– Ты жалкое отвратительное ничтожество, мерзкий червяк ползающий в пыли чужой фальшивой мудрости. Ты не знаешь и не понимаешь ничего. Где твое человеческое тело? Ну, покажи мне его!
Ничего, кроме тьмы. Какое уж тут тело, показывать совершенно нечего. Нет ощущения рук-ног и всего прочего, несмотря на вполне чувствительное наличие территории для виртуальных пинков. Мезенцев несколько даже испугался. Молчал, естественно, как комар, крови насосавшись… Желание подискутировать совершенно пропало.
– А теперь объясни мне с помощью своего человеческого разума, как, чем, где я с тобой разговариваю?
Адепт хотел было ответить, что беседа ведется в медитативном трансе, но не решился, поскольку не сумел прийти к окончательному заключению: если он скажет «в медитативном трансе», – это будет ответ на вопрос «как?», на вопрос «когда?» или на вопрос «где?».
– Молчишь! – с нечеловеческим торжеством констатировал Левая рука.
«Ну да», – уныло подтвердил адепт, не зная, сказал он это или подумал, какой тут вообще механизм…
– Механизм простой, – загрохотал Левая рука, – ты всего лишь фрагмент самосознающей энергии. Ты вечно, с начал времен существовал на уровне, где нет самосознания, но затем нечто включило тебя… Я не знаю, что это такое, еще не знаю… Случаи подобного рода происходят раз в десять тысяч лет, если не реже. Обретя самосознание, ты навыдумывал невесть что, пытаясь украсить, задрапировать абсолютную тьму. Место, где ты жил, живешь и будешь жить. Откуда никогда и никуда не уходил. Тебя никто не рождал, виртуальных существ, названных тобой «отец» и «мать», придумал ты сам, так же как и язык, в котором отыскались эти слова. У тебя нет детства, юности и зрелости. Фантазия твоя довольно прихотлива: внушить себе, будто прожил период под названием год в некоем сообществе под названием «Седьмой Б» и получил ближе к концу периода гибкую плоскость под названием «Почетная грамота»… Мы не в медитативном трансе. Просто я снял со стен твоего сознания обои и ты вновь оказался в материнской утробе собственного я! Пойми, истина проста: тебе не внушали виртуальных представлений о здесь и сейчас, ты сам создал существ, и сам внушил себе все это их устами.
Начитанный Мезенцев в сущности был готов к подобному повороту событий. Вот хотя бы Беркли… Что- то он тоже такое писал, да. Но чертовски обидно, когда с таким трудом заработанную медаль в командных соревнованиях по шахматам почему-то назвали «Почетной грамотой». Впрочем, эта мелкая несообразность скоро померкла и потерялась в потоках новых лучистых истин.
– Прости, а вот скажем колдуны и ведьмы в средние века, они были другими фрагментами энергии, которые кое-что узнали об этом мире и могли на него влиять необычным образом, или они… хм… тоже плод моей фантазии?
– Все люди, мысли и предметы в твоей жизни – ты сам. Твой бред. Планета Земля и понятие «книга» – фикции твоего производства. Первый подлинный диалог в твоей вечности идет сейчас.
– Кто ты?
– Вот первый вопрос, из которого видно: ты способен к движению, к приключениям духа, страх перед абсолютной тьмой еще не подавил тебя окончательно. Хотя бы на ментальном плане. Я Лекарь. Я пришел излечить тебя. Ты болен самоизоляцией. К сожалению, лишь одно энергетическое существо из пяти способно выздороветь и выйти в подлинный мир. И почти никогда этого не случается без посторонней помощи. Я вынужден был войти в мир твоих фантазий и предстать перед тобой в образе человека. На самом деле, я то же, что и ты, – энергия. Мне необходимо обратить тебя в воина. Путь воина лежит от самосознания к самопознанию. Самопознание – безупречное разрушение собственных иллюзий и возвращение во тьму. А оттуда начинается другой маршрут: Движение. То есть принятие мира, каков он есть на самом деле.
«Явственный Кастанеда», – рассудил умница-студент, но сей же час прикусил себе… хм… мозги? да, мозги, – и скромно осведомился:
– Значит, нечто существует за пределами темницы?
