горячие речи Картера о грядущем благополучии корпорации.
— Семейка Аквилар оказалась просто занозой, которую мы сперва хотели очень осторожно удалить, но ничего не вышло, — продолжал Картер. — Тут, очевидно, требуется другой подход. Надо поднажать, но справиться с этими упрямцами. Я же говорил, что тогда и остальные пойдут за ними. Освоив этот район, мы выиграем и политически. Знаешь, какая предстоит в этом году гонка за кресло губернатора? Чертовы демократы не пожалеют сил, чтобы задавить нынешнего главу штата. А пока Техас страдает от финансового кризиса, им это будет раз плюнуть. Поэтому необходимо успеть не только сделать дело, но и дать ход проектам. Все это только упрочит дела корпорации.
Хочешь выпендриться перед губернатором? — подумал Зак. Или задумал еще чего-нибудь почище? Он поежился. Чем больше распалялся Картер по поводу этого дела, тем меньше ему хотелось влезать в него.
— У меня через четыре недели свадьба, — сказал Зак. — Эта работа может занять слишком много времени.
Картер затянулся и выпустил мощную струю дыма.
— Уверяю тебя, что это дело, может, и яйца выеденного не стоит. Да ты справишься с закрытыми глазами. Владелец земли так стар, что того и гляди окочурится. А что касается твоей драгоценной Лу-Энн, то у вас вся жизнь впереди. Успеете еще надоесть друг другу.
Последние слова неприятно укололи Зака. Вряд ли Лу-Энн понравится все это. Да она будет просто обижена: ведь им предстоят всякие встречи, ужины и завтраки. У нее составлено расписание на четыре недели. Конечно, ему совсем неинтересны все эти предсвадебные мероприятия и суета. Но раз Лу-Энн придает им такое значение, придется с ней считаться.
— Послушай, Картер, — начал он уверенным тоном. — Я дал слово перед Советом, что буду заниматься делами еще две недели. Но это означает, что мне надо привести все в порядок, а не мотаться по полям и угодьям. Я было послушал тебя и почти согласился, но теперь что-то вся затея мне кажется безнадежной тратой времени. И потом — почему бы тебе самому не поехать туда? Ты всегда славился умением уговорить кого угодно и на что угодно.
Картер выслушал его терпеливо, потом сокрушенно покачал головой.
— Они уже слышать меня не могут, я им порядком надоел. Мои уловки уже не действуют. Старик упертый. Требуется твое искусство, если мы хотим, чтобы сделка состоялась.
Да, у Закери Райеса особый подход. И они оба это знают.
Зак покачал головой.
— Нет.
Картер весь напрягся.
— Меня удивляет, — сказал он, — что тебя совсем не заботит судьба корпорации. Это же твое детище, а тебе и дела мало, что будет потом, после твоего ухода. Неужели тебе настолько все равно?
Зак подумал, что слишком уж много пафоса в словах Картера, именно это и настораживало его. Кроме того, он был не прав: Заку, конечно же, не безразлична судьба корпорации.
— Звучит весьма убедительно, Картер, — сказал он. — Настолько убедительно, что я уже призадумался: а что же по-настоящему за всем этим кроется? Может, ты мне все-таки объяснишь?
— Да ничего такого, просто всем акционерам не терпится отхватить лакомый кусочек. Только и разговоров, что о землях в Десперадо.
— А я тут при чем? Только потому, что основал «Риттер»?
— Это наше общее дело. Что тебе еще объяснить? У меня ничего не выходит. Аквилар вешает трубку, когда слышит мой голос. Чего тебе стоит поехать туда и использовать свои чары! Не знаю, кто бы мог устоять перед тобой. А с остальными фермерами мы сами справимся.
Зак нахмурился.
— Хочу напомнить тебе, Картер, что президентом корпорации являюсь я. Не спеши принимать за меня решения.
Картер усмехнулся.
