И шкаф подозрительно заскрипел.
– Ки, я не отрицаю всего, тобой сказанного, – заторопился Лис, не сводя глаз с шифоньера и невольно просчитывая траекторию его падения. – Но Ворон не всегда контролирует свой уникальный взгляд. А руки Тура исцеляют далеко не всех. Вот если бы они сохранили связь с прежней жизнью! Они бы такое могли творить! Но оба не хотят помнить ту жизнь.
«Групповая амнезия?»
Кикимора сменила гнев на любопытство, и мебель осталась на месте.
– Нет. Скажешь тоже! Они сознательно отсекли от себя прошлое. Совершили переход и заставили себя забыть.
«Ясненько. А ты тоже забыл?»
– В том и дело – нет. Я, конечно, много младше братьев, но я помню всё. И я перешёл сюда, чтобы заставить их обоих вспомнить.
«А зачем? Ну не хотят люди старое ворошить. Чего за уши тянуть-то?»
– Помнящий корни обретает великую силу. Какой толк от дерева, торчащего в почве без корней? Ветер дунет – рухнет. И делай с ним, что хочешь: хоть на дрова, хоть на брёвна. С людьми происходит то же. Забыли, ушли от традиций, иной раз даже дедушек по отчествам не знают. А в результате что? Ура – принимаем христианство. Ура – и реформы Петра Первого. Ура – и залп Авроры. А потом чешут затылки: и как же так вышло? Ведь вот она, история, повторяется, такая сякая, и ничему не учит. А учила бы, кабы голоса предков слышали. И медики не разводили бы руками – мол, бессильны. И на космос бы народные средства не изводили. Ведь достаточно себя изучить, и космос будет прямо на ладони. И гадость бы всякую не изобретали вместо нормального мяса и хлеба.
«Ага, ура! Все в деревню пашни предков поднимать!»
Лис с досады плюнул.
– Иди-ка ты. Я ей про Фому, а она про Ерёму! Я ж не предлагаю отказываться от прогресса! Я говорю о связи духа прошлого и тела настоящего!
«А на практике как сие применять?.. Что надулся?»
– Голова разболелась, – соврал Лис. – Думаешь, мне легко твою «тараторь» разбирать?
«Хочешь, я медленнее буду изъясняться?.. Лис, а Лис. Ну, не обижайся. Я прекрасно помню, что ты мне сказал первый раз. И не отказываюсь помочь. Ты хочешь растолкать память близнечиков, да? Я правильно поняла?».
– Близнецов, – механически поправил парень.
«А мне нравится «близнечиков». Они прелесть! Один Тур чего стоит. Видал, он под дулом пистолета даже бровью не повёл. А Ворон – супер! Как гада скрутил! Если бы ты под руку не полез, из психа враз отбивную бы сделали».
Лис вздохнул. С единомышленниками ему явно не везло.
Лёжа в постели и созерцая серые разводы на потолке, Лис старательно придумывал правдоподобную историю для оправдания. Несколько раз он клялся себе помалкивать про Кикимору. Но в каждой версии планируемого разговора невещественная личность всплывала неизбежно. Особенно мешалось предположение Кикиморы на тему заложной. Наконец, Лис решил, что идея не лишена здравого смысла и требует тщательного анализа. Стоило ему подумать о заложных, как крайне неприятная мысль вспыхнула в голове и разом выставила вон все предшествующие измышления. Фантазия немедленно нарисовала ужасающую картину буйства духа убиенного бандита. Лис не потрудился разглядеть детали, но из постели выпрыгнул, как ужаленный. Кикимора никак не отреагировала на суматоху в спальне, пока парень разыскивал под кроватью домашние ботинки и безжалостно выворачивал рубашку и брюки. Уже за дверью он мельком подумал, что призрачный жилец, вероятно, устроил себе заслуженный отдых.
Комнаты близнецов пустовали. Лис кинулся в «больничные» помещения. В холле перед приемным покоем он помедлил, прежде чем открыть дверь. Покойников он не то чтобы боялся, но тщательно сторонился. Внутренне подготовившись к отвратительной картине, он вошёл и…
Недоумённо огляделся. Ни единого признака ночного приключения не осталось.
