распространения восьми видов культурных растений, обнаруженных в местах гибели городов прошлого. Хауэлл предложил “Маринту” и собственные услуги для этого путешествия, так как знал, что Карен отправится вместе с отцом. А теперь ему бы очень хотелось, чтобы для нее все сложилось по-другому.
Кетч завернул последние болты. В космосе повисло долгое молчание. А потом с приближающегося корабля-личинки донесся совершенно иной звук. Это была человеческая речь.
В ней содержались отчетливые, хотя и непонятные слова. Чистое высокое сопрано, как будто говорил ребенок, женщина или, скорее, юная девушка, быстро произнесло что-то, и вновь наступила тишина.
Хауэлл выпрямился в кресле пилота.
— Ну вот, теперь это на что-то похоже! — удовлетворенно сказал Брин. — Они не говорят по- нашему, но кому бы эта речь ни принадлежала, я сказал бы, что для нас с Карен они вполне годятся в качестве родственников.
— Речь человеческая, — согласился Хауэлл. — Никаких сомнений! Карен…
— Да?
— Произнеси что-нибудь в микрофон, — попросил он. — Твой голос звучит похоже. Так что для них он будет столь же убедителен, как их речь — для нас. Давай.
Карен испытала облегчение. В мире до сих пор существовали народы, говорящие на таких языках, к которым не приспособлен речевой аппарат галактических жителей, были диалекты, настолько различные, что для разговора требовался переводчик. Но, несмотря на все языковые различия, люди могли начать общение, если использовали общую единицу речи — слово.
Хауэлл пристально смотрел на экран электронного телескопа, ожидая реакции на слова Карен. Она осторожно прочла:
— Варкалось. Хливкие шарьки пырялись по наве… [4]
Мелькнула ослепительная вспышка света в передней части приближающегося корабля, и комок сине-белого пламени, яркого, как солнце, с невероятной скоростью помчался в направлении “Маринты”. Ни один материальный объект не смог бы развить такое ускорение за столь краткий срок. И этот жуткий факел несся прямиком к яхте.
Повинуясь инстинкту, Хауэлл машинально вдавил клавишу сверхскоростного включения. Реле затрещали, контакты заискрили, и вслед за этим накатили неизменно неприятные ощущения, которые всегда производила смена скоростного режима.
Но огненная ракета все же достигла цели, хоть и вскользь, но задев корабль. Со стороны машинного отсека пробило обшивку: посыпались искры, зашипел расплавленный металл. “Маринта” балансировала на тончайшей грани между выходом в сверхскоростной режим и возвратом в обычное состояние, но все же пока оставалась вне досягаемости, без связи с внешним миром: планетами, звездами и галактиками. И когда она вновь вынырнет из перегрузки, то окажется уже бесконечно далеко от этого странного места, где невероятный корабль чужаков, используя неизвестное оружие с расстояния в тысячи миль, чуть не взорвал ее.
— Кетч! Есть повреждения? — спросил Хауэлл.
— О черт, есть! — с горечью отозвался тот. — Замыкания! Разрывы в проводке! Что-то даже расплавилось! Часть обшивки повреждена взрывом, так что я не ручаюсь, что нам удастся двигаться нормально. Повреждения есть, но еще не знаю, насколько серьезные. И не осмелюсь заниматься ими, пока у нас не будет твердой почвы под ногами.
— Они надули нас! Просто разыграли! — изумленно проговорил Брин.
— Ага, — подтвердила Карен. — Но, по крайней мере, мы от них удрали. А в режиме перегрузки они нас не догонят!
— Действительно, — сухо произнес Хауэлл.
Он отправился в машинный отсек. Кетч был занят тем, что подбирал провода и электрические шины, изоляция которых сгорела и оплавилась в результате взрыва. Невероятной силы ток возник буквально в считанные доли секунды, и начни они движение хоть чуточку позже, яхта получила бы невосстановимые повреждения. Даже сейчас в машинном отсеке было небезопасно находиться. Кетч вышел в коридор. Он выглядел потрясенным.
