присутствовала. Ей определенно стало лучше. Она еще выглядела подавленной, но уже не цеплялась за отца. Теперь ее кавалером выступал Василий. Лиза опиралась на его руку, изредка обменивалась с ним короткими фразами, молодой человек был окрылен, на его простодушном лице цвела улыбка; девушка всецело занимала его внимание.
Максим порадовался бы за Васю, если бы не одно, на первый взгляд незначительное происшествие. Веренский представил Лизе Ярослава и Максима – она, казалось, не была с ними знакома. Лиза протянула руку Максиму и произнесла:
– Аделаида.
– Что ты, Лизонька, – принужденно засмеялся Веренский. – Не обращайте внимания. Она еще не совсем здорова.
Лиза задержала на Максиме взгляд чуть дольше, чем требовали того приличия, – и отвернулась, но вдруг, перед тем как уйти, чуть повернула голову и незаметно улыбнулась ему быстрой, скользящей улыбкой.
Максима будто что-то толкнуло в грудь, а Михалыч нахмурился. Леонид Ефимыч с заискивающей угодливостью подал руку дочери. Он вновь обрел свое дитя и был счастлив.
Веренские ушли, сопровождаемые верным Василием. Мужчины остались втроем у догорающего костра.
– Ну вот и все, – сказал Михалыч. – Пришла нам пора прощаться. Жизнь твоя вне опасности, Максим, но лекарство надо пить еще два дня. Ярослав, проследи.
– Можешь на меня положиться, – отозвался Ярик. – Лекарство возьму с собой. Утром соберемся и покинем наконец этот город. Вот только к Варе на колокольню зайдем.
– Да-да, непременно, – подхватил Максим. Мысль о Варе была ему приятна, она рассеивала смутное беспокойство, возникшее после общения с Лизой.
– А ты когда решил уезжать? – спросил Ярик Михалыча.
– Да прямо сейчас и отправлюсь.
– Ночь на дворе! И Вася вроде не собирается машину заводить. Завтра за нами Павел приедет, можем тебя подбросить, куда прикажешь.
Михалыч улыбнулся и протянул ему руку:
– Давай пять, великан. До чего же не хочется с вами расставаться, но… у каждого своя жизнь. Спасибо тебе за помощь, я этого никогда не забуду.
– Ладно, чего уж там, – вдруг смутился непробиваемый Ярик. – Пойду я. Вам, наверное, надо поговорить.
Максим кивнул, в который раз дивясь тактичности Ярослава. Тот размашисто зашагал к дому.
Стало тихо, лишь трещали доски в огне.
– Неужели больше никогда не свидимся? – нарушил молчание Максим.
– Что такое «никогда»? Ваше «никогда» на самом деле краткий период земного времени. Конечно, увидимся. Я пока присмотрю за тобой. Чувствую, придется поработать по совместительству хранителем. Хорошее разнообразие для старого вояки. Но чего не сделаешь для лучшего друга.
В костре рвануло, рухнул остов пианино, в вышину взметнулся сноп искр. Максим подошел к кострищу и засмотрелся на язычки пламени, хотел что-то сказать Михалычу, обернулся – и никого не увидел.
Он заволновался, метнулся в одну сторону, в другую, вгляделся в небо и увидел белую тень, летящую к звездам.
– Михалыч! – закричал он изо всех сил. – Оставь хоть что-то на память! Сердца у тебя нет!
Белое пятно удалялось, секунда – и слилось с черной парчой неба, но вдруг со свистом полетело сверху что-то тяжелое, пущенное сильной рукой; неслось, бешено вращаясь, сверкая в свете костра, и вонзилось в землю неподалеку от Максима.
Он побежал, споткнулся, упал на колени – перед ним был могучий меч Регула, клинок глубоко ушел в землю, серебряная рукоять еще хранила тепло мощной длани хозяина.
Максим ухватился обеими руками и вытащил меч из земли с большим трудом. Обтер платком, благоговейно прижал к груди и пошел к дому, чувствуя тяжесть волшебного оружия.
Не останавливаясь ни в одной из комнат, прошел к себе, положил меч на журнальный столик и погрузился в длительное созерцание богатой гравировки, каждого завитка, кружка, спирали, силясь увидеть в них какие-то знаки, сведения о бывшем владельце.
За этим занятием и застал его Ярослав.
– Высший класс! – воскликнул он. – Откуда такая роскошь? Еще один графский антиквариат? Расщедрился Леонид Ефимыч. Оно и понятно, ты ему дочь с того света вернул. Знатная вещь, тяжеленная, это ж какую силищу надо иметь. Отличился старик, царский подарок, ничего не скажешь. Только зачем тебе, интеллигенту, богатырский меч?
– Зачем? – Максим поднял голову и посмотрел на Ярика прояснившимся взглядом. – А ведь ты прав: наверное, он дал мне его неспроста. Одного ты не понимаешь: это не антиквариат и не подарок Веренского. Это меч ангела.