— А у заместителей тоже есть обязанности, Зак. Ты сам взял меня сюда для того, чтобы я вел переговоры и дела с клиентами на фермах. Иными словами, делал за тебя самую грязную работу. На сей раз у меня ничего не вышло. Считаю, что ты с этим лучше справишься. Так что поступай как знаешь.
Зак выругался про себя. Тут он не мог спорить с Картером — тот был явно прав: «Риттер» действительно заинтересован в успешном решении вопроса покупки этих земель. Заку прежде всего важны интересы корпорации. Но Лу-Энн просто рассвирепеет, если он отправится в непредвиденную командировку. Правда, ее можно умаслить дорогим подарком — чем-нибудь таким, что можно выставить напоказ в обществе. Лу-Энн обожает драгоценности и меха. Ну что ж, все имеет свою цену.
В конце концов, у него есть две недели для завершения всех дел в корпорации и его невесте об этом прекрасно известно. Поэтому можно считать решение проблемы с несговорчивым Аквиларом завершающим этапом работы.
Зак больше ничего не сказал Картеру. Он просто встал из-за стола и направился к двери. Решившись наконец поехать в Десперадо, он почувствовал неожиданное облегчение при мысли о том, что таким образом сможет избежать скучных и однообразных приемов, всей этой шумихи и трескотни по поводу его предстоящей свадьбы. Светские приемы доставляли удовольствие Лу-Энн, но лично он прекрасно мог обойтись без них.
— Вам совершенно не нужно приезжать ради этого, мистер Райес, — сказала Анни Аквилар в телефонную трубку. — Право государства на принудительное отчуждение частной собственности не распространяется на наши владения. И если станет необходимо, мы будем оспаривать наше право в суде.
Она повесила трубку, не дожидаясь ответа. Руки ее дрожали.
— Анни, кто это звонил? — спросил вошедший в комнату Трэвис Кэйд, отец Анни.
Старику было около восьмидесяти лет, но он выглядел довольно крепким и чувствовал себя в силах позаботиться о дочери и внучке, шестилетней Мэри. Он не слышал разговора по телефону, но по тону Анни догадался, что звонок был крайне неприятный.
Анни взглянула на отца и постаралась улыбнуться.
— Все то же самое, папа. Звонил какой-то мистер Райес и пытался уговорить меня продать нашу землю. Я сказала ему, что он только понапрасну тратит время на такие разговоры.
— Молодец! — похвалил ее Трэвис и удовлетворенно похлопал дочь по плечу. — Не давай этим городским пронырам запудрить тебе мозги. Они выдумают что угодно, лишь бы добиться своего.
— А что такое «принудительное отчуждение»? — спросила маленькая Мэри, которая играла тут же на полу комнаты.
Анни ласково взглянула на дочку и улыбнулась.
— Ну как тебе объяснить? Это когда государство может забрать землю у одних людей и отдать другим. Конечно, не просто так, а за деньги, но они не восполняют потерь. Не волнуйся, Мэри, никто не отберет нашу землю!
Мэри не поняла объяснения, но обрадовалась тому, что у них никто ничего не отберет. Она встала и вышла на крыльцо. Анни проследила за ней взглядом, думая о своем. Вдруг раздался крик и Мэри стремглав влетела обратно в комнату.
— Мама! Мама! Пойди посмотри! Там змея!
Анни осторожно выглянула из двери и действительно увидела на дорожке змею.
— Большая! — заметила она. — Не выходи, пока я не поймаю ее.
Анни быстро надела высокие резиновые сапоги и взяла в кладовке длинный шест со специальным кольцом-ловушкой на конце. Она вышла на крыльцо и плотно закрыла за собой дверь в дом.
— Анни, осторожно! — крикнул ей отец в окно.
Она оглянулась и увидела, что у него в руках ружье. Старик не спустит с нее глаз, пока она будет пытаться поймать эту страшную гремучую змею. Если Анни не удастся взять ее живой, он одним выстрелом уложит ползучую гадину. И это доставит ему немалое удовольствие, поскольку ковбойское начало в нем было неподвластно годам.