– Когда успели-то? – пробормотал он вслух и, наконец, догадался, почему в доме светло.
За окнами давно сияло погожее майское утро.
– Раззява, – подытожил Лис и тем самым согласился с устоявшимся мнением Ворона.
Для надёжности Лис всё же обошёл помещение, убедился, что трупы исчезли бесследно, нахмурился и прикрыл глаза. Дрогнули доселе неподвижные ноздри. Длинный веснушчатый нос повернул влево, вправо и проворно зашевелился, втягивая тонкие, недоступные человеческому обонянию запахи. Терпкое и сладковатое – медицинские химикаты. Глубже – душок притухшей крови. Лис фыркнул и встряхнулся. Осторожно вдохнул. Под закрытыми веками мелькнул образ Тура – тёплая свежесть влажного дерева. И жаркая каменная пыль – Ворон. Он сделал шаг к выходу на крыльцо. В носу защекотало от пряного искусственного букета: одеколон. И тут же – машинное масло, прелый пот и десяток других чужих запахов.
Лис поспешил назад, в холл. Долго тёр ладонями лицо и глаза, жмурился и тряс головой, разгоняя остатки неприятных ощущений. Не помешало бы умыться, но подниматься на жилой этаж он пока не собирался. Назревающая опасность толкала к действиям: поскорее сообщить братьям, предупредить и…
– Доброе утро, Лис.
– Тур, куда вы дели трупы? – выпалил парень. – Он вернётся этой ночью на место, где погиб, а тела нет. И он будет требовать…
Пятна в натёртых глазах уплыли восвояси, и Лис осознал, что грядёт его очередной провал: перед ним стоял не Тур, а Ворон.
– Пошли завтракать. Тем более лекцию ты уже прогулял.
– У меня уважительная причина, – буркнул студент.
– Лис, – Ворон выглядел уставшим, – ты хоть раз можешь промолчать?
– Могу, – с готовностью ответил тот и запоздало понял, что отвечать не следовало совсем.
За время, проведённое в доме старших братьев, Лис успел досконально изучить все их привычки и манеры. После ночной самодеятельности логично было ожидать взбучки, но семейный барометр уверенно говорил о «хорошей погоде» за обеденным столом. И всё же Лис усилием воли держал язык на поводке. Зато предметы, к которым он прикасался, бессовестно выдавали его возбуждение: нож визжал, норовя разрезать тарелку вместо яичницы, ложка с сахаром опрокидывалась, не добравшись до чашки, а гренки, как лягушки, скакали на пол. На щелчок зажигалки Лис не обратил внимания и даже не отодвинулся, когда над столом взвились два облачка голубого дыма.
– Малыш, ты себя хорошо чувствуешь? – совершенно серьёзно поинтересовался Ворон.
– Да. А что? – отозвался юноша и заметил, как разогрелись уши. – Я в университет поеду, – поспешно заявил он, вставая. – Успею на третью пару.
– Не успеешь, – спокойно возразил Тур. – А тут разговор есть.
Лис обречённо опустил голову. Прогнозы барометра не оправдались.
– Ну, ругайтесь. Только по очереди, – бухнул он и сел.
Справа раздался смешок. Лис покосился на Ворона и перевёл взгляд на Тура. Тот улыбался.
– Вы чего?
Ему не ответили. Тур прошёл к окну, открыл фрамугу и прислонился к подоконнику.
– Утром Ворон позвонил Белякову, – заговорил он так, словно продолжал прерванную беседу, – и высказал всё, что мы думаем по поводу ночного инцидента. Его парни приехали через четверть часа и убрали грязь. Беляк заверил, что ничего подобного больше не повторится.
– Лис, я хочу тебе предложить одно очень увлекательное занятие, – продолжил Ворон.
– Какое? – Лис насторожился.
– Холку пригладь для начала, – хмыкнул старший брат. – Я собираюсь тебя немного потренировать. Как
