— Выстройтесь в живой клин… держите факелы вниз… А теперь резко вверх и с силой вниз!
Это был классический боевой маневр Жар-бригады, где совы работали звеньями по двое. Одна сова бросала пылающий снаряд, роль которого в данном случае исполнял факел, а вторая приносила его обратно после того, как он поразит цель. Изобретателем этой тактики, требовавшей невероятной точности и слаженности действий, был не кто иной, как Сорен.
Хуульские совы сражались прекрасно, однако вскоре миссис Пи начала чувствовать нарастающее беспокойство. Неужели они теряют инициативу?
— Великий Глаукс!
Огненная атака была встречена ответным огнем. Нире удалось заманить боевое звено Корина и Сорена в невыгодное положение. Миссис Пи не могла этого видеть, однако сразу поняла, что произошло. Внезапно она почувствовала, как воздух с силой всколыхнулся. «Подкрепление Ночных стражей!» — догадалась слепая змея. Теперь у хуульских сов появилось численное преимущество. Но что это даст? Нира с самого начала взяла с собой лишь немногочисленный захватотряд… Внезапно миссис Пи открылся весь смысл этой битвы. Нира прилетела сюда не затем, чтобы разгромить всех Ночных стражей, а лишь для того, чтобы убить этих двоих…
— Ледяные клювы, Жар-дружина! Они летят! — закричала Руби.
«Это уже неважно, — подумала миссис Пи. — Неважно, если Нира прилетела сюда за Корином и Сореном». Каждым позвонком своей скрученной в спираль спины миссис Плитивер знала, что Нира нисколько не дорожит жизнями своих сторонников и ею движет единственная цель — убить собственного сына и его дядю, брата погибшего Клудда, чью маску она неслучайно надела в этот бой.
Тем временем Сорен, низко опустив факел, преследовал Ниру. Корин прикрывал его справа, готовый в любой миг нырнуть вниз, чтобы не очутиться на пути огненного снаряда. Нира, не оборачиваясь, мчалась к узкому просвету в скалах. Когда совы были уже рядом с расщелиной, Нира вдруг нырнула вниз и резко взяла в сторону. Однако король и его дядя ни на миг не утратили слаженности действий. Им не нужны были слова, они и так знали, что делать. Итак, они сделали крен в сторону, зависли в воздухе и снизились. Факел со свистом прорезал воздух.
Но внезапно все изменилось. Стремительная птица вылетела из расщелины, прижимая Ночных стражей к обледеневшей скале. Это был новоиспеченный капитан Чистых. На лету он легко поймал пылающий факел и крепко сжал его в когтях. Теперь уже четверо Чистых наступали на двух стражей. «Как это произошло? Как я мог это допустить? Я должен был догадаться!» — в отчаянии подумал Корин, резко опускаясь вниз. Но захватотряд был у него на хвосте. Внезапно Нира громко окликнула сына, назвав его прежним именем:
— Я даю тебе последний шанс, Нирок! Выбирай, но не прогадай. Уголь или жизнь?
У Сорена не было ничего — ни факела, ни боевых когтей, ни палки. Ничего. Внезапно он заметил в небе какой-то стремительный красноватый вихрь. Кто это? Руби? Руби и Сумрак?
«Береги дыхание, старина, береги дыхание», — напомнил себе Сумрак, с трудом подавив желание запеть во все горло. И все-таки оскорбительные слова уже начали привычно рифмоваться у него в голове: «Расцарапанная рожа, на сову ты не похожа, распишу тебя крест-накрест и об лед ударю наспех…»
Дальше ничего на ум не приходило. Впервые в жизни Сумраку было не до песен. Он должен был сосредоточиться… сконцентрироваться. У Руби был факел. Что, если ему попробовать этот приемчик цзы- фан, или колючий цветок? Сумрак изо всех сил растопырил когти на лапах. Он знал, что главная сила приходит при движении когтем вниз. Вскоре он почувствовал приток цзы и понял, что готов нанести удар.
Он должен достать Ниру — раз и навсегда.
