насиловали с тех пор, как началась война?
Это прозвучало так неожиданно, что мы вздрогнули, а трое или четверо наших хотели вмешаться. Майор побледнел, сделал шаг вперед и занес руку для пощечины, а Дайер отступил и сказал: - Майор, вам так и не доведется этого узнать.
Ну, я слышал о людях, быстро выхватывающих револьвер, но никогда не видел. В горах мы пользовались в основном винтовками, а многозарядный револьвер изобрели всего лет двадцать назад.
Дайер выхватил револьвер и выстрелил майору в живот.
Я ударом сбил Сэнди с ног.
Он мешком упал на землю, а потом вроде как помешарлся: вскочил и бросился на меня, а я опять свалил его ударом. Собственно говоря, он давно был помешанным. Позже, когда история получила огласку, мне кое-что рассказали о его выходках.
Разгорелся скандал, Дайера судили и выгнали со службы. Позже я слышал, что он присоединился то ли к банде Куантрилла, то ли к Кровавому Биллу Андерсону.
И вот он сидит напротив меня, наверняка хорошо запомнив нашу последнюю стычку. Я знал, что он опасен, как прижатая к стене гремучая змея, нападающая 'вслепую', без предупреждения.
Под рубашкой я почувствовал холодный пот и испугался. Я надеялся, что никогда больше его не увижу, а вместо этого попал прямо в осиное гнездо. Но только у меня было преимущество перед теми, кого он убивал: я знал, чего ждать.
И я знал еще одно: прежде чем мы расстанемся, один из нас умрет. По-другому не получится.
- Я думал, что ты на восточном побережье, - сказал я, выдвигая стул и усаживаясь так, чтобы никто не мог подойти сзади. - Не ожидал найти тебя здесь.
- А я не ожидал, что ты захочешь увидеться со мной, Саккетт.
- Почему бы и не увидеться? - беззаботно спросил я, а потом добавил: Я слышал, один из твоих ребят привез из пустыни мое золото. Я ему очень благодарен.
Он улыбнулся, на сей раз по-настоящему. Ему явно понравилось, как я это выложил.
- Ты упомянул золото, но по-моему, его просто нашли в пустыне. Я понятия не имел, что оно твое. - Он продолжал улыбаться. - Надеюсь, ты сможешь опознать его?
Я видел, что Дайер издевается надо мной, полагая, что нельзя отличить одну партию золотого песка от другой, но здесь он ошибался. По правде говоря, я мало что в этом смыслил, только запомнил, что говорили горняки и старатели, но Дайеру это знать необязательно.
- Между прочиим, я могу опознать его. Также как и любой другой из старателей. Процент серебра и других примесей неодинаковый в разных месторождениях.
Ему это не понравилось. Не столько потому, что я мог опознать свое золото, сколько потому, что он сам этого не знал. Стараясь держаться легко и непринужденно, я лихорадочно думал. Передо мной сидел психически неуравновешенный человек, с отличной реакцией и взрывным характером. Поступки нормального человека можно предугадать, но этот мог сделать самый дурацкий шаг - чертовски смертельный - только из-за секундного побуждения. Это было все равно, что сидеть на ящике с динамитом с отсыревшим взрывателем - знаешь, что взорвется, но не знаешь когда.
Его окружали бандиты, искатели приключений, бродяги - люди, польстившиеся на легкие деньги или на деньги, казавшиеся легкими. Они шли за Дайером, боясь перечить ему, потому что он обладал смекалкой и смелостью. Дайер перебрался на юг в погоне за деньгами и рискованными приключениями, его подручные безоговорочно шли за ним. Большинство из них хорошо владели оружием, некоторые так и не выбрали свою дорогу в жизни после Гражданской войны, другие были просто уголовниками.
Победить в драке можно только непрерывно нанося удары, и единственная моя возможность выйти отсюда живым или, по крайней мере, умереть с револьвером в руке, - это отвлечь его разговорами.
