машинах, которые называются «такси». Не беспокойтесь, если вы не умеете водить машину и не знаете языка, не имеете понятия о географии и даже элементарной физике данного сектора Галактики, а из головы у вас торчат ветвистые зеленые антенны. Поверьте мне, стать шофером такси — лучший способ остаться незамеченным.
Если ваше тело действительно выглядит очень-очень необычно, попробуйте показывать его людям на улицах за деньги.
Земноводным со всех планет, расположенных в системах Вздут, Врюд и Тошнтия, особенно понравится Ист-Ривер, которая, как говорят, по количеству замечательных жизнетворных питательных веществ превосходит самую лучшую, самую ядовитую лабораторную слизь.
Развлечения. Это самое подходящее для них место. Большей интенсивности веселья достичь физически невозможно — разве что вставить в мозг постоянный стимулятор центра удовольствия».
Форд щелкнул клавишей, на которой теперь было начертано ультрасовременное «Режим пост. готовности», — той самой, на которой раньше было написано старомодное «Наготове», а когда-то, в далекой древности, — умопомрачительно допотопное «Откл.».
Господи, неужели планета, которую при нем уничтожили, стерли в порошок
— он видел это сам, вот этими глазами, которые чуть не ослепли от адского взрыва, разодравшего свет и воздух… Он почувствовал собственными ногами, как земля вздыбилась, взревела и, точно молот, заколотила по его пяткам, как она дергалась и стонала в железных лапах энергетического цунами, что гнали к ней гнусно-желтые вогонские корабли. А потом наконец через пять секунд после того как Форд решил, что последний миг уже наступил, к горлу подступила долгожданная тошнота, и голова слегка закружилась от эффекта дематериализации: это нуль-транспортирующий луч вывел их с Артуром Дентом в эфир, точно радиотрансляцию футбольного матча.
Он не мог ошибиться. Такого не бывает. Землю уничтожили окончательно и бесповоротно. Окончательно, бесповоротно и с потрохами. Вскипятили и вылили в космос.
И все же (Форд снова включил «Путеводитель») вот его собственный текст о том, что нужно предпринять, чтобы хорошо провести время в Борнмуте, графство Дорсет, Англия; отрывок, которым он всегда гордился, считая его одним из самых причудливых детищ своего беспутного воображения. Он вновь перечитал отрывок, мотая головой от изумления.
И вдруг Форда осенило. Дело было всего лишь в том, что на свете начало твориться что-то необыкновенное. Чудеса какие-нибудь. Насчет чудес у Форда был специальный пункт в кодексе чести — раз уж они происходят, то пусть происходят с ним самим.
Форд убрал «Путеводитель» в саквояж и почти бегом покинул переулок.
Снова взяв курс на север, он миновал припаркованный у тротуара лимузин стального цвета и услышал доносящийся из ближайшей к нему подворотни нежный голосок: «Это нормально, милый, это совершенно нормально. Просто надо научиться смотреть на вещи со светлой стороны. Задумайся о глобальной структуре экономики…»
Форд ухмыльнулся, обогнул соседний квартал, пожираемый огнем, обнаружил стоящий без присмотра полицейский вертолет, вскочил в кабину, пристегнулся ремнями, плюнул через левое плечо и неуклюже, зато шумно взмыл в воздух.
Качаясь, как пьяный, вертолет набрал высоту и, вырвавшись на свободу из небоскребных ущелий, пронесся сквозь черно-красную пелену дыма, которая постоянно висела над городом.
Десять минут спустя, включив на полную мощность все сирены и паля наугад по облакам из скорострельной пушки. Форд Префект с бешеной скоростью спикировал к платформам и посадочным огням местного космопорта; и вот вертолет кое-как опустился на гудрон, точно гигантский, громко ревущий с перепугу комар.
Поскольку Форд разбил вертолет не так чтоб вдребезги, ему удалось обменять его на билет первого класса на ближайший межзвездный рейс. Вскоре он уже восседал в громадном, шикарном, пышном, ласкающем тело кресле.
