Диля несла банку с водой, из которой Ушастику давали нить.
Ветеринарная поликлиника состояла из двух домиков: в одном принимали крупных животных, в другом — мелких.
Во дворе стояла даже карета «скорой помощи». У неё был не красный, а синий крест.
Леонид Аркадьевич и ребята вошли в дом для мелких животных.
Обратитесь в регистратуру, сказали Леониду Аркадьевичу, когда он просто хотел занять в приёмной очередь к врачу.
Леонид Аркадьевич, покашливая, смущаясь, подошёл к окошку регистратуры.
— У вас кто? — не поднимая головы, спросила регистраторша.
— У нас, так сказать, кот, — с запинкой ответил Леонид Аркадьевич.
Регистраторша взяла амбулаторную карту и приготовилась заполнять:
— Имя?
— Леонид Аркадьевич.
— Не ваше имя, а кота?
— Гм… Ушастик.
— Фамилия?
— Чья?
— Владельца, конечно.
Леонид Аркадьевич опять откашлялся и ответил:
— Лавров фамилия.
— Так… — Регистраторша по-прежнему не поднимала голову. — Ваш домашний адрес?
Леонид Аркадьевич сказал.
— Пока всё. Занимайте очередь к врачу. Вам к терапевту или к хирургу?
— Очевидно, к терапевту.
— Кабинет номер семь.
Леонид Аркадьевич, Гарька и Диля нашли кабинет номер семь и сели перед ним на лавку.
Ушастик беззвучно лежал в полотенце на коленях у Леонида Аркадьевича.
— А медведей здесь лечат? — толкнув Гарьку, тихо спросила Диля.
— Не знаю, — ответил Гарька.
По соседству с Леонидом Аркадьевичем сидел мальчик в картузе с новеньким козырьком, а при мальчике — дворовый пёс с перевязанными шерстяным платком ушами.
Пёс изредка поднимал голову и смотрел на мальчика влажными чёрными глазами.
Напротив сидела женщина, придерживая за ручку огромную соломенную корзину, которая стояла рядом на стуле.
В корзине кто-то шебуршился и грыз солому.
Леониду Аркадьевичу понадобилось протереть очки.
Он положил Ушастика на лавку и полез в карман за носовым платком.
Уголок полотенца отогнулся, и из свёртка вывалился хвост Ушастика.
Дворняга как увидел кошачий хвост, немедля вскинул свою перевязанную голову, засверкал глазами и судорожно, с визгом залаял, точно закудахтал, порываясь цапнуть Ушастика за хвост.
Диля испуганно вскрикнула и убрала под лавку ноги.
Леонид Аркадьевич поспешил схватить полотенце с котом.
У соломенной корзины откинулась крышка. Из корзины быстро выпрямилась шея гусака.
Гусак прицелился и тюкнул в пуговицу пиджака Леонида Аркадьевича.
Леонид Аркадьевич и дворняга остолбенели от неожиданности, а гусак проворно открутил клювом пуговицу и попытался проглотить.
Тут дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился доктор в белом халате.
Гусак выплюнул пуговицу и юркнул к себе в корзину.
— Что, Дёмка, — сказал доктор мальчику в картузе, — снова Цезарь захворал?
— Да, Терентий Артёмович, — ответил мальчик.
— Очередь-то сейчас твоя?
— Моя.
— Ну иди показывай Цезаря. Опять небось нож от мясорубки проглотил?
— Нет, Терентий Артёмович, уши у него… — И Дёмка за ремешок потащил в кабинет к доктору Цезаря, который всё удивлённо оглядывался на корзину с гусаком.
После Дёмки с Цезарем наступила очередь гусака.
Из кабинета доктора послышались шипенье, удары крыльев, уговоры хозяйки:
— Михей, да смирись ты! Открой рот, покажи доктору горло. Нервный он у меня. Вы уж извините его, Терентий Артёмович. Может, вы разом капли ему или порошки от нервов пропишете?
— И порошки пропищу и капли, — ответил доктор. — Каков боярин, а!
— Я тоже боюсь, когда мне горло смотрят, — сказала Диля.
— А я не боюсь, когда горло, — сказал Гарька. — А вот когда зубы — боюсь.
Но вот доктор вызвал:
— Лавров!
Леонид Аркадьевич, Гарька и Диля прошли в кабинет.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте. Ну, а где больной?
Леонид Аркадьевич раскрыл полотенце.
— Кладите кота на стол, поближе к свету, — показал доктор на чистый белый стол.
Леонид Аркадьевич положил.
— Чей же это кот? — спросил доктор. — Твой, наверно? — и кивнул на Дилю.
— Кот мой, — вмешался Гарька. — А заболел он через Мамая.
— Мамай? Кто ж такой Мамай?
— А это её кот. Он загнал Ушастика на сосну, и там Ушастик простудился. У него температура очень повышенная — тридцать восемь градусов и пять десятых.
— А ты откуда знаешь?
— Я своим градусником мерил.
Доктор улыбнулся:
— Тридцать восемь и пять — самая нормальная кошачья температура, всё равно что у человека тридцать шесть и шесть.
— Что ж, по-вашему, он симулянт? — обиделся Гарька.
— Нет, не симулянт…
Терентий Артёмович взял трубку и начал слушать Ушастика. Потом заглянул в глаза.
— Доктор, — взволнованно спросила Диля, — он поправится?
— Поправится. Как выспится, так и поправится. Значит, Мамай твой драчун?
Доктор отошёл к шкафчику, где стояли пузырьки с лекарствами.
— Да, он драчун. Его даже бабушка пугается, когда он рычит.
— А ты не пугаешься?
— Я — нет, я не пугаюсь. Он только на меня рычать, а я ему щёткой в нос!
— В нос, значит, щёткой? Отважный характер! Недаром у самой-то нос в крапинках, вроде его воробьи поклевали. — Терентий Артёмович наклонился к Ушастику с пузырьком и чайной ложкой. — Смотрите, вот вам лекарство для Ушастика. Будете давать чайную ложку в день.
— А как он из ложки… — растерянно сказал Гарька.
— А вот как. — Доктор наполнил лекарством ложку и влил Ушастику в угол рта, где не было зубов. — Понятно?
— Понятно.
— Дома положите его на тёплую грелку, и через два-три дня он будет совершенно здоров.
На прощание Диля не утерпела и спросила у Терентия Артёмовича:
— А гусь показал вам горло?
