– Тебе привет, – сказала Люси напарнице Джо, числившейся в УБН – Управлении по борьбе с наркотиками.
Они работали в составе спецподразделения, действовавшего в зоне интенсивного наркотрафика, и расследовали серию зверских разбойных нападений на частные дома. Отношения Джо и Люси продолжались также в другой области, не имевшей ничего общего с работой. Они были очень осторожны, поэтому не думаю, чтобы в БАТ или УБН знали об этих отношениях.
– Перезвоню, – проговорила Люси, и в трубке раздались гудки.
Глава 2
С капитаном полиции Ричмонда, Питом Марино, мы были знакомы так давно, что, кажется, даже думали одинаково. Поэтому я не удивилась, когда он позвонил за мгновение до того, как я успела снять трубку, чтобы найти его.
– Что-то ты гундосишь, – сказал он. – Простудилась?
– Нет. Рада, что ты позвонил, потому что я собиралась тебя разыскивать.
– Да ну?
Я поняла, что он или в своем грузовичке, или в полицейской машине. И там и там была установлена полицейская рация, которая в этот момент жутко шумела.
– Ты где? – спросила я.
– Езжу по округе, слушаю рацию, – заявил он, как будто наслаждался поездкой по берегу океана с опущенной крышей машины. – Считаю часы до пенсии. Разве жизнь не прекрасна? У меня есть все, кроме птицы счастья.
Сарказм в его голосе ощущался почти физически.
– Что у тебя случилось?
– Ты, наверное, уже знаешь о протухшем жмурике в порту Ричмонда? Говорят, людей рвет за милю от него. Я рад, что это не моя проблема.
Голова отказывалась работать. Я не представляла, о чем он говорит. Щелкнул сигнал режима ожидания. Я приложила трубку беспроводного телефона к другому уху и направилась в свой кабинет.
– Что за протухший жмурик? – спросила я, выдвигая кресло из-за письменного стола. – Марино, подожди, пока я отвечу на другой звонок. Не клади трубку.
Я нажала кнопку телефона.
– Скарпетта слушает.
– Это Джек, – услышала я голос моего заместителя Джека Филдинга. – В грузовом контейнере в порту Ричмонда нашли труп. Сильно разложившийся.
– Об этом мне только что рассказал Марино.
– Вы разговариваете так, словно простудились. По-моему, я тоже заболеваю. И Чак опаздывает, потому что плохо себя чувствует. По крайней мере он это говорит.
– Контейнер только что сгрузили? – прервала я.
– Сгрузили с 'Сириуса'. Очень непонятная ситуация. Как с ней прикажете разбираться?
Я начала лихорадочно записывать информацию на листке бумаги еще более неразборчивым почерком, чем обычно. Нервы были натянуты, как проволока канатоходца.
– Поеду сама, – немедленно решила я, хотя в голове еще звучали слова Бентона.
Я снова спешила на вызов. Может быть, с большей охотой, чем обычно.
– Не нужно, доктор Скарпетта, – пытался отговорить меня Филдинг, как будто стал моим начальником. – Я все сделаю сам. Ведь у вас отгул.
– К кому мне обратиться в порту? – спросила я, чтобы остановить его.
Филдинг месяцами умолял, чтобы я ушла в отпуск, съездила отдохнуть на пару недель или даже подумала о годичном академическом отпуске. Мне надоели все, кто пытался присматривать за мной. Я устала от намеков, что после смерти Бентона я стала хуже работать, что обособилась от подчиненных и окружающих, что выгляжу изможденной и рассеянной.
– Нас известила детектив Андерсон. Она на месте преступления, – продолжал Филдинг.
– Кто?
– Наверное, новенькая. Правда, доктор Скарпетта, я справлюсь. Почему бы вам не отдохнуть? Оставайтесь дома.
Я вспомнила, что на линии ждет Марино. Переключилась, чтобы сказать, что перезвоню, как только закончу разговор. Но он уже повесил трубку.
– Скажите, как туда попасть? – обратилась я к заместителю.
– Похоже, вы не собираетесь воспользоваться моим советом.
– Если из моего дома, то вначале надо ехать по Центральной автостраде, а потом?
Филдинг объяснил дорогу. Я положила трубку и, не выпуская из рук письмо Бентона, поспешила в спальню. Куда его спрятать? Не могла же я просто засунуть его в ящик стола. Не дай Бог, я его потеряю или его найдет горничная. Мне не хотелось также оставлять его там, где случайно могу на него наткнуться и опять расстроиться. Мысли бешено крутились в голове, сердце билось, адреналин переполнял кровь, когда я смотрела на жесткий кремовый конверт с надписью 'Для Кей', сделанной скромным аккуратным почерком Бентона.