– Вселенная. Взгляни на нее…
За краткий миг адепт совершил путешествие по многослойному миру, где фрагменты живущих энергий создавали причудливые радужные миры; такие как он творили целые галактики, по которым адепт мог путешествовать… Сколь замысловаты и сколь жалки оказались эти творения! Считанные единицы умели выходить за их пределы, обретя способность перемещения и познания. Левая рука вновь бросил его во тьму.
А! Больно. Только что ты летал, теперь вновь неподвижен.
– Мы бессмертны?
– Да.
– Я готов встать на путь воина. Я хочу излечиться. Что мне делать?
– Ты решил возвысить себя. Хорошо. Это укрепляет мои надежды на добрый исход. Вместе со мной ты будешь путешествовать по слоям нашего мира-луковицы. Пока что только со мной. Но я научу тебя. Путь воина долог и требует огромной самоотдачи. Ты превратишься в глину для моих пальцев. Но я научу тебя…
Две недели болела несчастная мезенцевская голова после сеанса. Адепт четко усвоил: на его жалком уровне соприкосновение с истиной и свободой влечет за собой дичайшее похмелье.
…Книга помоложе, дешевая брошюренка на двадцать страниц, отпечатанная, как гласили выходные данные, в тульской типографии «Коммунар», на рыхлой серой бумаге, носила конспиративно-успокоительное название «Мантры на каждый день». Мезенцеву предстояло воспроизвести вслух четыре абзаца бессмысленных на непосвященный взгляд буквосочетаний, набранных привычной кириллицей. Кали-Сун сообщил ему тайный смысл двадцати восьми строк: если прочитать их, внутренне обращаясь к Старой Книге, при соблюдении определенного ритуала, исключительно в пятницу 10 июня, с полудня и до полуночи, то из астрального плана появится сгусток тонкой энергии. Разумеется, прежде необходимо очиститься постом, воздержанием и специальными пассами… Коли все сделать правильно, сгусток подарит физическому телу адепта невидимость. Легчайшим усилием воли Мезенцев сможет переключать видимое состояние на невидимое. И это первый шаг к истине и свободе! Поначалу, как он понял, следует стать невидимым для собственной вселенной, затем и она утратит навязчивую материальность. Только не следует ошибаться – даже в мелочах. И уж тем более не стоит экспериментировать с книгами, терять их и так далее. Иначе «не сносить головы» окажется легким выходом; не исключено, что придется носить две головы… или четыре… или целый их выводок, как букет опят, растущих из одной точки на старом пеньке… или еще что-нибудь запредельно неприятное, но с головами не связанное. И, конечно, путь воина закроется навсегда.
…Молодую книгу изготовили в один день со старой, там же, в провинции Техно Воздушного королевства, присвоив серийный номер ГА-006767-бб-К. Славянские буквы передавали фрагмент магрибской поваренной книги XII столетия. Все двадцать страниц. Кроме одной фразы. «Я хочу, чтобы здесь появились четыре пехотные роты Воздушного королевства», – на одном из языков, официально принятых для общения между иерархией Главного оппонента и Творцовыми инстанциями. Эта фраза располагалась точно в середине отмеченного Кали-Суном фрагмента.
Если бы он «все сделал правильно», четыре роты непременно посетили бы Срединный мир. Но этот бедный идиот ошибся. Непоправимо. Глупо. Безнадежно. Споткнулся на ровном месте. Простейший цифровой набор «ту-цал, ки-хут, мах-ша» настраивал приемник на голос Мезенцева и одновременно устанавливал связь между ним и строго определенными объектами в пределах Воздушного королевства. Только прочитать его надо было ДВА РАЗА. Два, а не один…
Здравствуй, госпожа преисподняя!
– Официальная доктрина Воздушного королевства – разрушение. Уже восемь с половиной тысяч лет, слава Бесу, как ее установили на веки вечные, то есть вплоть до Последнего Срока. Но тем, кто исправно служит Главному Оппоненту, обеспечивается всемерный комфорт. В зависимости от занимаемой должности.
