батарею вилок, вилочек и ножей, выстроившуюся по обе стороны белых и крупных, как мишень, тарелок.
А потом Кирилл покосился вправо и обнаружил, что его соседкой является леди Хильда Стейплхерст.
Кирилл не видел Заура с той самой ночи на восемнадцатое апреля. По правде говоря, он вообще мало что видел с тех пор. Штурм начался в тот самый момент, когда в зале прогремели выстрелы Джамалудина. Кемиров повернулся к заложникам и сказал: «Кто хочет сражаться – берите оружие». Его приглашению последовали Кирилл, Аргунов, сотрудники ФСО, а также глава Пенсионного Фонда с родственниками и охраной.
Резня была жуткой. Мятежный батальон «Юг» имел полную возможность раствориться в горах; Джамалудин не стал бы, а федералы не могли бы его преследовать. Но Арзо выбрал штурм, и не только потому, что он так уж хотел в Рай. Тот, кто выиграл бы драку на Красном Склоне, стал бы хозяином затопленного восстанием города.
Арзо атаковал по тому же рецепту, по которому федеральные БТРы разносили пятиэтажки с засевшими там террористами, подавляя снайперские точки и пулеметы оружием неизбирательного действия; только в окна второго этажа в течение тридцати секунд всадили восемь «шмелей», и любое другое здание эти выстрелы просто разнесли бы на куски. Один из выстрелов Кирилл видел сам: глыбу белого огня в тридцати метрах внизу в холле; из этой глыбы бежали живые горящие люди, и когда Кирилл взглянул себе на руки, он увидел, что они горят тоже. Кирилл встряхнул руками, и огонь почему-то погас.
По счастью, на этом у Арзо «шмели» кончились. Пожар и взрывы в актовом зале начались через пять минут после того, как последних членов делегации спустили в подвалы.
Арзо положил две сотни человек еще на подступах к зданию, а когда разъяренные чеченцы все-таки ворвались на первый этаж, в бывшей крепости началась резня – резня между двумя отлично подготовленными и преданными своим командирам группами фанатиков, половина из которых знала друг друга и гуляла вместе на свадьбах братьев, сестер и детей.
Кирилла ранило трижды: один раз в руку, несильно, еще в первые полчаса боя, а другой раз на мраморной лестнице между вторым и третьим этажом. Пуля «калашникова» прошла снизу вверх, вспоров селезенку и разминувшись на полмиллиметра с печенью, и вышла наружу между пятым и шестым позвонком, разбив и сместив диски, но чудом не задев тонкого веретена спинного мозга. Кирилл рухнул мгновенно, скатившись с лестницы, по нему вверх рванули чьи-то ноги, и Кирилла спасло только то, что спустя минуту на нем лежали еще два трупа. Третья пуля ударила, когда он уже был без сознания, чуть повыше колена, повредила связку и застряла в кости.
Кирилл очнулся ненадолго, когда бой уже кончился. Он выполз из-под трупов и увидел Джамалудина. Белый холл был черным; из него перед штурмом вытащили все, что могло гореть, но во время штурма в нем сгорело все, что гореть не могло. Аварец шел, совершенно целый и невредимый, в сопровождении полковника Аргунова, и когда Джамалудин видел человека в коротких штанах и с бородой, Джамалудин приставлял к его виску пистолет и нажимал на курок, не проверяя, ранен этот человек или уже мертв. Впоследствии Кириллу сказали, что трупы людей Арсаева Джамалудин приказал оставить во дворе крепости, и объявил, что пристрелит любого, кто за ними явится. Более того – он исполнил свою угрозу, и трупы отдали только спустя две недели, когда двор крепости провонял тухлой человечиной, а к новому президенту республики явилась сводная делегация старейшин трех сел.
