— Нет. У нас договор, освященный взаимными клятвами. Никто не может напасть первым, не вызвав при этом гнева богов. Но осторожность не помешает. Красные не раз нарушали свое слово в прошлом, и мы не должны им доверять.
Ахайна шла по деревне, отвечая на приветствия селян. Подойдя к высокой — в три человеческих роста — двойной ограде из цельных пальмовых стволов, она остановилась, наблюдая за работой мужчин. Впрочем, их дело близилось к концу. Уже были отложены в сторону обсидиановые топоры и деревянные молоты; сейчас мужчины укладывали камни и песок между двумя рядами частокола. Работа шла споро: оставалось засыпать только одно место — как раз возле ворот.
Внимание Ахайны привлек великан, легко, будто перышко, поднявший огромный валун и, казалось, без видимого усилия перебросивший его через ограду. Впрочем, силач, похоже, перестарался. Сидевшие наверху частокола мужчины разразились громким смехом. Как выяснилось, вместо того, чтобы упасть в щель между рядами бревен, камень перелетел частокол и приземлился чуть ли не на голову проходившего мимо человека.
— Непомнящий! — закричала Ахайна.
Великан, смущенно почесывая в затылке, обернулся. Увидев девушку, он широко заулыбался и направился к ней.
— Утренний свет, Ахайна! — Он говорил низким голосом, смешно коверкая слова.
— Утренний свет и тебе! — улыбнулась девушка, пока гигант склонялся, чтобы прикоснуться лбом к ее руке. — Как тебе спалось? Тона мне сказала, что сегодня ночью сильно дрожала земля.
Непомнящий слушал ее, напряженно наморщив лоб, стараясь не упустить ни звука — он еще плохо владел языком холков.
— Я… спал хорошо, — медленно подбирая слова, ответил он. — Земля дрожала… да. Я перестал спать.
— Проснулся, — поправила Ахайна.
— Проснулся, да, — кивнул Непомнящий. — А ты… проснулась?
— Нет. Я спала очень крепко.
Непомнящий не знал, что еще сказать, только вновь широко улыбнулся и развел руками. Он не был холком, не был он и Красным. Непомнящий вообще не был жителем Рада-Рами. Несколько недель назад море выбросило на песчаный берег недалеко от поселка нагого человека огромного роста, черноволосого, с белой кожей и голубыми, будто небо, глазами… Впрочем, цвет глаз выяснился не сразу, а только через несколько дней — когда они открылись. Эти дни человек провел в беспамятстве. Он метался в горячке, с его губ срывались слова на непонятном языке. Наконец он успокоился и крепко заснул.
Островитяне, глядя на чужака, только диву давались. Могучее тело, перевитое канатами огромных мускулов, само по себе могло вызвать восхищение женщин и почтительное уважение мужчин, к тому же у него росли волосы на лице и на груди. Ничего подобного холки раньше не видели и даже не слышали о таком чуде.
Вождь Тепаначель только покачал головой, взглянув на незнакомца.
— Откуда принесло тебя Великое море? — прошептал он про себя. — Если там, откуда ты родом, все такие… — Тепаначель задумался, вновь покачав головой.
Очнувшись, незнакомец открыл глаза — и как раз в тот момент, когда в хижину, где поместили больного, забежала Ахайна — узнать о его здоровье. Девушка встретилась взглядом с беспомощно лежавшим великаном — и обмерла, будто увидела в светло-синих глазах нечто такое, чему не было названия на языке холков.
Гигант быстро поправлялся. Коренья и травы, отваром которых поила больного Тейра-целительница, помогли могучему организму победить смерть. Великан ел за троих и поглощал неимоверное количество браги. Ахайна пыталась поговорить с ним, сначала прибегнув к старому, как мир, способу — жестам. Очень скоро она стала учить неизвестного языку холков. И тут выяснилось еще одно — гигант ничегошеньки не помнил из своей прошлой жизни, даже имени, не говоря уж о тех местах, откуда он приплыл.
Девушка была страшно разочарована, да и остальные жители поселка тоже. Жизнь на Рада-Рами была тихой и размеренной, и появление удивительного гиганта не давало поселянам покоя. А теперь вот не сбылась ее мечта послушать разные истории.
