«Учебник авиамотора М-11». На краю стола обычно лежала большая стопка тетрадей. На тетрадях летный шлем с очками. Позднее появилась фотография его класса. Чинно застыли ужасно аккуратные мальчишки и девчонки, а в середине с каменным лицом сидел их учитель - Сергей Иванович Архипцев. Война началась для него так. Архипцев лежал, задрав ноги в туфлях на спинку кровати, и читал книгу Ассена Джорданова «Ваши крылья». Раздался стук в дверь, Сергей опустил ноги на пол. - Да, да… - сказал он и приподнялся на локте. Дверь приоткрылась, и в комнату наполовину всунулась квартирная хозяйка - женщина лет тридцати пяти с очень хитрой физиономией. Она опустила глаза, поджала губы и вкрадчиво проговорила: - Сергей Иванович… А я чего вас попросить хотела… - Пожалуйста, - сказал Сергей и отложил книгу. - Сергей Иванович… Тут у Коваленков, у Дарьи Михайловны, именины сегодня… Вы ее знаете. Нинка, дочка ее, с вами в этом аэропланном клубе… С воздуха прыгать учится. Да знаете вы их! Так она, Дашка-то, Дарья Михайловна значит, уж так просила меня помочь ей, так просила… - Ну и что? - Так, может, вы с Васькой с моим побудете маленько, а я ну крайний срок через часик прибегу, а? А там, гуляй, Сергей Иванович, на все четыре стороны! А, Сергей Иванович?.. Сергей посмотрел на хозяйку. - Ладно, - вздохнул он. - Давайте сюда вашего Ваську. - Господи, Сергей Иванович, - засуетилась хозяйка. - Ни в жисть не забуду!.. Может, вам чего погладить к завтрему?.. - Нет, - ответил Сергей. - Ничего не нужно… В новом крепдешиновом платье со множеством оборок квартирная хозяйка выскочила за ворота. На улице ее ждала мелкозавитая женщина в белых носках с каемочкой. - Зойка! - сказала женщина в носках. - Ты чего? Сбесилась? Дашка который раз прибегала!.. Айда быстрей! Они побежали вдоль улицы. - Ваську-то куда дела? - на ходу спросила женщина. - Опять постояльцу?.. - Опять, - виновато ответила хозяйка. На кровати, по-турецки поджав под себя ноги, друг против друга сидели четырехлетний Васька и Архипцев. Васька нацепил летный шлем Сергея, опустил очки на всю мордашку и рычал, изображая шум мотора. - Теперь заходи на посадку, - сказал Сергей. - Зачем? - спросил Васька. - Как зачем? Что же ты, так и будешь все время летать? - Так и буду, - ответил Васька. - А у тебя бензин кончится… - Ну и что? Пусть кончится, - сказал легкомысленный Васька. - А без бензина летать нельзя, - наставительно произнес Сергей. - Нет, можно! - Нет, нельзя! - Это тебе нельзя, а мне можно!.. - сказал Васька и опять стал рычать. - Ну и летай себе на здоровье, - махнул рукой Сергей. - Завтра пойдем купаться? - спросил Васька. - Нет, Васька, не пойдем… - А почему? - плаксиво спросил Васька. - А потому, что завтра, брат Васька, у меня первый самостоятельный вылет! Васька ничего не понял. Сергей взял Ваську за уши и притянул к себе. - Понимаешь, Васька, завтра я полечу совсем, совсем один! Понятно? - сказал Сергей и чмокнул Ваську в нос. И Васька расхохотался… Это был последний день без войны.
Первый самостоятельный вылет оттянулся почти на год и был произведен Сергеем Архипцевым не на легком, послушном У-2, а на тяжелом, строгом, двухмоторном военном самолете, пушки и пулеметы которого весили почти столько же, сколько весил У-2…
…МЫ-ТО ПРИДЕМ НА БАЗУ!