«Вот будет развлекуха», — думал Форд, в то время как корабль бесшумно несся в сумасшедшем темпе через глубокий космос, а обслуга назойливо хлопотала вокруг пассажиров.
— Пожалуйста, — отвечал Форд фланирующим по салону бортпроводницам, что бы ему ни предлагали.
Улыбнувшись какой-то странной, маниакально-широкой улыбкой, он вновь просмотрел загадочно воскресшую статью о планете Земля. На Земле у него осталось важное дело, которым теперь самое время заняться; он был жутко доволен, что жизнь неожиданно подкинула ему цель, к которой стоит стремиться.
Внезапно Форд с любопытством задумался, где нынче шатается Артур Дент и знает ли он про Землю.
Артур Дент вовсе даже не шатался, а сидел на расстоянии тысячи четырехсот тридцати семи световых лет от Форда. Сидел он в машине марки «сааб». Как на иголках.
У него за спиной, на заднем сиденье, сидела девушка. Это из-за нее он стукнулся головой о дверцу, когда залезал в машину. Почему, он не знал: то ли потому, что она была первым существом женского пола его собственного биологического вида, которое он встретил за многие годы, то ли по какой-то иной причине… Факт тот, что его охватило какое-то, какое-то… «Не дури», — говорил он себе. «Успокойся», — говорил он себе. «Ты еще не очухался, — продолжал он самым твердым внутренним голосом, на какой только был способен. — Ты только что проехал автостопом через всю Галактику — больше ста тысяч световых лет как-никак. Жутко устал, немного очумел, и нервы у тебя висят на ниточке. Расслабься, не паникуй, дыши глубже».
Артур заерзал на сиденье, вывернув шею. И спросил, уже не в первый раз:
— Вы уверены, что с ней все в порядке?
Кроме того, что она была умопомрачительно красива, Артур мало что мог различить в темноте — он не мог определить, ни какого она роста, ни сколько ей лет, ни цвет ее волос. Задать ей вопрос он тоже не мог, так как она, увы, спала.
— Она просто под кайфом, — пожав плечами и продолжая смотреть на дорогу, сказал ее брат.
— И так должно быть? — в тревоге спросил Артур.
— Я ничего против не имею, — ответил брат красавицы.
— А-а, — протянул Артур. И, секунду подумав, прибавил: — Э-э.
Разговор что-то совсем не клеился.
Когда миновал шквал вступительных приветствий, Артур и Рассел (брата удивительной девушки звали Рассел; Артуру всегда казалось, что это имя носят только плотные мужчины со светлыми усами, которые сушат свою шевелюру под феном, по малейшему поводу облачаются в бархатные смокинги и манишки с оборочками и не соглашаются прекратить разглагольствования о бильярде даже под дулом пистолета), так вот, Артур и Рассел быстро обнаружили, что совершенно друг другу не нравятся.
Рассел был плотный мужчина. Со светлыми усами. И прекрасной, высушенной феном шевелюрой. Справедливости ради следует отметить — хотя Артур не видел надобности в такой справедливости, разве что в целях упражнения ума,
— что у самого Артура вид был отвратительный. Человек не может пересечь сотню тысяч световых лет, большей частью в багажных отделениях, и ни капельки не обтрепаться — Артур обтрепался изрядно.
— Она не наркоманка, — вдруг сказал Рассел таким тоном, будто намекал, что наркоман кто-то другой из здесь присутствующих. — Она под воздействием успокоительного.
— Но это ужасно, — проговорил Артур, вновь вывернув шею, чтобы взглянуть на девушку.
Девушка слегка зашевелилась, уронила голову на плечо. Темные волосы закрыли ей лицо.
— Что с ней, она больна?
— Да нет, — ответил Рассел, — просто шарики за ролики зашли.
— Что? — переспросил испуганный Артур.
— Рехнулась, совсем тронутая, везу ее обратно в психушку, пусть попробуют ее полечить по второму заходу. Они ее выпустили, когда она еще считала себя ежиком.