- Помнишь нашу встречу с конфедератами на Совином ручье? - спросил я и, взглянув на остальных, продолжал. - Никогда не видел ничего подобного. Нас было шестеро, Дайер - слева, и мы двигались в ранних сумерках вверх по ручью. Стояла такая тишина, что было слышно, как шуршит одежда при ходьбе. У Дайера на поясе висела пара револьверов 36 калибра, которые он все свободное время начищал, у всех были винтовки. Ну, идем мы себе, как шайка индейцев-мескалеро, и вдруг выходим на поляну и тут же с другой стороны появляются солдаты конфедератов, по меньшей мере человек 20. Они так же остолбенели, как и мы, один Дайер не растерялся: бросил винтовку, выхватил револьверы и пошел палить, словно из пулемета Смит-Персиваля на 40 патронов. Он стрелял сразу с двух рук, и конфедераты побежали. Ао-моему, никто из нас не успел выстрелить, как Дайер уложил троих, а ранил - не знаю сколько.
Люди чувствуют, когда что-то должно случиться: игра почти прекратилась за те несколько минут, как я вошел. Считая того, первого, который сразу скинул карты, ушло уже человек двенадцать.
Но Сэндмену Дайеру нравилось слушать о своих подвигах. Он уселся поудобнее, заказал выпивку и начал вспоминать прошедшие деньки. Я, однако, понимал, что чем больше народа уйдет, тем меньше у меня шансов остаться в живых. Дайер не особенно заботился о свидетелях. Если ему вдруг вздумается убивать, ничто в мире его не остановит. Это было какое-то сумасшествие.
А самое худшее в том, что он действительно стреляет быстро и метко.
Мы продолжали разговаривать, пока я не осознал, что пора отпускать быка. То есть, я хочу сказать, что держал быка за хвост и был в безопасности до тех пор, пока не отпустил его, но когда-нибудь его придется отпустить и лучше выбрать для этого свое собственное время, а не ждать, когда он вырвется.
Поэтому я, в конце концов, сказал:
- Ну, приятно было повидаться с тобой, но мне пора обратно в Аризону. Если отдашь золото, я тотчас уйду.
Выражение его лица чуть-чуть изменилось, веки слегка дрогнули, когда до него дошло, что я сказал. Наш разговор немного успокоил окружающих. Они расселись по залу и болтали между собой за выпивкой в уверенности, что больше ничего не случится. Они не знали Дайера так хорошо, как я.
- Ну конечно! - Он улыбнулся с гостеприимностью голодного койота. - Я все время собирался вернуть его тебе. - Он обернулся к человеку за стойкой бара. - Джо, открой сейф и принеси сюда тот мешочек с золотом.
И тут я понял.
Он выстрелит, когда я протяну руку за мешочком... или когда буду открывать дверь. Скорее всего - последнее, потому что ему захочется сыграть на публику. Он может выстрелить мне в спину, но, вероятнее всего, вытащит револьвер, когда я буду уходить, а потом окликнет и выстрелит в грудь.
В уме я просчитал шаги до двери. Много... слишком много.
Вдруг я понял кое-что еще. Лучи послеполуденного солнца падали в окно над нами, и когда я дойду до середины зала и обернусь, солнце будет светить прямо мне в глаза.
Вряд ли Дайер рассчитал это с самого начала, хотя нельзя поручиться и за это. Разговор, который, как я считал, должен расслабить его и снять напряжение, мог служить лишь для того, чтобы оттянуть время до этого часа.
Ведь Сэндмен Дайер знал, что я тоже хорошо стреляю.
Дайер говорил негромко, и нас слышали только те, кто находился поблизости. Ленивый разговор на другом конце зала продолжался, и я услышал, как Джо закрыл дверцу сейфа и пошел к нам. Он поставил золото перед Дайером и вернулся за стойку.
Теперь нельзя терять времени. Наклонившись над столом, я сказал: Спасибо, Сэнди, - и взял золото... левой рукой.
Он улыбался, в его глазах плясали дьявольские огоньки, которые я так хорошо знал. Я увидел, что от него не ускользнула ни левая рука, ни правая, лежащая на краю стола.
А затем я встал.
Все ждали от Дайера одного слова или движения, чтобы прикончить меня и набить свинцоом так, что мою могилу можно будет застолбить как свинцовую шахту.
Неожиданно я протянул руку и немедленно понял, что это ошибка. Я рассчитывал не выпускать его руку и довести до двери, но как только я ее вытянул, тут же понял, что сейчас он будет стрелять. Убить меня в то время, как я протягивал руку для рукопожатия, доставило бы этому сумасшедшему дьяволу несказанное удовольствие.
