любопытно. Я хотел было пройти мимо. Раздражают зеваки, жадно разглядывающие последствия аварий. Но что-то было не как обычно, и я заглянул…
Внизу, среди обломков льда, бултыхался мальчишка. Лет шести. Слабо так уже бултыхался. Народ тем временем давал друг другу советы, кого вызвать и что сделать. Я сунул куртку с документами самой пожилой и толстой тетке в надежде снова их увидеть и прыгнул через парапет. Оказалось, к счастью, неглубоко, по подбородок. Вот если бы еще знать, как вылезать обратно… Лестниц поблизости не наблюдалось. Я поднял мальчишку на руки и крикнул: «Шарфы! Шарфы вяжите!» Зная, что безликие команды всегда бесполезны, заорал:
— Мужик! Мужик в красной куртке! Дай шарф мне быстрее! И у соседки возьми. Да быстрее! Я так долго не продержусь!
Наконец, когда у меня уже было четыре шарфа и, связав вместе, я пропустил их мальчишке под мышки, какой-то автолюбитель догадался принести буксирный трос. Как меня вытаскивали, я уже помню слабо. Говорят, сам обвязал себя под мышками. К тому времени я был в воде уже минут десять. В больнице я все пытался вспомнить, чего же мне так хотелось, когда я прыгал через парапет. Смутно припоминалось какое-то жгучее желание. Лучше бы не напрягался: хотелось мне шарахнуть по этой любопытствующей толпе из пулемета.
Из переохлаждения я выкрутился без потерь (так всем кажется в молодости), а даже с приобретением. Ко мне подошел совершенно дикого вида огромный посетитель с азиатским лицом и сильным акцентом и сказал примерно следующее: «Ты не только мальчика спас! Ты целый род спас. Прервался бы род без него».
— Ты не коршуна убил! Чародея подстрелил! — захохотал я самым неприличным образом.
Но азиат не обиделся. Оставил кучу вкусной еды и визитку.
— Позвони, если что. Любая помощь в любое время.
Когда я выписывался, выяснилось, что вместе с моей одеждой лежит другая, вся моего размера, включая обувь. Это вместе стоило больше моего потрепанного «жигуля»… Гардеробщица сказала:
— Родственники привезли.
И вот теперь, наверное от безысходности, я достал эту самую визитку и позвонил. Терять было нечего.
Почему-то вдруг вспомнилось, что тот огромный азиат оказался не отцом мальчика, а дедом. Он и ответил мне по телефону. Я коротко обрисовал ситуацию. Ждал, что вот сейчас он мне посоветует обратиться в милицию. Ан нет.
— Минут через двадцать у тебя под дверью гавкнет собака. Открой, дальше сам сообразишь. Желаю удачи.
В полном недоумении я повесил трубку, запер комнату и стал готовиться к решительному и, вполне возможно, последнему приему гостей.
Самым серьезным моим оружием была ножка от стула, которую еще предстояло отломать. Правда, был еще ведерный кипятильник. И ведро… Я повесил все это над входной дверью. Откроет неприятель дверь — потянет за веревочку. И кипяток, в полном соответствии с законом (тяготения)… Осада так осада.
Долго-долго за входной дверью не раздавалось ни звука. Но вот братва из «мерса» с деловым видом направилась к парадной. И опять долгая тишина. И вдруг за дверью действительно гавкнула собака. От неожиданности я открыл, держа наготове отломанную-таки ножку стула. В квартиру, не торопясь, вошел огромный пес и сел напротив меня, дружелюбно виляя хвостом. На шее у него висела сумка. Там оказался маузер с полным боезапасом и запасной обоймой. И пяток гранат наступательного действия. В общем, именно то, что мне было сейчас так необходимо.
На лестнице все еще было тихо. Куда же они подевались?
Я подошел к двери. Пес одобрительно кивнул. Или утвердительно. В общем, я понял, что можно, и приоткрыл дверь. Три человека лежали на лестничной площадке. Не было совершенно никакого сомнения, что все это тела. Мертвые трупы. А крови почти не было.