— Туго нам придется, — сказал он с искаженным лицом. — Сейчас для нас имеет значение не столько то, от кого мы скрылись, сколько то,
— Но для начала не мешало бы хоть где-нибудь сесть. Меня вот что беспокоит: они издавали звериный рык, мы не отреагировали, и ничего не произошло. Но когда мы ответили на человеческий голос, они выстрелили. Следовательно, человеческий голос — это своеобразный тест, пароль, западня, его использовали, чтобы выяснить наше происхождение. Мы оказались людьми, и тогда они попытались убить нас. Очевидно, они, мягко говоря, не любят людей. Но это также означает, что где-то здесь есть еще люди! И, если такие стычки в здешнем пространстве — не редкость, интересно было бы узнать, что заставляет эти существа, едва завидев людей, палить в них из всех орудий. И вообще, кто или что они такое?
— Люди? Здесь? — недоверчиво спросила Карен.
— И не просто люди, а участвующие в войне, — сказал ей Хауэлл. — На корабле-личинке есть боевое оружие. У людей, которые должны были оказаться на нашем месте, скорее всего, оно тоже есть — хотя бы для защиты. Грязные затеи!
— Но если тут есть люди и если нам удастся установить с ними контакт, возможно, они помогут нам починить корабль, — предположила Карен. — А может, и мы сумеем что-либо для них сделать…
— К сожалению, наши недавние приятели оказались хитрецами, они это вполне доказали, — сказал Хауэлл. — А вдруг люди, контакта с которыми ты так жаждешь, примут нашу “Маринту” за очередную хитрость их врага, чье вероломство мы только что испытали на себе? Но сейчас надо все же посмотреть, что там за повреждения, хорошо, Кетч? Мне бы хотелось поскорее улететь оттуда, где стреляют, распечататься, найти звезду класса нашего Солнца, облететь ее, обнаружить планету земного типа и, если возможно, переждать на ней, пока ты будешь чинить корабль. Может показаться, что я напуган. Так оно и есть. Мы привыкли считать, что в нашей Галактике нет других разумных рас. Теперь мы знаем, что есть, по меньшей мере, одна, а скорее всего — две. И это плохо!
— Верно, и даже очень, — саркастически подтвердил Кетч. — Насчет одной из рас мы уверены, потому что столкнулись с ее представителями. И мы поняли, что они цивилизованны, так как попытались нас убить!
Он стряхнул с одежды копоть и кусочки обшивки.
— Я проверю вход и посмотрю, что можно сделать без риска для всех нас.
Хауэлл вернулся в рубку. Кинул взгляд на неработающие приборы и темные экраны обзора и сердито сжал губы. “Маринта” была прогулочной яхтой, и ее не использовали в иных целях. Путешествуя на ней, все четверо ощущали себя, как на пикнике. А на пикниках не устраивают засад и не стреляют, стараясь убить. Значит, пытаться скрыться в теперешней ситуации — вовсе не трусость. Разве бесчестье — попытаться избежать столкновения, вместо того чтобы ввязываться в бой, особенно если вспомнить о девушке на борту? Совершенно естественно, что их обеспокоила эта попытка нападения, ведь она может повториться! А если учесть, что они практически не располагают оружием, чтоб хотя бы напугать противника, становится и вовсе невесело.
“Маринта” продолжала мчаться в пространстве с немыслимой скоростью. Но в режиме перегрузки скорость вообще не ощущается. Кажется, будто корабль стоит на месте и под ногами — почва планеты с нормальной гравитацией. Он полностью изолирован от окружающего космоса своим перегрузочным полем, как будто погребен в самом сердце гор.
Но ситуация складывалась очень серьезная. Хауэлл отчаянно сожалел, что Карен не осталась дома. Внезапно до него дошло, что и дома, на Земле, Карен могла бы теперь не найти безопасного убежища. На протяжении веков человечество привыкло, что не существует никакой враждебной ему разумной расы, представляющей угрозу для выживания. И вот вам, пожалуйста: корабль в форме личинки майского жука, очевидный продукт весьма недружественной людям цивилизации, и если цивилизация эта окажется технически более развитой, нежели человеческая (что вполне вероятно, судя по их кораблю), — выходит, мы столкнулись с очень, очень непростой проблемой. Так что выживание “Маринты” становится
