— Похоже на то, папа.
Инспектор снял телефонную трубку, позвонил в Главное управление и резко, отрывисто отдал распоряжения.
Положив трубку, он нахмурился.
— Теперь объясни толком, что ты здесь делаешь.
— Я искал эту девушку — Никки Портер.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Хотел свернуть ей шею.
Инспектор хмыкнул.
— Расскажи мне все, что ты об этом знаешь.
Отчет Эллери был точным, разумеется, если не считать, что он не стал рассказывать, как барышня Никки оказалась запертой наедине с мертвецом. Эллери объяснил, что, будучи возмущен тем, как дерзко она его одурачила, хотел сказать ей пару ласковых слов. Поднявшись на второй этаж, он не обнаружил девушку в кабинете доктора Роджерса, поэтому заглянул к Брауну и нашел его с перерезанным горлом. Зная, что инспектор едет сюда, он решил ничего не сообщать до его прибытия и остался стоять — вернее, сидеть — на страже у стола.
— Скверная история. — Инспектор подошел к двери и окликнул: — Вели! Поднимись сюда, и поскорей!
Детективы, фотографы, дактилоскописты прибыли, сделали свое дело и ушли, прежде чем в «Доме здоровья» появился помощник главного судмедэксперта, доктор Сэмюэль Праути. Старый друг инспектора Квина Праути был мрачным, саркастичным, смертельно бледным субъектом, постоянно жалующимся — и не без оснований — на избыток работы. К каждой новой жертве убийства он испытывал личную вражду.
В пять часов Праути вошел в спальню Брауна, угрюмо кивнул инспектору и сержанту Вели, проигнорировав Эллери, и перевел взгляд на тело. Изо рта у него торчала на два дюйма вперед потухшая изжеванная сигара.
— Ну, что вы от меня хотите, Саймон Легри[8]? — буркнул док Праути инспектору. — Чего ради вы меня сюда притащили?
— Перестаньте ворчать, Сэм, и принимайтесь за работу, — сказал инспектор Квин.
— А я-то надеялся, что мне хоть раз в жизни удастся пораньше выбраться к жене и ребятишкам. Так нет! Еще один придурок позволил вышибить из себя дух! — Передвинув сигару в угол рта, он снова посмотрел на труп. — Артерия перерезана. Все, пока.
— Погодите минуту! — воскликнул инспектор. — Не можете же вы этим ограничиться!
— Слепому ясно, что он умер от потери крови, а вы тащите меня в Спайтен-Дайвил!
— Сколько времени он мертв?
Праути ощупал руки и ноги мертвеца и обследовал свернувшуюся кровь.
— Около двух часов. — Он посмотрел на часы. — Этот человек умер примерно в три часа дня.
Инспектор повернулся к Эллери:
— Когда ты прибыл сюда, Эл?
— После трех. Около четверти четвертого...
Праути взглянул на Эллери так, словно до сих пор не замечал его присутствия, и что-то буркнул.
— Вам придется сделать вскрытие, Сэм, — сказал инспектор.
— Зачем? Слепому видно...
— Он был убит, — прервал старик.
— Матерь Божья! — взвыл Праути. — По-вашему, я ломовая лошадь?
— Я хочу, чтобы вы поискали яд, — продолжал инспектор. — Может быть, кто-то накормил его мышьяком, а потом для развлечения перерезал ему горло.
— На ночь глядя я не буду этим заниматься. Подождите до завтра.
— На сей раз мы очень спешим, Сэм.
— На сей раз! Вы вечно спешите. У меня на вечер назначена игра в покер. Билл и Джерри обчистили меня неделю назад на шестнадцать долларов. Сегодня я должен отыграться, и вам меня не остановить!
— Хорошо, док, только сделайте все завтра утром, — согласился инспектор Квин.
— Тело убрать? — спросил Праути.
— Можете положить его на носилки и прикрыть простыней. Но пока оставьте его здесь — посмотрим, какой эффект он произведет на тех, кого я буду допрашивать.
— Как хотите. — Праути быстро направился к двери. Оказавшись на улице, он облегченно вздохнул: — Господи, неужели мне удалось дешево отделаться?
В шесть часов вечера Корнелия Маллинс, Роки Тейлор и Зэкари сидели в спальне Брауна. Эллери, повернувшись к ним спиной, смотрел в окно. Сержант Вели прислонился к двери в кабинет. Сидя за столом в форме почки, инспектор Квин посмотрел на тело Джона Брауна, которое лежало под простыней на носилках у кровати, затем перевел суровый взгляд на сидящих перед ним трех человек. У каждого из них, по его мнению, имелись мотив и удобная возможность для совершения убийства.
Все трое выглядели усталыми и испуганными, четко демонстрируя эффект, произведенный испытанием, которому подверг их инспектор. Зэкари нервно теребил пачку бумаг, свернутых им в трубку. Корнелия наблюдала, как Роки Тейлор крутит на пальце кольцо с фальшивым бриллиантом, при этом избегая его взгляда.
— Мисс Браун сообщила мне, — сказал инспектор, — что ее муж намеревался прекратить свой бизнес и что сегодня он составил новое завещание.
— Мы это не отрицаем, — быстро отозвался Зэкари.
— Как и то, что все вы выиграли от исчезновения нового завещания? Ведь старое, по которому вы входите в число наследников, найдено в сейфе кабинета, а новое, по которому вы не получали ничего, пропало вместе с орудием убийства.
Ответа не последовало.
— Что ж, давайте проверим ваши алиби. Мистер Зэкари, вы говорите, что были в своем офисе внизу, работая над отчетами?
— Совершенно верно, — кивнул Зэкари.
— Однако никто не может подтвердить ваше заявление, — заметил инспектор. — Мистер Тейлор и мисс Маллинс, вы сказали, что, выйдя днем из этой комнаты, пошли прогуляться.
— Мы спустились к реке, — ответил Роки Тейлор.
— Но вы никого не видели, и никто не видел вас.
— Мы сказали правду. — Корнелия Маллинс нервно пригладила желтую прядь волос.
— Допустим. Сколько времени вы помолвлены?
— Помолвлены? Несколько лет, — отозвался Тейлор.
— Пока это все. Никто из вас не должен покидать дом без моего разрешения.
Когда они удалились, инспектор вызвал в спальню Джима Роджерса, который ожидал в кабинете.
— Доктор Роджерс, — начал старик, когда Вели закрыл дверь, — секретарша сказала мне, что мисс Никки Портер приходила к вам днем перед убийством. Почему вы не упомянули, что виделись с ней?
— Я с ней не виделся, — возразил Роджерс. — Я даже не знал, что она была здесь, пока не встретился в мэрии с мисс Браун и она не сообщила мне, что произошло в квартире Никки.
— Понятно. Это все. — Инспектор Квин повернулся к сержанту: — Вели, скажи мисс Норрис, что я хочу ее видеть.
Войдя в комнату, секретарша бросила взгляд на покрытое простыней тело Джона Брауна и быстро отвернулась.
— Мисс Норрис, в котором часу девушка, приходившая к доктору Роджерсу, ушла? — спросил инспектор.
— Не знаю, сэр. Я не видела, как она уходила.
— Вам это не кажется странным?
— Нет, сэр. Я иногда отхожу от своего стола. Примерно в это время за мной посылала миссис
