несколько раз переходил из рук в руки, подошла русская армия во главе с Кутузовым. Сражение было упорным и жестоким, Обе стороны потеряли по 5 тысяч человек убитыми и тяжелоранеными…
Наполеон удержал за собой Малоярославец, превращенный в дымящиеся развалины; Кутузов преградил Калужскую дорогу. Объезжая свои позиции, Наполеон был в нерешительности. В этот день казаки атамана Платова едва не взяли императора в плен, ему чудом удалось ускакать.
Не надеясь пробиться по Калужской дороге, Наполеон с гвардией покинул войско и 14 октября стал быстро отступать по старой Смоленской дороге. Остальная армия двинулась за ним. План Кутузова, который он обдумывал еще до Бородина, начал осуществляться.
За отступающей «великой армией» бросились казачьи войска и авангард генерала Милорадовича. Растянувшееся на многие версты полчище преследовали и уничтожали партизанские отряды Давыдова, Орлова-Денисова, Кайсарова, Кудашова, Фигнера и Йвелавина.
Донесение Сеславина дало русской армии возможность вовремя перехватить Наполеона у Малоярославца и не допустить его на Калужскую дорогу. Денис Давыдов, славный герой Отечественной войны, сам совершивший немало подвигов, говорил! «Извещением Сеславина решилась участь России». Впоследствии один из наполеоновских историков, граф Сегюр, разбирая обстоятельства войны 12-го года, со вздохом вынужденного правдолюбия признавал: «Здесь (под Малоярославцем. —
Сеславин всю жизнь гордился этим прославившим его делом и в своих записках выразился без лицемерной скромности, со свойственной его стилю патетикой: «Неприятель предупрежден под Малоярославцем, французы истреблены, Россия спасена, Европа освобождена, и мир всеобщий есть следствие сего возможного открытия».
Во время дальнейших военных действий против отступающей французской армии Сеславин проявил себя одним из самых деятельных, самых неутомимых и дерзких партизанских командиров. Кроме того, он обладал несомненным дарованием стратега. Тщательно обдумывая последствия совершаемых его отрядом рейдов в тыл неприятеля, он не просто выполнял поручения главнокомандующего, но старался согласовать свои действия с теми Общими, важными в военном отношении целями, которым следовала вся русская армия.
Помня о Бородине, Малоярославце, предвидя будущие сражения, Кутузов берег армию. Его упрекали в нерешительности, в преступной медлительности, писали возмущенные письма государю. Но старый фельдмаршал оставался непоколебим. «Все это развалится и без меня», — говорил он и предоставлял партизанам уничтожение голодающей и замерзающей толпы захватчиков.
Французов настигали всюду, стоило им немного зазеваться, потерять осторожность, отдалиться хоть на версту от основных сил. «Дубина народного гнева», размахнувшись, обрушивалась на врага и — ни пощады, ни покоя не было ему ни ночью, ни днём. Французская армия ежедневно теряла сотни солдат и офицеров, уничтоженных или взятых в плен партизанами.
Следуя за неприятелем, Сеславин впереди русского авангарда подошел к Вязьме,
Накануне Вязьма была занята французами. Наполеон с гвардией прошел город насквозь, оставив в арьергарде, корпус маршала Нея. В Вязьме стояли также корпуса вице-короля Евгения Богарнэ и князя Понятовского; рядом, за селом Федоровским, скопились огромные обозы, которые конвоировал корпус маршала Даву.
Ермолов с казаками и артиллерией атаковал корпус Даву. Русский авангард под командованием Милорадовича ударил на корпус Нея. Ввязались в сражение войска вице-короля и поляки Понятовского. На помощь Милорадовичу прибыли дивизии генерала Олсуфьева и немецкого принца Евгения Вюртембергского, сражавшегося в русской армии против Наполеона. Разгорелся ожесточенный бой, длившийся с переменным успехом.
Не выдержав казачьей атаки, Даву бросил обозы и отошел за Вязьму, неся большие потери. Попятились к городу, отстреливаясь и отбиваясь от наседавших русских кавалеристов, остальные французские войска.
Вечером 21 октября к кавалерии Милорадовича, Платова и Ермолова присоединились два пехотных полка — Белозерский и Перновский. Ожидалось, что наутро французы снова выйдут навстречу русской армии, попытаются отбить обоз.
