Тим Доннел
Конан и лик Зверя
Владыка Турана, сильнейшего государства хайборийского мира, прищурившись, глядел на низко склонившуюся перед ним фигуру. — Ты изменился, Радхар. …Подобных людей тысячи на улицах Аграпура — небогатые торговцы, купцы средней руки, преуспевающие ремесленники, землевладельцы с окраин империи, где крохотные пятачки плодородной земли, отвоеванные у пустыни, считаются, чуть ли не королевскими угодьями. Но Радхар не был ни купцом, ни ремесленником, ни даже землевладельцем. Скромная одежда ничего не значила. Если бы приказ Ездигерда был иным, то Аграпур еще долго вспоминал шумный и блестящий приезд то ли вендийского принца, то ли кхитайского мандарина.
Владыка Турана был высок и могуч. Литые мускулы перекатывались под тонким шелком расшитого золотом халата. Мощная, как ствол дуба, шея и широкая грудь говорили о страшной силе. Ездигерд сознавал свою силу и гордился ею, гордился по праву.
Тем не менее, он знал, что невысокий худощавый человек, склонившийся сейчас перед ним, обладал силой еще большей, хотя внешне это никак не проявлялось. Ездигерд — надменный, жестокий, вспыльчивый монарх, обычно не терпевший, чтобы кто-то был в чем-то выше его, относился к Радхару почти дружески, чему сам иногда удивлялся.
Радхару было около сорока пяти лет, и он служил еще Илдизу — отцу нынешнего владыки Турана. Об этом человеке давным-давно слагались бы легенды, однако род его занятий подразумевал строжайшую тайну. Шпионаж, убийства, заговоры, и это далеко не полный список того, чем занимался Радхар. Во многом именно благодаря ему, Туранская армия вела успешные войны на все четыре стороны света.
Была и еще одна причина, по которой Радхар до сих пор не лишился головы — известно ведь, что особо ценные люди рано или поздно становятся слишком неудобными для монархов, несмотря на свои чрезвычайно редкие неудачи. Он, безусловно, был предан правящему дому Турана, и Илдиз, а в последствии и Ездигерд, это знали. Такая преданность могла объясняться поистине сказочными вознаграждениями, но, вероятно, она имела более глубокую и тайную причину, которая была известна Илдизу, но Ездигерду старый король не успел о ней рассказать.
Ездигерд отошел от окна, через которое наблюдал яростные атаки морских волн на подножие непоколебимо стоящего черного утеса, на вершине которого гордо бросал вызов небу высокими шпилями королевский дворец. Радхар при приближении повелителя склонился еще ниже. Король дружески положил руку ему на плечо.
— Ты знаешь, зачем я тебя позвал? Скорее, это был не вопрос, а утверждение.
Радхар всегда все знал…
Шпион выпрямился и вздохнул:
— Догадываюсь, мой повелитель. Мунгане?
— Да, порази их Эрлик! Но почему ты вздыхаешь?
— Всякий раз, когда я слышу о них, у меня становится тяжело на душе. В самом сердце Турана, недалеко от столицы, ваши поданные смеются над законами своего повелителя!
— Ну, Радхар, ты выдаешь желаемое за действительное, мунгане не являются ничьими поданными, хотя и живут на моих землях. Это сброд со всех сторон света: беглые рабы, бродяги, бандиты и воры. Лет пятьдесят назад они появились на южном берегу Вилайета, а сейчас расплодились, как мухи. Ни один караван не может считать себя в безопасности, проходя по южному берегу моря, так же как ни один корабль, если он плывет без эскорта: пираты Вилайета — мерзавцы из той же породы, что и мунгане, и часто выступают с ними заодно. Торговля на главных караванных путях Империи почти прекратилась. Казна терпит убытки. Хоарезм в осаде, а это главный порт на южном берегу. До недавнего времени меня эти бандиты не беспокоили,— продолжал Ездигерд, подводя Радхара к низкому столику, на котором безмолвные, скользящие, как тени, обнаженные рабыни приготовили легкий, но изысканный ужин. Радхар подметил, что сегодня это были белокожие золотоволосые уроженки Запада, и был тронут: Ездигерд, зная о вкусах гостя, постарался доставить ему удовольствие. Между тем, монарх продолжал: — Несмотря на их многочисленность, грызня между шайками давала возможность купцам дышать свободно. Но не так давно у них появился вождь, сумевший объединить их под своим началом и договориться с пиратами, словом, создать целую армию из отпетых злодеев. А это уже война — настоящая война. Мириться дальше с этим не возможно. Ты знаешь, о ком я говорю? Радхар кивнул.
