеть.
– Ты хочешь сделать мне предложение прямо здесь, в лифте?
Он кивнул:
– Именно, дорогая. Потом, когда наши дети будут спрашивать нас, где это произошло, мы скажем им правду – между небом и землей. Холли, ты выйдешь за меня замуж?
– Да, – сказала она, смахивая слезу, прежде чем он надел кольцо ей на палец, и на какой-то миг весь остальной мир исчез, остались только взгляд, прикосновение и совершенство поцелуя.
– Мне осталось узнать только одно.
Он взял густую рыжевато-золотистую прядь ее волос и откинул за плечо. Губы ее удивленно приоткрылись:
– Но, Эвен, я ведь тебе все рассказала… – она провела по животу рукой, на которой было надето кольцо. Последний, самый драгоценный секрет она поведает ему сегодня, попозже. Он начал расстегивать на ней блузку.
– Нет, не все, славная ты моя девочка…
Подпустив большой палец под шелковый воротничок, он медленно обнажил одно плечо.
– Любит, – сказал он, и поцеловал ее в нежный изгиб плеча, после этого он снял шелк с другого плеча и поцеловал ее в верхнюю часть груди. – Не любит, – шепнул он. Холли освободилась от блузки, и та упала на ковер.
– Я так долго любила тебя, Эвен, что больше не боюсь сказать это вслух. Я люблю тебя, – и, глядя в его влюбленный взор, она вернулась в кольцо его рук.
– Прошлое наконец позади, истинно так, – сказал он и опустил ее на пол. – Но для меня ты навсегда останешься моей «славной девочкой».
