На его глаза навернулись слезы, он запаниковал. Он не хотел расплакаться перед женщиной, которую любил. Не хотел, чтобы Шарни видела его слабость, ведь влюбилась она в сильного и уверенного мужчину. Но сейчас он вдруг засомневался в ее любви.
Я брат-близнец ее погибшего мужа, говорил он себе. Не просто двойник. У меня те же ДНК. Поэтому Моцарт и обманулся.
Эти мысли привели его в ужас.
– Если позволите, я бы хотел побыть один.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
– Он ненавидит меня, – удрученно сказала Мэй, когда Адриан вышел.
– Это не так, – возразила ей Шарни. – Он потрясен. И вы были правы, он не поймет, почему вы с мужем так поступили. Но я вас понимаю. Честно. Я знаю, каково это – потерять желанного ребенка.
– Неужели?
– Да. Я была беременна, когда погиб мой муж. От пережитого потрясения у меня начались преждевременные роды. Ребенок умер. Мальчик.
– О Шарни, бедняжка. Меня хотя бы Артур поддерживал.
– Это были нелегкие времена, – печально сказала Шарни, удивляясь, что может вспоминать об этом без слез.
Она никогда не забудет о случившемся, но сейчас готова идти дальше.
– Каким он был? – вдруг спросила Мэй. – Твой муж. Брат Адриана.
– Он был хорошим человеком, – охотно ответила Шарни. – Милым, нежным. Совсем не уверенным в себе. Не считая внешности, у них с Адрианом нет ничего общего. Получается, они были близнецами только внешне.
– Наверно.
– Когда я впервые встретила Адриана, то решила, что он просто двойник Рея. Но уже через какое-то время я увидела различия, даже в чертах лица. А потом как-то поймала его отражение в зеркале, и на меня как будто смотрел Рей.
Мэй покачала головой.
– Это невероятно, что вы с Адрианом встретились. В городе с населением четыре миллиона человек ты столкнулась с братом-близнецом своего мужа.
– Наверно, это судьба. Или Рей с небес подвел меня к единственному человеку, который способен вновь сделать меня счастливой.
– А это так? Он действительно способен сделать тебя счастливой?
– Очень счастливой. Скажите мне, куда он мог пойти?
– Он наверняка где-то на пляже.
– Я найду его.
Мэй посмотрела на свое платье, залитое шерри.
– А я пока переоденусь, а потом посмотрю, можно ли спасти наш обед.
– Все будет хорошо, Мэй, – с теплой улыбкой заверила пожилую женщину Шарни. – Адриан очень вас любит. И ничто не изменит это.
– Надеюсь, ты права. Конечно, в таком возрасте нелегко принять подобные новости. Он очень расстроился.
– Я вас понимаю, Мэй. Мой муж… Рей никогда так и не нашел общий язык со своими приемными родителями. Он всегда ощущал, что его бросили.
– Но его не бросали! – возразила миссис Палмер. – Его мать умерла. Разве ему не говорили?
– Нет. Приемная мать всегда говорила – его бросили, потому что не хотели.
– Как это ужасно!
– Она была глупой и эгоистичной женщиной. Мне не удалось подружиться с ней. После ее смерти я уговаривала Рея разузнать подробности его усыновления, но он не хотел. Адриан хотя бы услышал правду.
– Да, так.
– Я еще не рассказала Адриану о том, что потеряла ребенка. Думаю, сейчас самое время. Вдруг это поможет ему понять мотив вашего поступка.
В глазах Мэй заблестели слезы.
– Сначала я думала, Адриану не повезло, что из всех женщин он выбрал именно тебя, но сейчас я понимаю, ты – та единственная, которая ему нужна.
Слова Мэй эхом отзывались в голове Шарни, когда она спускалась на пляж в поисках Адриана. Жанис была права – в их отношениях с Адрианом не хватало осознания того, что они нужны друг другу.
Ей не терпелось увидеть его, сказать, что не случилось ничего страшного и ничего в его жизни не изменилось. Его мать любит его.