— Й-и-и-и-и-и-и-и-и-и-рк! — завизжал Сумрак, широко разинув клюв. Жуткий крик разорвал облака, всколыхнул свет луны, сбросил снег с вершины скалы. Внезапно в небе показалось еще одно голубое облако. Это была синяя сова, которую Сумрак никогда раньше не видел. Кто же издал этот страшный звук — он или этот незнакомец? Сумрак слегка растерялся, а когда пришел в себя, то увидел, как Нира пошатнулась на лету. Незнакомая голубая сова помчалась навстречу захватотряду. Перья дождем брызнули в воздух. Кровь… Глаукс, как много крови! Ледяные скалы окрасились алым. Потом что-то яркое и блестящее просвистело в воздухе, и Сумрак услышал, как внизу звякнул металл. Затем наступила мертвая тишина. Даже ветер, казалось, стих. Корин, Сорен, Руби и Сумрак опустились на залитый кровью выступ скалы.
— Кажется, с ними все кончено, — сказала Руби.
— Посмотри вниз. Там лежат тела, — тяжело дыша, пропыхтел Сорен. На залитом кровью снегу сверкала металлическая маска.
— Великий Глаукс, это же ее маска! — воскликнул Сорен, и четверо сов, снявшись со скалы, стали широкой спиралью спускаться на место бойни. Через несколько секунд они были уже внизу.
— Крови-то сколько, — пробормотал Сумрак. — А мне казалось, эти ребята не любят кровопролитие. Даник говорила, что рвать врага когтями считается постыдным способом добыть победу.
Совы растерянно переглянулись.
— Кто же это сделал? — спросил Корин.
— О, нет! — пробормотал Сорен, медленно обходя растерзанные трупы сов. Потом осторожно вытянул когти и перевернул залитую кровью маску. Под ней был только кровавый снег — и никакого лица. — Тут только три тела.
— Значит, она улетела? — спросил Сумрак.
— Я старался, — раздался у них за спиной тихий голос. Обернувшись, они увидели ту самую сову, которая неожиданно пришла им на помощь в разгар битвы.
— Старался? — переспросила даник, опускаясь на землю. — И это ты называешь старанием? То, что ты сделал, противно самому смыслу Даньяр, или пути благородной кротости. Это низко и неблагородно.
Голубая сова съежилась от этих слов.
— Я не низкий! Нет, я не такой! — с плачем прокричала она. Совы начали собираться на месте побоища. Кто-то из пику громко ахнул при виде крови, изуродованных тел и оторванных крыльев.
— Но ведь я их убил? Это смерть? — дрожащим голосом, в котором слышалось отчаяние, спросила голубая сова.
Хрит последним опустился на окровавленный снег.
— Да, это смерть. Но смерть нечистая, смерть, обезображенная болью и страданием. Ты поступил эгоистично. Ты вел себя не как воин, а как мясник. Ты не убивал, а резал. Эти кровавые удары были порождены не благороднейшей частью твоего желудка, а гордыней, злобой и жестокостью.
— Но Святейший, — простонала голубая сова, падая ниц у лап хрита. — Не все мои поступки таковы! Я совершал и благородные дела.
— Это правда, — сказал Док Яроклюв. — Он спас Белл.
— Белл? — вскрикнул Сорен. — Мою Белл? Что с ней случилось?
И тут он все вспомнил. Ужасный сон, увиденный им во дворце Панцю. Неистовое желание немедленно лететь обратно, потому что кому-то дорогому угрожает смертельная опасность. Посмотрев на незнакомую сову, Сорен вспомнил увиденное во сне голубое перышко, которое, кружась, опускалось на песок пустыни.
— С Белл все в порядке, — ответил Док Яроклюв. — Она в безопасности, спасибо этой голубой сове. Но и это еще не все. Это ведь он указал нам путь сюда.
Хрит едва заметно поморщился при словах «указал путь».
— Он не пику, — с неожиданной резкостью сказал хрит. — Он и есть та самая сбежавшая драконова сова.
— Что? — Ночные стражи нервно переглянулись и принялись негромко переговариваться между собой.
— Но он спас птенца! — горячо возразил Сорен. — Он спал мою дочь!
— Фонцю бирмонг пинк цай прак, — медленно произнес хрит, и столь же медленно в голове Отулиссы стал проступать смысл этих слов.
— Он сказал, что все не так просто. Эта сова уверена, что сумела сломать колесо своей жизни, найти простой путь изменить свою судьбу, — тихо перевела она друзьям.
— Я нашел! Нашел! — визгливо прокричал тот, о ком они говорили.
