пожеланием удачи. Был приложен маршрут: Мюнхен — Констанца — Батум — Баку — Красноводск — Самарканд. Там нас будут ждать на вокзале, и в качестве удостоверения своей личности я должен буду продемонстрировать портрет Патеры.
Ликвидация нашего хозяйства была делом несложным. Все приготовления к далекому путешествию благодаря энергичному содействию моей жены прошли гладко и просто. Все это время я находился в приподнятом настроении. И все же в последний день, который мы провели в нашей старой квартире, меня охватило чувство тоски. Не знаю, как это бывает у других, но мне больно расставаться с любимыми, обжитыми комнатами. Здесь мною было прожито несколько лет, которым отныне суждено оставаться лишь воспоминанием. Я подошел к окну: на улице было темно и по-осеннему холодно. Извне доносился приглушенный гул большого города. Мне стало по-настоящему тяжело на сердце, и я долго смотрел, не отрываясь, на ночное небо. Оно было сплошь усеяно крошечными звездами.
… А затем мою шею обняла любящая рука…
Почти весь следующий день — это была пятница, и мы собирались ехать вечерним поездом — мы провели в привокзальной гостинице. При мне уже были два билета на Восточный экспресс до Констанцы. Случайно встреченным знакомым я на прощание сообщил, что мы едем в Индию. В девять часов вечера мы уже сидели в поезде.
Вторая глава. Путешествие
В этом месте я позволю себе слегка ускорить темп своего рассказа: путевые впечатления мой читатель найдет всюду, причем куда более красочные нежели те, на которые способно мое перо.
То, что поездка по железной дороге — это целая беда, знает каждый. Начиная с Будапешта уже стал заметен легкий азиатский колорит. За счет чего? В интересах этой книги я не хочу обижать Венгрию.
Слава богу, к тому моменту, когда мы прибыли в Белград, я уже не хватался каждые десять минут за грудь, чтобы проверить, на месте ли мое сокровище. Зачем показывать окружающим, где ты хранишь свои деньги, даже если дело происходит в Сербии?
Обычно путешествие в поезде раздражает меня. На этот раз все было значительно лучше. Правда, мы ехали со всеми возможными удобствами. Я предавался светлым мечтам и радовался, что впереди у меня будет столько удовольствий. Вот если бы еще моя жена была хоть чуточку повеселее. Но, к сожалению, она все время лежала, была задумчива и жаловалась на головную боль.
Но когда позади остался Бухарест, даже я был на пределе. Две ночи в вагоне, пусть и с удобствами, в конце концов, тоже не пустяк. На последнем отрезке пути мы испытывали те же ощущения, что, верно, испытывают дикие звери в клетке.
Когда рано утром за окном показалось Черное море, мы уже давно стояли в коридоре, готовые к высадке. При первых лучах солнца мы прибыли в Констанцу. Шумная перебранка из-за багажа…
Пароход, который должен был доставить нас в Батум, принадлежал австрийской компании «Ллойд». Он был чистым и комфортабельным, что было особенно важно для моей жены. Горячая ванна окончательно привела ее в чувство после железнодорожной маеты. Она наслаждалась прекрасной погодой и морем. Я стоял на юте и смотрел на исчезающую вдали землю… Европа! Скоро берег превратился в узенькую полоску. Но потом и она скрылась из вида. Напряженно всматривался я в том направлении, и мне еще долго казалось, что я вижу сушу.
По настоянию моей жены я очень сдержанно вел себя с попутчиками. И должен признаться, что она была совершенно права! Когда кто-то, подобно мне во время этого путешествия, всецело проникнут одной идеей, — как легко он может выдать свою цель! А это в моем случае могло бы иметь самые неприятные последствия.
Когда Гауч брал с меня слово молчать, он явно не шутил. Изменника не пустили бы в царство грез и заставили бы вернуть деньги, а это никак не входило в мои планы. Поэтому я был скуп на слова, что, впрочем, давалось мне без труда. На борту не было ни одного немца, а других языков я не знаю. Все свободное время я размышлял о царстве грез, воображая себе самые фантастические вещи.
Такое настроение преобладало в течение всего плавания, и только пересадка на поезд нарушила мою идиллию. Моя жена, напротив, была приятно удивлена тем, насколько просторными оказались русские вагоны. Эх, Россия! Эта страна была по мне: огромная, пышная, девственная, но при этом обеспечивающая путешественнику полный комфорт — лишь бы только у того позвякивали деньги в кошельке. Богачи вроде нас в любой стране чувствуют себя как дома. Я от души желал царю многая лета и гордился теми каплями славянской крови, что текли и в моих жилах. Это благоприятное впечатление от Российской империи не в последнюю очередь было вызвано неожиданно быстрым прохождением паспортных и таможенных процедур.
Через неделю после отъезда из Мюнхена мы были в Красноводске. За нами осталось Каспийское море. Мы пересекли его на русском судне за несколько часов. Такой грязной посудины я еще не видывал. Мое мнение о царе переменилось в худшую сторону. Но в одном я был вынужден отдать ему должное: Кавказ, — точнее, та его часть, что попала в поле нашего зрения, — воистину прекрасен!
Между тем путешествие начало меня утомлять. Не ахти какое удовольствие — сидеть целыми днями в тесноте купе, пусть даже при этом ты имеешь возможность увидеть полмира. Какого черта, я хочу двигаться!
По мере нашего продвижения вглубь Азии те, кого мы видели из окон поезда, все более начинали походить на сброд. Мы ехали через пустыню, прямо на Мерв. Оазисы — справа и слева. Непривычные блюда предоставляли удобную возможность испортить желудок. Но я не нуждался в их помощи, поскольку мое избыточное курение вызывало тот же эффект. Жаль, что я не считал выкуренных на пути от Мюнхена к Мерву папирос. И теперь передо мной вплотную встал табачный вопрос. Да, мой табак! Разложить его между страницами книг было идеей неплохой, но неосуществимой на практике. Поставленный в тупик, я попросил жену предоставить мне для контрабандистских целей ее прическу. При этом я имел в виду нечто вроде шиньона высотой с Пизанскую башню, но получил решительный отказ. Наилучшее решение, как это всегда бывает, пришло последним. Правда, пришлось изрядно попотеть, зато надувная дорожная подушка была набита до отказа. Это было как раз то, что надо! Я молился на нее, я не сводил с нее глаз. Мне нужен был именно
Между тем моя жена чувствовала себя превосходно. Чем больше длилось путешествие, тем она становилась свежее. По ее словам, она постепенно привыкала. Мне это казалось странным. Но в то же время я испытывал чувство восхищения ею, смешанное с завистью. В Мерве мы сделали короткую остановку. На одном из боковых путей стоял товарный поезд, в котором несколько вагонов были заняты металлоломом и прочей рухлядью. «Может быть, это уже товары для Перле? — думал я, пристально всматриваясь в них. — Товары для страны грез!»
Моя жена начала беспокоиться обо мне. Ей не нравилось, что я витаю в облаках, предаваясь упоительным размышлениям о будущем.
— Ты лишаешь себя всей радости путешествия. Неужели все необычное, новое, эти экзотические наряды и тому подобное нисколько тебя не интересует? Раньше ты даже во время коротких вылазок не расставался со своей тетрадью для эскизов, а теперь почти не глядишь в окно.
Она вздохнула — и, конечно, она была права. Но я ничего не ответил. Терпеть не могу эти женские вздохи. Тогда она погладила мою руку.
— Какие бы радужные перспективы ни сулило нам будущее, нельзя же вот так полностью отрешаться
