завести «крышу» самому, чем ждать, пока «крыша» заведет тебя…
Ваша беда в том, что вы доверились – в последний раз – КГБ. Как вы могли подумать, что организация, недостаточно сильная, чтобы уберечь себя от гибели, была тем не менее достаточно сильна, чтобы знать все о преступном мире? Секретные агенты? Да кто кого использовал: воры их или они воров? Где они добывали свою информацию: в кабаке за мерзавчиком? А если они были действительно внутри шайки, то не были ли они заинтересованы прежде всего в росте влияния своей банды любой ценой, в том числе и ценой поставляемой органам дезы?
Вы пали последней жертвой веры во всемогущество КГБ, Юрий Сергеевич. Вы явились к Шерхану на основании информации, которая была секретной – и неправильной.
Уж не знаю, чего ваш агент прозевал, а только он не заметил, что банда на грани раскола. И что это вовсе не благополучная группировка, а явные беспределыцики, которые на ножах с очень большими людьми, а вдобавок внутри банды Рыжий скоро завалит Шерхана или наоборот.
Вам не составило труда понять, как обстоят дела. И тогда вы запаниковали. Что было делать? Обратиться к новой группировке? Нельзя. Вы купили билет в один конец. «Крышу» поменять труднее, чем гражданство. Вам бы новая фирма за такие дела заклеила рот пластырем и привезла бы в багажнике на дачу к Шерхану – нам, мол, чужая собственность не нужна, мы рэкетиры, а не гопстопники.
Обратиться к ментам? Ну, чтобы в ментовку не лезть, у вас ума хватило.
А между тем под Шерханом ходить было тоже нельзя. И драть-то с вас могли начать в три шкуры, в любой момент – чем хуже дела у бандитов, тем больше им надо денег, и опять-таки Шерхановы конкуренты могли забросать вас гранатами, чтобы уменьшить налоговый поток к Шерхану…
И в этот момент появляется Шакуров, просит ссуду для своего дружка-афганца, только что из тюрьмы, и стыдливо расписывает его спортивные достижения…
Тогда-то у вас рождается оперативная комбинация: а почему бы не натравить этого афганца, который бутылки пальцами давит и за приятелей вступается, не спрашивая, кто, кого и почему, – почему бы не натравить этого афганца на Шерхана?! Нет! Не то чтобы вы думали, что я с Шерханом справлюсь. Я что? Вошь тюремная, классово чуждый элемент, одноразовый, как презерватив. Но я могу стать катализатором: кого-то грохну, кого-то посажу, кого-то засвечу… Хуже не будет, а лучше – весьма вероятно.
И вот: акт первый. Шерхан требует с вас деньги, и вы советуете ему наехать на Шакурова. Либо Шакуров побежит в ментовку, либо я врежу халявщикам. И точно: Рыжий приезжает домой в морозильном вагоне, от Шакурова отлипают; Шерхан, как потревоженная улитка, вдевает под раковинку рожки.
По вашим расчетам, они должны за меня приняться всерьез – как же, такой урон авторитету! Однако меня оставляют в покое. Черт его знает, что у них там случилось. Я так думаю, что скорее всего Рыжий и Шерхан уже совсем к тому времени разругались. Шерхану понравилось, что я Рыжего уделал, мстить за Рыжего – значило поднимать его авторитет. Однако замнем для ясности.
Итак, вместо того чтобы выйти на тропу войны против любителя размахивать кулаками, банда лежит и не чешется. Вы в панике.
Вдруг Шерхан звонит вам и требует привести Нестеренко в «Соловей». Вы видите бутылку антифриза и надеетесь, что вот сейчас я всажу ее Шерхану в глотку. И опять осечка! Мы расходимся, соблюдая вооруженный нейтралитет. Никто не лезет в бутылку, даже если это бутылка антифриза.
Тогда вы даете приказание, и ночью, после встречи в ресторане, ваш водитель или охранник разбивает мою машину. Я сатанею и отправляюсь разбираться с Шерханом. Так?
Юрий Сергеевич молчал.
– Так или не так? – рявкнул Нестеренко.
– Отвечай, а то щас рожу разрыхлю!
– Так, – выдавил из себя Юрий.
Валерий кивнул.
– Где документы о ссуде, которую мне выдали?
– В фирме, вы же знаете, Валерий!
– В фирме… Ну ладно…
Валерий приподнялся и, зацапав с бюро чистый лист финской бумаги, положил его перед Иванцовым.
– Пиши – погашено. Принято, мол, от Валерия Игоревича Нестеренко шестьдесят тысяч долларов в счет досрочного погашения выданного кредита и причитающихся по договору процентов.
Юрий Сергеевич слабо пискнул: – Так откуда же – погашено? Где я деньги возьму?
– У себя из задницы вынешь. Ну!
– Пишите, Юрий Сергеевич, – подал голос Шакуров, – а то и вправду нехорошо.
Иванцов молча черкнул чего-то на листке и размашисто расписался.
– Посмотри, Саша, там все правильно? – спросил Валерий.
– Да.
– Ну теперь все? – спросил директор «Авроры».
– Нет, не все.
Валерий помахал «глоком».
– Это, – сказал Валерий, – очень дорогой пистолет. Заграничный. Австрийский. И платил я за него из своего кармана. Прошу возместить расходы в размере трех тысяч баксов, для ровного счета.
– Да ты что, Валера! Он столько не стоит! Это ж не ракетная установка!