Стараясь не запачкаться и не оставить отпечатков чего бы то ни было, я собрал пистолеты. Два очень даже приличных «ТТ» и «макар».
Пригодятся. Теперь у меня опять был тот же самый «мерс», плюс ключи и документы, плюс три пистолета, плюс замечательный пес размером больше меня. Тут, впрочем, еще не ясно, кто при ком.
Некоторое время у меня вроде было, и я решил сделать на «мерс» настоящую доверенность. На продажу. Надо было начинать новую жизнь.
А что за новая жизнь без документов? Точнее, без денег, которые могут их сделать. Как и многое другое.
Ключи от «мерса» были символично слегка испачканы кровью.
От новенького «мерса»?! — да хоть дерьмом!
Я развалился на сиденье и уже собрался прикрыть дверь, предвкушая мягкое чмоканье, как вдруг с легкостью падающей коровы, промелькнув передо мной лохматой тенью, на пассажирское сиденье приземлился пес — посланец. Посланец богов. Если у богов, конечно, бывают маузеры.
Выгнать это животное из машины мне не представилось возможным. Да и это было бы несправедливо. Пес явно меня спас.
Я нашел случайно уцелевший в битве за демократию телефон-автомат и набрал тот же номер.
— Спасибо! У меня все в порядке. А как вам все это вернуть?
— А и не надо ничего возвращать. Вам теперь все это понадобится. Я предлагаю вам хорошую работу. Высокооплачиваемую.
— Без интима? — хохотнул я.
— Без криминала, вот что главное, — ответил мне совершенно серьезный голос. — И пес вам будет необходим. Пусть у вас побудет. — И в ответ на мой немой вопрос: — Он уже согласился. Его зовут Тим.
Моего согласия никто так и не спросил. Ну и ладно. Не до жиру.
Надо было срочно сваливать. Избавляться от этой криминальной машины, приобретать что-нибудь надежное и незаметное. Непонятность моей жизни резко возросла. Особенно меня волновало обилие вариантов ее продолжительности.
Было лето. И было жарко. В буквальном смысле. Хотелось искупаться. И сразу представилось, как я беззаботно плещусь, а к берегу подъезжает черный «БМВ» с затемненными стеклами. И этот вариант меня заинтересовал. Правильно! Надо срочно записаться в покойники. И не заочно, как записали меня хозяева «мерса», а формально — правильно, на самом деле. То есть по документам.
Сначала это была тривиальная мысль: оставить на берегу одежду с документами и исчезнуть. Что вряд ли было бы особенно убедительно. Особенно для хозяев «мерседеса» и убиенных собакой мальчиков. Тогда пришла в голову идея получше.
Ведь покойнички не придут на опознание в морге. И хозяева их не придут тоже. А пригласят менты моих знакомых или родственников, коих и надо соответственно проинструктировать. Когда появится неопознанный труп с моими документами в кармане…
Санитар в морге долго не ломался. Чего не отдать труп родственнику? Тем более нежадному родственнику. А по виду покойничек был совершенным бомжом. И умер на помойке.
Я положил бедняге в карман старые права. Заделанные в пластик, они не должны были размокнуть. Никак я не думал, что так легко купить труп. Мертвый труп дохлого покойника. И вот теперь я перегрузил его в багажник своей машины. Нет, не «мерседеса», а стареньких «Жигулей». Ими можно было пожертвовать для достоверности собственной гибели.
Я приехал к лесному озеру. Берег круто уходил в воду. Глубина не имела значения. Лишь бы машина скрылась целиком и не была видна. Если через пару недель не найдут, то придется звонить самому. Сообщать.
Я усадил дублера за руль и похлопал на прощание старушку по багажнику. Подтолкнул. Забавно было видеть себя за рулем собственной машины, уходящей под воду. Не на экране, а на берегу лесного озера.
Теперь надо было лечь на дно. Пока дублер не всплывет.