22 октября, посовещавшись с командиром передового Пернов-ского полка, Сеславин на своем стройном черкесском жеребце, въехал в занятый неприятелем город. Он увидел на улицах панику и смятение. Французы, торопясь, покидали Вязьму, поджигали дома, на скорую руку грабили имущество жителей. Основные части неприятельской армии уже ушли, в городе оставался арьергард Нея.
На Сеславина довольно долго не обращали внимания, хотя он даже не прикрыл плащом свой конноартиллерийский гвардейский мундир. Наконец заметили русского офицера, дерзко разъезжавшего между отступающими колоннами. За ним погнались, раздалось несколько выстрелов.
Сеславин стремительно проскакал через город, не получив ни одной царапины, выехал в поле и стал недосягаем для французских пуль. Там он снял фуражку и принялся размахивать ею и белым платком.
По этому условному знаку командир Перновекого полка повел солдат к Вязьме. За ним с барабанным боем и развернутыми заменами ринулся Белозерский полк. Обнажив сабли, помчалась кавалерия. Солдаты кричали, подходя к Сеславину: «Вот наш Егорий Храбрый на белом коне!» Наверное, «черкес» Сеславина был светло-серой, почти белой масти. (В записках Сеславин упоминает о своем любимом сером «черкесе». —
Впереди Перновского полка Сеславин ворвался в Вязьму, Рукопашная схватка, по рассказам ее участников, превратилась в жесточайшую кровавую резню. По улицам, заваленным трупами, с трудом проезжали кавалеристы. В горячке боя Сеславин долго не придавал значения пропитавшей рукав крови. Он опять получил ранение.
Французы потеряли под Вязьмой 4 тысячи убитыми и ранеными; потери русских — 1800 человек.
С 26 октября начались снежные вьюги, морозы усилились, дороги стали труднопроходимыми. Голодная, замерзающая «великая армия» Наполеона представляла собой жалкое зрелище. Сотни французских солдат оставались на месте стоянок, не находя сил продолжать путь. Многие падали во время похода, вся Смоленская дорога была устлана трупами. Французы жарили на кострах конину, были случаи, когда доходило и до людоедства Горькой усмешкой поминали наполеоновские гвардейцы свое вступление в Россию: уверенные в скорой победе бравые солдаты, перекидываясь остротами и восклицая восторженно: «Да здравствует император!», в лакированных штиблетах, белых крагах и перчатках шли завоевывать варварскую страну, чтобы насадить в ней европейскую цивилизацию и порядок. Теперь их засыпали снега под тоскливый и бесконечный вой метели.
Преследуя неприятеля, партизанские отряды Давыдова, Фигнера и Сеславина соединились у села Ляхова Смоленской губернии.
Давыдов узнал; от своих лазутчиков, что в Ляхове находится корпус генерала Ожеро. Соединенные отряды партизан составили только 1200 кавалеристов, 80 егерей (стрелков) и четыре пушки. Послали гонца к стоявшему неподалеку партизанскому генералу Орлову-Денисову, просили оказать помощь и возглавить предстоящее дело,
28 октября началось сражение при Ляхове, В стрелковые цепи стали егери и спешенные казаки. Кавалерия Ожеро вырвалась из села и, разворачиваясь по заснеженному полю, помчалась на русских стрелков, Сеславин немедленно приказал ахтырским гусарам ударить с фланга. Атака французов была сорвана. Гусары смяли их и загнали в овраг, где кавалеристы Ожеро увязли в трясине. Орудия под непосредственной командой Сеславина продолжали палить картечью. Также успешно действовали отряды Давыдова, Фигнера и Орлова-Днисова. Они окружили село, и генерал Ожеро не нашел другого выхода как сдаться.
Кутузов писал императору Александру по поводу сражения при Ляхове: «В первый раз в продолжение нынешней кампании неприятельский корпус положил перед нами оружие». За умелое командование кавалеристами и артиллерией Сеславин был произведен в полковники.
Наполеон рассчитывал перезимовать в Смоленске, но провиантом, найденным в городе, смогли обеспечить только гвардию. Остальных солдат даже не подпустили к заставам. Вспыхнул бунт. Солдаты