Кирилл очнулся уже спустя две недели, в Москве, в госпитале им. Бурденко, парализованный и привязанный к пуповине капельницы. У койки его сидел полковник Аргунов. Кирилл не был уверен, пациент он или арестант, но Аргунов довольно сухо проинформировал его об официальной версии того, что случилось в городе Бештое. Оказалось, что в Бештое имели место беспорядки, спровоцированные прежним, коррумпированным руководством, чтобы сохранить за собой власть. Благодаря железной воле нового президента республики Заура Кемирова они были подавлены, а охрана и члены российской делегации, захваченные на Красном Склоне пособником коррупционеров и наемником международных террористов Арзо Хаджиевым, сумели освободить себя и своих товарищей. Кириллу Водрову, как участнику антитеррористической операции, продемонстрировавшей несгибаемый дух россиян, причитался Орден Мужества, а уж погибшие в неравном бою с террористами руководители делегации – первый вице-премьер Иван Углов и глава Чрезвычайного Комитета по расследованию террористических и диверсионых актов на Северном Кавказе Федор Комиссаров, – те, разумеется, получили по Звезде Героя.
– Джамалудин-то хоть орден получил? – спросил Кирилл Аргунова.
– Он отказался, – ответил полковник, – не советую тебе делать то же самое.
Кирилл встал на ноги только через два месяца, и его до сих пор мучали страшные боли в позвоночнике. Он качался не меньше двух часов в день, – врачи предупредили его, что стоит ему только бросить тренировки, и сместившиеся позвонки обрекут его на неподвижность. Тр и месяца назад Кирилл принял предложение «Бергстром и Бергстром», и вот теперь именно в качестве главы российской «дочки» он и прибыл на Лондонский форум. Белый огонь и черные трупы снились ему раз в неделю.
– Здравствуйте, Заур Ахмедович, – сказал Кирилл, – как ваше здоровье?
– Прекрасно. Как позвоночник?
– Хожу и бегаю, – сказал Кирилл.
– Вы знакомы? – спросил с формальным интересом еще один сосед по столу. Кирилл узнал его по табличке с именем: тот заведовал в «Меррилл Линч» всеми equities Восточной Европы.
– Заур Ахмедович – президент республики Северная Авария-Дарго, – ответил Кирилл, – мы встречались.
– Это не та республика, где чеченские террористы перестреляли вашу делегацию? Или это ваша делегация перестреляла террористов? – со смехом спросил парень из «Меррилл Линч».
– Та, та! – в восторге закричал Рональд, – Кирилл же был в этой делегации! Знаешь, что он делал, когда я позвонил ему и предложил работу? Он сидел где-то там в горах под автоматами террористов, и представь, что он ответил: «С удовольствием, говорит, – если выживу!» Я уже тогда понял, что это подходящий парень для финансовых консультаций!
И Рональд заразительно расхохотался.
– Вы были в числе заложников? – с интересом спросил Артур из «Меррилл Линч».
– Так получилось, – сказал Кирилл.
– Так получилось! – вскричал Рональд, – Они дрались как львы! Они отбились от террористов! Кирилл полгода лежал в больнице! Он получил Орден Мужества!
– Мой бог, – с чувством сказал инвестиционный банкир, – это безумно интересно. Расскажите, как это было.
Зеленые глаза леди Хильды рассматривали Кирилла с нескрываемым удовольствием. Кирилл не знал, почему леди Хильда молчала. Говорили, что она с тех пор дважды приезжала в Бештой.
– Заур Ахмедович расскажет вам лучше меня, – сказал Кирилл, – он был в курсе всех событий. А я что? Я там ничего не решал.
Глаза всех присутствующих, – а к этому времени за стол уселись еще двое – президент госбанка с очаровательной супругой, – повернулись к Зауру Кемирову.
– Нечего рассказывать, – сказал Заур, – заложники не пострадали, кроме тех, кто сам бросился в бой с чеченцами. Кирилл вот был ранен. Начальник охраны вице-премьера Углова был очень тяжело ранен. Он получил Героя России. Заместитель Генпрокурора Федор Комиссаров и первый вице-премьер Иван Углов тоже получили Героев России. Посмертно.
– Они тоже сражались? – с изумлением спросил Артур из «Меррилл Линч».
– Они сражались как львы, – без тени колебания подтвердил президент республики.
На лице леди Хильды ничего нельзя было прочесть.
– А это правда, что в освобождении заложников принял участие ваш брат? – спросил Рональд Заура.
– Никому не понравилось, когда в заложники взяли наших гостей, – сказал Заур Кемиров, – все мужчины города бросились на защиту.
Тут запели мальчики из Итона, а официанты начали разносить первую перемену блюд, и перед Кириллом поставили широкую тарелку с пармской ветчиной и дыней. Кирилл украдкой покосился на
