ЛЕВИ Владимир Львович
'ОШИБКИ ЗДОРОВЬЯ'
Книга о вкусной и здоровой жизни
Запев. НЕИЗБЕЖНОСТЬ ХОРОШЕЙ ПОГОДЫ
Знай твердо, что вместе с телами мы очищаем
и души больных. Но это — только пожелание.
ДВОРЕЦ ЗЕРКАЛ
У слова «врач» (не нравится оно мне созвучием с «врать») в русском языке несколько близких почти- синонимов: медик, лекарь, доктор, целитель...
«Почти» — потому что значение каждого поворачивает немного в свою сторону: доктор — вообще ученый человек, необязательно медик; целитель в последние десятилетия являет какую-то альтернативу врачу в обычном понимании, ближе уже к магу или экстрасенсу; лекарь — звучит пренебрежительно, эдакий затрапезный ремесленничек от медицины, обслужка...
Это я к тому, как понимать возможную лечебность или целительность печатного слова.
Самая докторская, самая лекарская из моих книг имела первоначальное название «Разговор в письмах».
Увидела свет в начале восьмидесятых. Переиздавалась обильно, переведена на разные языки. (Перевод, художественно самый удачный — французский). Настроилась на переписке с моими читателями, большинство которых относит себя к числу «пациентов-заочников». Имя им. как изречено, легион, а после выхода этой книги — уже армия, только с обратным знаком.
...Началась книга с того, что папа мой (по профессии металлург, а по призванию как раз доктор), посетив одно из моих выступлений в большой аудитории, попросил меня дать ему почитать слушательские записки.
Больше ста штук их было — в основном, вопросы и просьбы личного характера, мини-письма.
Через пару дней папа записки вернул, но уже не в виде беспорядочной кучи бумажек, которую ему отдал я.
Все вопросы и просьбы были тематически сгруппированы и аккуратно наклеены на листы бумаги. Передо мной был развернутый план будущей книги, не одной даже — нужно было всего лишь ответить на поставленные вопросы: каждому написать письмо.
Одна из версий «Разговора» вышла в 1988 году в издательстве «Физкультура и спорт». Название «Везет же людям» — довольно-таки неудачное; точен лишь сухонький подзаголовок: психология здоровья - хотя еще верней было бы:
Запомнился один из читателей, мужчина лет тридцати пяти, поблагодаривший меня за книгу: '
Еще годы потом — подкрепляющий урожай признаний, пиратские перепечатки...
Я же время от времени поступаю с этими текстами, как и с другими своими: вынимаю из морозильника памяти (да, первое дело с тем, что уже написано и отправлено к адресату, пускай даже только мысленному — забыть напрочь, освободиться); оттаиваю, перечитываю насвежо, погружаю в свое сегодня...
И — делаю то, что делаю вот сейчас.
Книги живут в режиме реального времени.
Каждое чтение каждым читателем — выход и здесь-и-сейчас. Любой текст, скоро ли-долго ли, замерзает, с неизбежностью обретая качества ископаемого; чтобы оживить его и сделать доступным для усвоения, нужны свежие ферменты сегодняшнего отношения.
Физически существующий автор, предпринимая публикации своих писаний, обязан соотносить их с переменами жизни, с новыми читателями, с новым собой: прежние тексты менять, дополнять, освежать.
К своим текстам я отношусь, как к любым другим, — насколько удается, внимательно и свободно. Как к собеседникам, с которыми могу и соглашаться, и спорить. Как к людям, которые могут меня разозлить, рассмешить, устыдить, заставить скучать. Иногда хочется их перебить, поправить, иногда вовсе заткнуть...
Главная сила письма — адресат.
Речь обретает мощность, когда обращаешься к живому, вот этому человеку. Когда знаешь, зачем ему твое слово, когда отдаешь себя этой надобности, как хирург операции, как пилот полету, как музыкант музыке. Тогда все слова и фразы, все составляющие до самой крошечной запятой, словно магнитные зернышки, выстраиваются по силовым линиям сверхзадачи в узор убедительности и красоты — и уже не ты пишешь, а тобой пишется, уже книга, письмо или стих вживую пишет себя тобой.
Случалось, я слал письма одному человеку в течение нескольких лет. а вместе они составляли письмо-симфонию во многих частях, с главной и побочными темами.
Как обрабатывается читательское письмо.
Берется подборка из многих сотен — как бы вскрываю почтовый ящик, помеченный ключевым словом (допустим, тонус). Выбираю самое представительное и выразительное письмо, самое яркое — одно, реже два или три, как вариации на одну тему. Редактирую, лишнее убираю, длинноты сжимаю, главное выделяю...
А иной раз из нескольких, близких по сути, сотворяю письмо как бы от совокупного человека (ведь и каждый из нас внутренне множествен...). Строжайшим образом устраняю частную узнаваемость. За все долгое время, пока публикуется моя переписка, ни одного нарушения личной тайны не было и не будет.
Зачем публикую письма?..
Чтобы дать читателю зеркала, в которых можно увидеть себя или что-то в себе, галерею, дворец зеркал...
Одинаковых людей не бывает, но однотипных характеров, однородных проблем и болезней — уйма. Публикация позволяет, работая с одним, помогать многим.
Подозревали, будто бы некоторые читательско-пациентские письма я пишу сам: форма, дескать, уж больно литературная, стиль узнаваем... Что на это ответить?..
Первое: читателей и пациентов моих обижаете. Какие иногда попадаются гении, какие великолепные стилисты, какие потрясающие поэты, куда мне до них.
Второе: спасибо за одобрение. Да, иногда я не только правлю ошибки в письмах ко мне, но и кое- какие слова заменяю на более точные. А в основном — лишь уплотняю и в должном порядке выстраиваю.