— Конан.
— Да падет проклятье на его голову! — Ездигерд побагровел, огромные кулаки сжали со страшной силой серебряный кубок, сминая металл, как глину.— Не могу слышать этого имени! Но приходится. Ты его знаешь?
— Я с ним достаточно хорошо знаком, хоть мы и не встречались. И сомневаюсь, чтобы он слышал обо мне. Таких людей, как этот киммериец, нужно постоянно держать на виду.
— Отчего это? Грязный разбойник…
— Этот грязный разбойник — великий герой, — мягко перебил короля Радхар.— Только незаурядный человек смог бы подчинить себе диких мунган. А они не те люди, которые охотно сажают себе на шею всякого проходимца. Вам известно, мой повелитель, что Конан одно время служил вашему отцу и проявил чудеса храбрости, дойдя от простого наемника до сотника королевской гвардии.
— А что еще? — проявляя явный интерес, спросил Ездигерд.
— Многое, очень многое. Варвар молод, кровь еще бурлит, его бросает по всему миру от Киммериии до Кхитая и от Асгарда до Стигии. Натура же его такова, что о паломничествах говорить не приходится. Сотни поединков, стычек, схваток, сражений! И всюду он побеждает. Можно сказать, что ему просто везет, но и это немало. Быть везучим, значит быть любимцем богов.
Ездигерд уставился на Радхара далеко не восхищенным взглядом. Тот мгновенно понял, что несколько перестарался, и поспешил исправиться:
— Тем не менее, он — наш враг, и должен погибнуть.
Глаза Ездигерда смягчились.
— У тебя уже есть план?
— Сегодня ночью я долго думал над этим. Конан хитер и осторожен, у него поистине варварское чутье на предательство и опасность. Сколько ни старались его заманить в ловушку, дело кончалось провалом. Последний раз это пытался сделать Джихангир Ага, наместник Хоарезма, человек, не лишенный фантазии. Он был близок к успеху… Но и ему боги не улыбнулись — вмешались какие-то магические силы, и Конан вновь ускользнул.
— Ты знаешь эту историю?
— В общих чертах. Я говорил с Газнови, которого ты, мой повелитель, после смерти Джихан-гира бросил в одну из темниц Аграпура.
— А как ты туда попал? — Пораженный, Ездигерд откинулся на мягкий валик лежанки и изумленно посмотрел на Радхара.
— Это было не очень сложно. У меня есть кое-какой опыт в подобных делах.
— Сегодня же казню начальника тюрьмы,— не задумываясь, пообещал Ездигерд.
— Как будет угодно вашему величеству.
— Но мы отвлеклись. Продолжай.
— Думаю, что я достаточно хорошо понимаю характер Конана. Он по-своему честен и уважает людей, подобных себе, даже если они его враги. А если он встретит друга, похожего на себя?
— Так-так,— Ездигерд медленно кивнул.— Кажется, я понимаю.
— План мой прост, но для его исполнения нужно время. И еще нужны люди, на которых я мог бы положиться, как на себя самого.
— Таких нет,— с чувством уверенности произнес Ездигерд.
— Найдутся,— с той же уверенностью ответил Радхар. Галаза его блестели. Он уже полностью был
