Лис уселся за компьютер и решительно вызвал на экран текст статьи по философии. Первый абзац он прочитал, второй просмотрел, на третьем мысли растеклись в разные стороны и каким-то образом сконцентрировались на разговоре с нематериальной гостьей. Он попытался представить, какой была девушка при жизни. Фантазия нарисовала образ долговязой девчонки с косичками вроде Пеппи Длинный Чулок, потом появилась бледная русалка, и, наконец, нечто, похожее на лешачиху огромного роста с древообразной физиономией.
И вдруг…
«Лис! Нашёлся!»
От неожиданности парень подскочил в кресле.
– Ты здесь?
«Я тебя потеряла. Твой братан, кажется, ушёл. Поболтаем?»
– Конечно, поболтаем. Где ты пропадала? Я искал тебя два часа!
«Я была домом! Это так классно! Сразу и везде. Правда, я слегка испугалась, когда запуталась в себе. То есть – в доме… А почему «два часа»? Я же только что из кухни смоталась».
– Наверное, ты иначе ощущаешь время. Ты погоди, не тараторь. Давай по порядку: как тебя величать?
«Чего?.. А, звать как? Ведать не ведаю и знать не знаю!»
– Ты не помнишь себя живой? – приободрился Лис.
«Не-а. Красивой физией не отличалась, это факт. В общаге жила, вроде… Что тут смешного?»
– Эй-эй, не обижайся. Я просто подумал, что обстоятельства складываются в нашу пользу. Если ты не помнишь ни имени, ни своей жизни, значит, ты вроде как заново родилась. Твоя информационная ипостась не привязана ни к месту на земле, ни к конкретному человеку. Ведь родственников ты тоже не помнишь?
«Н-нет. Вроде даже она из детдома».
– Она? Отлично! Ты даже говоришь о ней в третьем лице, – Лис удовлетворённо фыркнул и встряхнулся.
Блазень захихикала.
«А ты как настоящий лис. У тебя даже в мордашке что-то есть от лисицы!»
– Скажешь тоже! – поспешно оборвал парень. – Давай об этом в другой раз. Ты остаёшься у нас?
«Я всё равно не знаю, как отсюда выбраться. И мне здесь нравится. К тому же я только с тобой могу говорить. Какой смысл вопить во всю глотку, если тебя не слышат».
– Тебя не слышат, поскольку все вокруг, за исключением меня, абсолютно уверены, что духов на земле нет, – хмыкнул Лис. – Я-то прекрасно знаю, что вы существуете. И не просто существуете, а создаёте особое информационное пространство. Впрочем, это уже моя теория. Ты вот что скажи: как ты переместилась в наш дом? Когда и откуда?
«Сегодня ночью. Сначала я видела своё тело в больнице, а потом разглядела хирурга. Симпатичный такой, с бородой. Ну, тот, который за тебя домашнее задание делал. Я за ним увязалась. Вдруг стало как-то необычно вокруг, и я очутилась тут».
– Странно, – Лис закинул руки за голову, – я хорошо помню момент, когда ты явилась… Получается, ты вошла в резонанс с информационным потоком близнецов.
«Чего? Ты по-русски выражаться можешь? Каким потоком? Каких близнецов?»
– Тот, кого ты увидала в кабинете – не хирург. Это Ворон, он программист, – парень покосился на монитор, – и, к сожалению, слишком виртуозный программист. А хирург – Тур. Они идентичные близнецы. Причём даже мне кажется иногда, что я их того гляди перепутаю. Особенно если Тур без перчаток, а Ворон без очков.
«А при чём тут перчатки и очки?»
– Это отдельная история. В нашей семье всяких историй полно. Но некоторые, как два барана, отказываются верить собственной памяти! А мне и подавно не желают верить.
«Зато я тебе верю. Обожаю истории! Расскажешь?»
– А ты останешься? Знаешь, с твоей помощью я, надеюсь, смогу кое-что изменить.
«Договорились. И раз уж я решила у вас обосноваться, объясни, пожалуйста, почему ты зовёшь братьев Тур и Ворон?»
– Это наши личные, семейные имена, так сказать. Не вздумай где-нибудь болтнуть.
«А кто меня услышит кроме тебя?»
– Другие духи, вероятно. В присутствии посторонних мы называем друг друга, как принято у людей. Официальное имя Тура…
«Владимир? Я видела – Полозов В.В.»
– Это Ворон – Владимир. А Тура зовут Всеволод. Всеволод Васильевич и Владимир Васильевич Полозовы. А я Борис.
«Лис – Борис!»
– Ну ты, давай без стихотворства.
«Обиделся?»
Лис мотнул головой.
– Нет… Ладно, тебя нужно как-то называть, – он скользнул взглядом по кривым пирамидам книг на полу, по стенам, увешанным газетными вырезками, и вдруг просветлел. – Кикимора! Ты же самая настоящая Кикимора!
«Что?! Какая ещё кикимора! Я тебе дам кикимору!»
Стакан с карандашами угрожающе скрипнул.
– Ух-ты! Полтергейст. Кики, у тебя получилось! – Лис задохнулся от восторга.
«Да я тебя за «Кики»!!..»
Стакан грохнулся, и карандаши покатились на пол.
– Сработало! Ты воздействовала на предмет сквозь информационную сферу!
«Вообще-то я хотела въехать тебе по лбу. Ты нарочно меня разозлил?»
Негодование блазеня Лис ощущал почти материально: сгустившееся пространство стало давить на голову и плечи, а воздух проникал в лёгкие будто сквозь марлевый фильтр.
– Успокойся, пожалуйста. Извини, просто так получилось. Ведь ты действительно Кикимора – девочка или девушка, заложная, живущая в доме.
«Кикимора водится на болоте».
– Типичная ошибка! Кикимора – дух дома. Уж мне поверь. Зря я, что ли, перелопатил столько научных трудов! – он театрально показал на стопки книг, расставленные, где попало. – Кикимора похожа на домового. По народным поверьям заложная девочка поселяется в доме и помогает доброй хозяйке: ночью прядёт пряжу, чистит коров и тому подобное. Нерадивым хозяевам она, напротив, вредит. Разумеется, от тебя ничего подобного не требуется. Просто ты Кикимора.
«Ладно, так и быть. Но чур не «Кики». А то изловчусь и грохну что-нибудь потяжелее карандашницы. Кстати, что такое «заложный»?»
– Заложный – дух человека, погибшего неестественной смертью – убитого, например, умершего от пьянки, утопленника или самоубийцы. На заложных черти ездят верхом, возят воду, а колдуны используют их в качестве слуг. Но ты не волнуйся, к тебе это не относится.
«Почему? Если существует информационная сфера, значит, и черти с колдунами где-то водятся. Я правильно рассуждаю?»
– Да, в общем. Но у тебя случай особый, – Лис окинул взглядом потолок. – Я обещаю тебе всё объяснить, как только разберусь в деталях. Ты знаешь, как ты умерла?
«Умерла?.. А ведь верно – я умерла. Умерла…»
– Кикимора, извини. Я не хотел тебя огорчить!
«Умерла. Странно про себя такое говорить».
Лис поспешил исправить положение.
– Она, неизвестная, умерла, а ты появилась.
«Ты кончай вертеться. Я здесь. И биться в истерике не намерена. Не на ту напали! А, кстати, что ты в прошлый раз говорил про рассеивание и потерю личности?»