Они медленно шли через все поле. Застегивая на ходу парашют, Архипцев сказал Гуревичу: - Ты знаешь, Веня, по-моему, разведка что-то путает… Немцы не могли поставить там аэродром… - Почему, командир? - спросил Гуревич. Несколько шагов Архипцев прошел молча, глядя себе под ноги, затем поднял глаза и задумчиво посмотрел на Гуревича: - Почему? Понимаешь, Веня, это задача с одним неизвестным. Мы знаем, что крейсерская скорость «фоккера» четыреста - четыреста пятьдесят километров в час. Если принять во внимание, что запас горючего у него на пятьдесят минут, да еще долой пятнадцать процентов на случай, если он ввяжется в драку, а они, сволочи, осторожные, они в обрез не летают, сколько километров они могут пройти без посадки? Гуревич потер лоб и зашевелил губами. - Триста семнадцать… - наконец сказал он. - Так, - кивнул головой Архипцев. - Теперь дели пополам. - Почему пополам? - удивился Соболевский. - Туда и обратно, - объяснил ему Гуревич и, обращаясь к Сергею, сказал: - Сто пятьдесят восемь… Я понимаю, о чем ты, Сережа… Ты думаешь, что если они дальше кирпичного завода не летают, то это и есть крайняя точка их возможной дальности? Да? - Да. - Значит, ты считаешь, что он должен быть где-то… здесь? - Гуревич поднял планшет и обвел пальцем кружок на карте. - Возможно, - сказал Архипцев. Соболевский глянул на планшет Гуревича и возмутился: - Тогда какого же черта мы должны искать этот кочующий аэродром на сто двадцать километров западнее? - Так я же и говорю, что разведка что-то путает… Для этого нас и послали, чудак, - спокойно сказал Архипцев. Около сто пятнадцатого стояла машина-бензозаправщик, а под центропланом самолета возились мотористы и оружейники. Убирая тормозные колодки от колес шасси, Кузмичов увидел идущих к самолету Архипцева, Гуревича и Соболевского. Впереди шел Женька Соболевский, перекинув парашют через плечо, как мешок с тряпьем. Гуревич все время тыкал в планшет пальцем, что-то показывая Архипцеву. Архипцев то соглашался с ним, то отрицательно покачивал головой. Когда они подошли совсем близко, Кузмичов вылез из-под брюха самолета и крикнул: - Становись! Смирно! Мотористы и оружейники выстроились у правой плоскости. Соболевский пропустил Архипцева вперед и положил парашют на землю. Кузмичов подошел к Архипцеву и откозырял ему по всей форме: _ Товарищ лейтенант! Машина к полету готова! Докладывает механик самолета старшина Кузмичов! - Вольно, - сказал Архипцев. - Вольно! - бросил Кузмичов мотористам. Архипцев подошел к Кузмичову и тихо спросил: - Баки полные? - Так точно, товарищ лейтенант! - Боекомплект? - В норме. - Спасибо, Кузмич, - сказал Архипцев. - Да брось ты!.. - сказал Кузмичов. Архипцев улыбнулся и полез в кабину пилота. Соболевский и Гуревич разом оглянулись, не видит ли их Архипцев, и прижали Кузмичова к фюзеляжу. - Ты знал, что мы пойдем на задание? - делая страшное лицо, грозно спросил Гуревич. - Ну, знал… - нехотя ответил Кузмичов. - Откуда? - спросил Соболевский. - Откуда, откуда!.. - разозлился Кузмичов. - Что ж, я маленький?! Догадаться нетрудно!.. Гуревич отпустил Кузмичова и внимательно и очень тепло поглядел на него. - Знаешь, Кузмич, - задумчиво сказал он, - тебе бы повитухой быть, прелесть ты наша… - Ничего, я еще и в механиках пригожусь, - сказал Кузмичов и отпихнул Соболевского. Гуревич застегнул под подбородком шлемофон, помахал Кузмичову рукой и полез в кабину. Соболевский, надевая парашют, критически оглядел Кузмичова. - Нет, Кузмич, ты скучный, примитивный человек, - сокрушенно сказал он. - С тобой неинтересно… Тебя ничем не удивишь! Ты все знаешь… Я, как стрелок-радист этой машины, обязан… - Ты не стрелок-радист, а трепач, и обязан ты уже давно сидеть в машине! Давай, Женька, давай, не доводи до греха!.. - рассердился Кузмичов. Через астролюк Соболевский до половины влез в кабину и крикнул Кузмичову: - Не грусти, Кузмич! Скоро буду! Целую нежно, твой Евгений! Он послал воздушный поцелуй Кузмичову и захлопнул люк. Чихнули моторы. Сверкающие диски винтов вдруг странно заворожили Кузмичова. Он смотрел так, будто видел это впервые. Еле оторвавшись, Кузмичов удивленно сплюнул, повернулся к шоферу бензозаправщика и крикнул ему в ухо: - А ну давай шпарь отсюда! Сейчас выруливать будем!!! Бензозаправщик рывком тронулся с места и умчался, увозя с собой оружейников и мотористов. Кузмичов повернулся лицом к самолету. Приоткрыв створку «фонаря» кабины, Архипцев выжидательно смотрел на Кузмичова. - Давай!!! - беззвучно крикнул Кузмичов Архипцеву и, отступая назад, сделал жест обеими руками на себя. Архипцев понимающе кивнул, и огромная боевая машина послушно двинулась туда, куда повел ее Кузмичов. Продолжая манить ее, Кузмичов одобрительно кивал головой, как ребенку, делающему первые шаги, и «пешка» доверчиво катилась к нему. А он все отступал, отступал, пока не вывел ее на взлетную полосу… Тогда он отошел в сторону и встал у правой плоскости. Архипцев высунул из кабины руку, поднял ее и подмигнул Кузмичову. Кузмичов кивнул ему головой и махнул рукой вперед. Задвинулась створка «фонаря» кабины. Мгновение постояла огромная птица, рванулась и помчалась по взлетной полосе, с каждой секундой увеличивая скорость. Прищурив один глаз, Кузмичов смотрел ей вслед. Вот она уже оторвалась от земли, начала набирать высоту, а Кузмичов все стоял и стоял, медленно опуская руку…
Сто пятнадцатый шел вслепую, в сплошной облачности, не видя концов своих крыльев. Сидя за штурвалом, строго глядя перед собой, Архипцев спросил Гуревича: - Что тебе сказали синоптики? Когда кончится эта мура? Он показал на облачность. Гуревич оторвался от карты, щелкнул навигационной линейкой и ответил: - Они сказали, чтобы мы на это не очень рассчитывали. Обложило почти весь район полета… Архипцев потихоньку начал выбирать штурвал на себя. Стрелка высотомера поползла вверх. -
