Он взглянул на Кэтрин.
— Ты должна была рассказать мне все. Это избавило бы нас от двух лет мучительного одиночества и боли. — Гейб снова перевел взгляд на Роксану. — Я выяснил, что именно произошло на празднике у Маркони. Странно, но все присутствовавшие там неоднократно упоминали твое имя — в связи с самыми разными событиями. Полагаю, тебе стоит позвонить своему адвокату. Надеюсь, он окажется гением, потому что мой следующий звонок будет в службу береговой охраны. И в отличие от Кэтрин я не собираюсь тебя щадить. Надеюсь, репутация ее фирмы будет полностью восстановлена, а ты понесешь ответственность за свои козни.
Не сказав больше ни слова, Роксана развернулась на каблуках и направилась к двери. Голос Гейба остановил ее на пороге:
— Как только разберешься с этими проблемами, предлагаю тебе начать жизнь с чистого листа. Там, где я до тебя не доберусь. А руки у меня, как ты знаешь, длинные.
Роксана не стала ничего отвечать своему, уже бывшему, шефу и вместо этого с яростью обрушилась на Кэтрин:
— Думаешь, ты победила? Но когда Гейб узнает правду, узнает, что ты бракованный товар, то выбросит тебя на помойку. — Развернувшись, Роксана пристально посмотрела на Гейба. — Недавно мне довелось выяснить некоторые подробности о твоей возлюбленной. Гейб, твоя будущая невеста, случайно, не сообщила тебе, что не может иметь детей? Если ты женишься на ней, то у семьи Пиретти не будет будущего. Что ж, совет да любовь. Всего хорошего. — С этими словами Роксана вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
В кабинете воцарилась тишина. Кэтрин застыла на месте, не в силах пошевелиться. Она понимала, что должна сказать хоть что-нибудь, но силы покинули ее. Она даже дышала с трудом.
— Кэтрин?
Девушка, словно защищаясь, подняла руки, однако это не помешало Гейбу. Он мгновенно подхватил Кэтрин на руки и отнес к дивану у окна. Затем медленно опустился вместе со своей ношей и, не выпуская из своих объятий, начал утешать. Через некоторое время Кэтрин смогла немного успокоиться.
— Гейб, прости меня, — наконец произнесла она. — Я должна была тебе признаться с самого начала.
— Роксана сказала правду?
Кэтрин кивнула.
— Я сейчас не могу об этом говорить. — Она попыталась отстраниться, однако ей это не удалось. — Гейб, прошу тебя. Я не могу.
Но он ее не слушал, просто прижал Кэтрин к себе еще крепче.
— Тихо, тихо. Все в порядке, любимая.
— Нет! Ничего не в порядке.
— Что же тогда произошло? Расскажи мне.
Кэтрин поняла, что нельзя больше откладывать этот разговор. Нельзя вечно прятаться от правды, как бы сильно ей этого ни хотелось. Пришло время истины.
— Это случилось в тот день, когда ты мне сделал предложение. Я хотела тебе кое-что сказать, но ты ушел, помнишь?
— Да, конечно.
— Я хотела признаться, что беременна. Мне стало известно об этом примерно две недели назад, но я все дожидалась подходящего момента.
Гейб взволнованно подался вперед. В его глазах вспыхнул мальчишеский восторг, почти сразу сменившийся грустью.
— Что-то пошло не так, верно? Что? Несчастный случай?
Кэтрин ощутила невероятную, какую-то свинцовую усталость.
— Нет. Ничего подобного. Врачи заявили, что это был выкидыш. С ребенком что-то било не так, и я его потеряла. — Голос ее сорвался. — Господи, Гейб, я потеряла нашего ребенка!
Он приготовился осушать ее слезы.
— Так Роксана права? Ты больше не можешь иметь детей?
— Не знаю, как она выяснила. Может, позвонила доктору и представилась моим именем. Для нее нет ничего невозможного.
— Кэтрин, пожалуйста, продолжай.
Ей было невероятно трудно говорить.
— Да, я не могу иметь детей, если хочешь знать. Я была вне себя от горя. Тогда я и ушла от тебя. Кровотечение не прекращалось, и в итоге врачи были вынуждены удалить часть матки.
Он сжал ее в объятиях:
— Господи, Кэтрин, мне так жаль… Вот почему ты чувствовала себя опустошенной.
— Я такое говорила? — удивилась она.
Гейб закрыл глаза, прижимаясь к ней.
— Боже мой, где же был я, когда ты проходила все эти круги ада? Как обычно, разбирался с делами компании…
— Я звонила тебе из больницы, — тихо призналась Кэтрин. — Ты ведь не получил ни одного сообщения, верно?
— Нет. — Всего одно слово, переполненное горечью и болью.
— Теперь ты понимаешь, почему я согласилась переехать к тебе только на время?
— Только не говори, что ты купилась на всю ту чушь, которую наговорила Роксана!
— Она не сказала ничего такого, о чем я не знала бы давным-давно.
Гейб приподнялся и взглянул ей в глаза:
— Ты думаешь, я бросил бы тебя только из-за того, что ты не можешь иметь детей?! Что из-за этого я не женился бы на тебе?! Ты действительно в это веришь? Хорошего же ты обо мне мнения!
— Но ведь ты всегда хотел большую семью, — сдавленно возразила Кэтрин. — Ты постоянно твердил об этом. И мечтал, что дети унаследуют дело всей твоей жизни…
— Ну да, и что?
— У нас с тобой не может быть детей!
— Еще как может! Кэтрин, это называется усыновление.
— Но они не будут твоими в полном смысле!
Он вырвался из ее объятий:
— Кэтрин, ты меня считаешь монстром?!
Она покачала головой. Гейб глубоко вздохнул и сумел взять себя в руки.
— Милая, скажи мне одну вещь. Для того чтобы любить ребенка, тебе необходимо знать, что он вырос в тебе?
— Нет, но…
— Как и мне. Как в принципе любому мужчине, поскольку нам вынашивать детей не дано.
— Я помню школьный курс биологии.
— Рад за тебя. Подумай сама, Кэтрин, мужчина не в состоянии представить, что переживают женщины в течение девяти месяцев. Так какая разница, родишь ты ребенка или мы усыновим его?
Девушка снова покачала головой; не в силах поверить любимому.
— А если бы выкидыш случился после свадьбы? Неужели я стал бы с тобой разводиться из-за этого?
Кэтрин разрыдалась. Как она могла дать Роксане столько власти над собой? Нельзя обвинять Гейба в недоверии. Во всем виновата только она сама.
— Прости меня, Гейб. Я должна была верить тебе.
— Тут у меня возражений нет. Но, с другой стороны, я тоже виноват. У меня слишком долго были иные приоритеты.
Наконец для Кэтрин все встало на свои места.
— Если бы я пришла и рассказала тебе о кознях Роксаны, ты бы уволил ее?
— Да. Мне и в голову не приходило, насколько она отравляет тебе жизнь. Уволил бы ее в ту же