Очень скоро Непомнящий — так прозвали чужеземца — стал говорить простые фразы на языке холков. Он быстро учился — не только говорить, но и ходить. Огромный сильный мужчина поначалу был беспомощнее ребенка. При ходьбе его шатало, ноги заплетались. Он хотел идти вправо — его вело влево, он садился мимо лежанки и часто, протягивая руку к миске с едой, промахивался. И тогда он ругался — непонятно, но страшно. Ахайна, слыша резкие фразы, невольно ежилась, хотя совершенно не понимала, о чем идет речь. Но постепенно Непомнящий преодолел свой недуг. Походка его стала твердой, хотя до сих пор оставалась чуть медлительной, и предметы он брал уверенно, по крайней мере, брагу мимо рта не проносил. Случались, конечно, и досадные промахи — как вот сейчас с камнем. Но Тейра уверяла, что все это скоро пройдет без следа.
Вскоре Непомнящий стал принимать участие в повседневных работах. Началось все с того, что четверо охотников, поймав на побережье гигантскую морскую черепаху, положили ее на два копья и, надрываясь, потащили в поселок. Ценная добыча! Черепаха была не меньше трех локтей в ширину, а в длину почти в рост взрослого человека. Непомнящий, гуляя по берегу, увидел измученных, но гордых охотников, понаблюдал за их усилиями, затем подошел и знаками показал, что хочет помочь. Охотники с радостью согласились. Они опустили свою ношу на песок, а когда распрямились, чтобы перевести дух, Непомнящий решительно отстранил их и присел возле черепахи.
Гигант развел руки и, ухватившись за края панциря — кстати сказать, очень скользкого, — рывком поднял огромную тушу над головой. Встал и пошел.
Так они и появились в поселке: впереди — Непомнящий со слабо шевелящейся черепахой на воздетых к небу руках, а за ним — четверка растерянных охотников, право же не самых слабых в племени.
С тех пор он не сидел сложа руки. Непомнящий оказался очень деятельным и неуемным человеком. Кипучая натура не позволяла ему долго находиться в бездействии. Вскапывать поле, чинить дом или, как сегодня, частокол, долбить лодку — ему было все равно. Но Ахайне почему-то казалось, что Непомнящий занимается всем этим лишь потому, что не может занять себя чем-то другим — тем, что он делал до своего появления на Рада-Рами. Часто она видела выражение мрачной неудовлетворенности на его лице. Иногда он застывал на месте, с отрешенным видом смотря то прямо перед собой, то на свои руки, сгибая и разгибая пальцы. Он как будто пытался что-то вспомнить — и не мог.
Ахайну Непомнящий всегда встречал с восторгом, а языку учился с какой-то необъяснимой жадностью. Порой Ахайне казалось, что в устремленных на нее голубых глазах было не только дружеское расположение, а что-то еще, откровенно говоря, пугающее, заставляющее отводить взгляд. И в то же время это «что-то» завораживало. Обычно она чувствовала себя как бы его старшей сестрой, да и он часто вел себя как большой ребенок.
Но иногда ребенок исчезал, и тогда перед Ахайной стоял могучий и гордый мужчина с неукротимым огнем в глазах. Было в нем что-то звериное — не от вепря или ягуара, самых опасных животных на острове, а от неведомых зверей, живущих, должно быть, на далекой родине Непомнящего — огромных, сильных и страшных хищников. Но Ахайна гнала от себя эти мысли.
— Пойдем учиться? Работа почти закончена.
— Нет, — с сожалением покачал головой Непомнящий. — Я идти на охоту.
— На охоту?
— Да, — кивнул он. — Мы идти охотиться на оленей. Талакель, Хапитап и я.
Девушка разочарованно вздохнула. Почему-то ее глубоко уязвили слова Непомнящего. Променять ее на… Она тут же упрекнула себя — все правильно. Мужчина, если он не калека и не глубокий старик, должен быть охотником.
— Удачи тебе. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то печальной. — Тогда до завтра.
— Да. До завтра, — кивнул Непомнящий. — Я принесу тебе печень оленя.
Он улыбнулся и пошел прочь — большой, добродушный человек, которому предстояло научиться
