Она будто не слышала меня, находясь где-то в своем мире, сотканном из ненависти и злости.
– Люси… – я придвигалась к ней ближе и ближе, – опусти пистолет.
Она не повиновалась. Вокруг мелькали люди в темном боевом обмундировании с автоматами и пистолетами.
– Люси, опусти пистолет, – услышала я голос Марино.
Она не шевелилась. Пистолет дрожал в ее руках.
– Люси, посмотри на меня, – сказала я. – Посмотри на меня!
Она глянула в мою сторону. По ее щеке катилась слеза.
– Не надо больше убивать, – увещевала я. – Прошу тебя, не надо. Это будет неоправданным применением оружия. Это не самооборона. В машине сидит Джо, она ждет тебя. Не стреляй. Мы тебя любим.
Она сглотнула. Я осторожно протянула к ней руку.
– Отдай пистолет, – попросила я. – Прошу тебя. Отдай мне свой пистолет.
Она швырнула его в снег. Сталь засеребрилась на белом фоне. Люси продолжала стоять на коленях, склонив голову. Марино подошел к ней и начал что-то говорить, но из-за пульсирующей боли в локте я не могла сосредоточиться на его словах. Чьи-то уверенные руки подхватили меня.
– Вставай, – ласково сказал Талли.
Он привлек меня к себе. Так странно было видеть его в форме сотрудника АТО. Я не верила своим глазам. Казалось, я грежу наяву или вижу кошмарный сон. Неужели все это происходит со мной? Нет, не может быть. Оборотня не существует, Люси никого не убивала, Бентон жив. Я теряла сознание, но Талли крепко держал меня.
– Тебе нужно в больницу, Кей, – произнес он.
– Надо вытащить Джо из машины. Она, наверно, замерзла, – пробормотала я.
– С ней все будет хорошо.
Он повел меня к автомобилю. Я с трудом передвигала одеревеневшие ноги.
– Я вел себя непростительно. Извини, – сказал он.
– Я первая начала, – с трудом выдавила я.
– Я мог бы вызвать «скорую», но хочу сам отвезти тебя.
– Отвези. Я не возражаю.
