будет выходным, если вы не возражаете.
Никто, конечно, не возражал. Выбираясь из машины, Максим сжал ее руку и подмигнул. Она тоже ему подмигнула и долго смотрела, как он идет к своему «Фольксвагену» и забирается на место водителя.
– Не стойте на ветру, – сказал босс, топчась рядом.
Вероятно, он считал себя обязанным за свое спасение. Еще вчера он, не задумываясь, протопал бы в здание, не подождав свою помощницу. Она двинулась вперед, ежась от холода. Вместе поднялись по лестнице на второй этаж. Тверитинов захватил с конторки воскресные газеты. Сабина попросила одну, «пожелтее», чтобы поискать новости об убийстве Купцова и Чагина. В здании было полно людей в спецовках, а откуда-то снизу доносился зычный голос Романа Валерьяновича:
– Заноси, заноси, скотина! Ты чего, окосел? Или ты пьяный на работу явился?
Сабина усмехнулась и сказала:
– Так я тут кое-что возьму и поеду домой.
– Тогда до завтра, – ответил Тверитинов. – Вы уверены, что не побоитесь остаться одна в квартире? Если что – комната в моем доме в вашем распоряжении. Я бы даже вернул вам ключи. Если вы не обидитесь.
Сабина от ключей отказалась и, как только он закрыл дверь, развернула газету. Искать следовало где- нибудь на последних страницах. Она начала просматривать все небольшие заметки и вдруг в одной из колонок наткнулась на сообщение, заставившее ее «сделать стойку»:
«
Черт побери! Это то самое место, откуда Безъязыков утащил мусорные баки. Причем сделано это было так, чтобы с мусором ничего не случилось. Интересно, что выбрасывают в мусорные баки организации, которые обанкротились?
Она почувствовала внезапный азарт, как в детстве, когда они с Тамарой и Петькой играли в «Холодно – горячо». Схватилась за телефон и позвонила брату.
– Петька, у меня есть подозрение, – шепотом сказала она, хотя слышала, что Тверитинов в своем кабинете тоже разговаривает по телефону и не может ее слышать. – Приезжай к моему офису немедленно. Немедленно, значит быстро.
– Буду через пятнадцать минут, – бодро ответил он. – Кстати, мы с Оксанкой помирились.
– Значит, это именно ей я должна быть благодарна за то, что сегодня ты не пьяный.
Второй Сабинин звонок поднял с постели разленившуюся Тамару.
– Я помирилась с Колей, – самодовольным голосом заявила подруга.
– Отлично, это я и хотела услышать. Сегодня – день примирения. Твой Коля ведь работает в РИА «Новости», верно?
– Да, а что?
– Мне нужно с ним поговорить.
– Ну, поговори, – неопределенно ответила Тамара и куда-то исчезла.
– Алло! Алло! – прокричала Сабина в трубку и вдруг услышала веселый бас:
– Это Коля.
Вряд ли он явился к Тамаре так рано. Вероятно, они не расходились со вчерашнего вечера. Сначала Сабина объяснила всю важность своей просьбы и только потом перешла к делу:
– Тебе в последнее время не попадалась информация про «Гранд отель»? – спросила она. – Какое- нибудь громкое дело?
Коля задумался, потом ответил:
– Громкого точно ничего не было, я бы помнил. А вообще-то я могу попросить одного парня поискать.
– Попроси, я буду очень, очень тебе обязана.
Дело в том, что она вспомнила, как Чагин и Безъязыков упоминали «Гранд отель» перед тем, как собирались ехать в Вяземский переулок. «Нам бы пару таких вот „Гранд отелей“, и можно было бы смотаться из страны». Возможно, за этими словами что-то стоит?
Отключившись, Сабина спустилась на первый этаж и направилась прямиком к двери производственного отдела. Внизу, в центре зала, по которому сновали молодые рабочие, стоял завхоз, уперев руки в бока.
– О, дама! – воскликнул он, словно никак не мог запомнить имя помощницы босса. – А вы чего так рано приехали?
– Сергей Филиппович здесь, и я тоже, – ответила она, спускаясь по лестнице.
Шла она сюда за конкретной вещью. За фотографией, которая была пришпилена к доске, на которой висели всякие приказы, записки и заметки из газет, касающиеся фирмы. На фотографии был запечатлен весь коллектив «Бумажной птицы». Вероятно, во время какого-то праздника – все выстроились в два ряда, салютуя фотографу бокалами. Сабина подошла, аккуратно сняла кнопку и сунула фотографию под мышку. Она думала, что завхоз потребует вернуть снимок назад, но тому давно уже было не до нее.
– Вот ты! – наседал он на какого-то бедолагу. – Где ты взял эту лестницу? Тебе ее кто-нибудь под расписку выдавал? А если ты ее краской заляпаешь?
Сабина стояла в холле до тех пор, пока не позвонил Петя и не сказал, что он на месте. Она выскочила на улицу без куртки, и брат тотчас заорал на нее из окна машины:
– Сбрендила?! Заболеть хочешь?
– Вот тебе фотография, – сказала она. – Поезжай к мачехе Ани Варламовой и покажи ее. Я подозреваю этого человека. – Она пальцем показала на одно из улыбающихся лиц.
– В чем? – тотчас спросил Петя.
– Я тебе потом расскажу. Или мачеха расскажет.
– Но как же я к ней поеду после всего, что было? Она меня на порог не пустит.
– Придумай что-нибудь, ты же талантливый.
Отправив брата на задание, она вернулась в офис. Еще на лестнице ее настиг звонок Тамариного друга.
– У тебя факс есть? – спросил он с места в карьер. – Нашелся твой «Гранд-отель», но не буду же я тебе по телефону зачитывать информацию.
– Есть, есть факс, – заволновалась Сабина. – Записывай номер.
Она побежала наверх, чтобы не пропустить послание. Тверитинов по-прежнему вел телефонные переговоры и не мог ей помешать.
Пока аппарат не начал принимать сообщение, она ходила по приемной взад и вперед и кусала указательный палец. Потом схватила лист двумя руками и впилась глазами в текст:
– Черт! – шепотом воскликнула Сабина и дернула себя за волосы. – Я просто дура!
Из статьи становилось ясно, что персональными данными, попавшими в мусорные баки, могут воспользоваться мошенники. Но каким образом? Неужели это настолько выгодно – копаться в мусоре, чтобы выудить из него сведения о конкретных личностях?
Сабина включила компьютер, вошла в Интернет и попыталась отыскать информацию, которая могла бы пролить свет на это темное дело.
