„жигулевским“. Чешет густую рыжеватую шерсть на груди, сдвигает на затылок шапку-ушанку и окидывает притихшую аудиторию веселым взглядом сквозь круглые стеклышки очков „а-ля Пьер Безухов“:
– Ну и какого хрена вы заделались неграми? Детей пугать?
Возмущенные вопли.
Падла иронично косится на Маньяка:
– Твоя работа?
Шурка пожимает плечами и невинно вздыхает:
– Вирус-то совсем пустяковый.
Падла задумчиво пощипывает разбойничью бороду:
– А что? Мне даже нравится. Пускай так и остаются.
Хакерская братва неистовстует. Горбатый мокрушник Дос в сердцах выпрямляется, приобретая вдруг безупречную гвардейскую осанку и начисто теряя весь свой уголовный шарм:
– Да вы чё, блин, офонарели? Вы знаете сколько времени я угрохал на это тело?! Это ж, блин, произведение искусства! Раритет!
– Верю, – охотно соглашается Падла, – Но, ты знаешь, без этого последнего штриха, мне всегда казалось – чего-то не хватает. Зато теперь… – бородатый хакер внушительно кивает головой.
– Правда? – совсем по-детски изумляется Дос.
– Да он издевается над нами! – вопит негроидный Жирдяй, подпрыгивая с качалкой колбасы наперевес.
– А ты вообще молчи! А то определим тебя в африканский район Диптауна – работать статуей Патриса Лумумбы! У вас с ним – фамильное сходство!
Падла поворачивается и окидывает меня задумчивым взглядом:
– Вижу новые лица…
– Это Леонид, дайвер, – объясняет Маньяк.
Со стороны бородача не следует никаких издевательских комментариев, что само по себе уже приятно.
– Шурик, может объяснишь, из-за чего сыр-бор? – мягко говорит Падла, присаживаясь и выкладывая на стол из авоськи бутылки „Жигулевского“, – А вы расслабьтесь, расслабьтесь, ребята… – машет он рукой и почерневшие как головешки хакеры угрюмо разбредаются по своим местам.
Маньяк ровным, почти академическим тоном, излагает историю наших злоключений.
На этот раз никто не пытается встрявать.
А Падла открыв бутылку пива, замирает и до самого конца шуркиного рассказа так и не делает ни глотка.
– М-да, – вздыхает он, лишь спустя минуту после того как воцаряется тишина. В один могучий глоток осушает пол-литра „Жигулевского“ и окидывает темнокожую аудиторию суровым взглядом вождя зулусов:
– До всех дошло?
– Что дошло? – робко интересуется Дос.
– Идем на Дибенко. Прямо сейчас!
Немая сцена.
– Падла, ты же вроде только одну бутылку выпил? – невинно вопрошает Жирдяй, – Или какая она там по счету, с утра?
– Сударь, в вашем вопросе мне почудился оскорбительный намек, – с угрожающе-вежливой интонацией замечает бородач, откупоривая следующую бутылку.
– Что вы, сэр, – мотает головой Жирдяй, – У меня и в мыслях ничего подобного не было! Но может уважаемый Падла милостиво соизволит объяснить причину… какого хрена мы должны лезть в самое пекло!!! Да еще и на полный желудок!
– Причину говоришь? – вздыхает бородач и с такой зловещей ухмылкой лезет под стол, что кажется он извлечет оттуда по меньшей мере базуку. К счастью, он достает из авоськи всего лишь свернутый трубочкой лист. Вскидывает над головой, резким движением разворачивает:
– Вот вам и причина!
Хакеры потрясенно умолкают.
– Ух-ты, – бормочет наконец Дос, – А здорово тебя расписали, прям-таки художественно…
На огромном листе, напоминающем рекламные плакаты звезд шоу-бизнеса, красуется квадратная физиономия Падлы – метр на метр, не меньше. Сходство с оригиналом полное, правда нет шапки-ушанки. Зато есть два роскошных „фингала“, под левым и правым глазом – для симметрии наверно.
– Падла, ты теперь светофором можешь работать, – хихикает Жирдяй, – Моргнул левым – стойте, моргнул правым – идите.
– Я тебе так подмигну, что ты не стоять, а лежать будешь. И на зеленый и на красный, – хмурится Падла, – Такая каша заваривается, а ему бы всё зубоскалить.
Маньяк, которому совсем не до смеха, спрашивает коротко:
– Где и как?
– Да представь себе, буквально на ровном месте…
– Два раза раза налетел на один и тот же столб? – вставляет Жирдяй и быстро пятится под тяжелым взглядом Падлы.
– В общем, вы меня знаете, я с детства любознательный, – тяжело вздыхает вождь хакеров, – Ну и приспичило мне посетить библиотеку Конгресса США. Секретный отдел. Захотелось, так сказать, освежить в памяти переписку Маркса с Левински, Клинтона с Каутским… То есть, наоборот, конечно.
– Левински с Каутским? – интересуется Жирдяй, предусмотрительно заняв позицию у дальнего конца обеденного стола.
Демонстративно игнорируя толстяка, Падла пожимает плечами:
– Я ведь туда не первый раз наведываюсь. Можно сказать, постоянный читатель. Разумеется, в облике какого-нибудь тамошнего конгрессмена. Однажды, правда, настолько обнаглел, что заявился в собственном теле. Подаю девице при входе документ: фотография, печать, электронный код – всё в лучшем виде, „Сенатор Падла от штата Южная Мудозвония“.
– Так и было написано? – изумляется Дос.
– Слово в слово, – небрежно кивает бородач, – И никаких проблем. Там ведь у них на входе программы, а не люди. А программу, как и женщину… – он мечтательно вздыхает, – всегда можно уговорить.
Падла весело подмигивает хакерским особям женского пола и те краснеют даже сквозь негритянскую „шоколадность“. Громила Череп смущенно шмыгает носом и смотрит куда-то в пол.
– Послушайте, а разве есть такой штат, Мудозвония? – вдруг спохватывается в углу простодушный до безобразия молодой человек.
– Конечно. Это самый главный штат, – не моргнув глазом, кивает Падла, – Все выдающиеся люди – оттуда. Жирдяй, например.
Толстяк высокомерно кривится, а молодой человек вполне искренне восторгается:
– Жирдяйчик! А я и не знал, что ты американец!
Среди негритянско-хакерской братвы царит веселое оживление.
Падла разводит руками, оглядываясь на нас с Маньяком: дескать, извините, мы – люди простые. Спустя минуту он все же призывает аудиторию к вниманию:
– Не будем отвлекаться!
Опять делает изрядный глоток „Жигулевского“ и продолжает:
– В этот раз я не выпендривался и не морочил голову электронике. Всё было чин-чином: Уильям Джефферсон Клинтон, экс-президент США. Эта девица на входе даже честь мне отдала. Пустяк, а приятно, – бородач расплывается, – Красивые женщины – моя слабость…
– Постой, постой… Девица отдала честь… И стала женщиной? – искренне удивляется Дос, – Так ты что её, прямо на входе?…
– Извращенец, – хмурится Падла, – Может ты и ходишь в библиотеку для
Он отодвигает очередную пустую пивную бутылку. И переходя к самой неприятной части повествования,
