Слэйд научился жить в одиночку, он хотел выжить, чтобы стать взрослым, — тогда он уже не будет беззащитным. Свыкнувшись с отчаянием, он скитался по прибрежным областям реки Хилы, недалеко от горной стоянки апачей.
Странно, но он никогда не боялся индейцев. Они уважали его за это и позволяли жить на своей территории. Зато Слайд боялся белых и избегал их. После двух лет полного одиночества он встретился с Билли Вулфом, и они подружились. Это произошло шесть лет назад.
Сначала они общались жестами и междометиями, но постепенно выучили языки друг друга. Вулф жил тогда с племенем своей матери, кочевниками, поэтому Билли и Слайду часто приходилось надолго расставаться.
Билли был единственным человеком, кроме Кена Рида, которому Слайд позволил к себе приблизиться. Немногим более двух лет назад Слайд нашел Рида в горах Галиуро полумертвым — с двумя пулями в теле, Рид сказал, что у него возникли легкие разногласия с попутчиком. Слайд выходил Кена, И в благодарность тот научил Слайда всему, что знал сам, а знал он немало. Когда-то он был охотником, за большие деньги истреблявшим вредных животных, и принадлежал к породе людей, живущих за счет ружья и храбрости. Кен оказался к тому же вором, и однажды, когда Слэйд охотился, он исчез, прихватив с собой дюжину диких лошадей из табуна Слайда. Либо он был абсолютно неблагодарным, либо полагал, что рассчитался со Слайдом, обучив его всему, что знал. Слайд не стал его преследовать.
Холту нравилось ловить мустангов, он обменивал их на необходимые ему вещи, остальных же отдавал Билли, который лошадей продавал. За эти годы Слэйд скопил приличную сумму денег, но тратить их у него не было нужды… до сегодняшнего дня.
Билли Вулф горевал. Он понимал, что раз Слэйд вступает на тропу войны, то, возможно, они никогда больше не увидятся. Он всегда знал, что такой день наступит, и, по правде говоря, ожидал этого еще в прошлом году, когда Слайд вытянулся до шести футов и трех дюймов. Подвижная жизнь сделала его худым и мускулистым, а жаркое солнце Аризоны — темным, как индеец. Билли чертовски хорошо осознавал, что вернувшегося в цивилизованный мир Слайда подозрительные горожане непременно примут за метиса — такого же, как он сам. Но Слайд обладал необыкновенным хладнокровием. Его спокойствие даже слегка пугало, ему было всего восемнадцать. А яркие, необычного цвета глаза и точеные черты лица гарантировали ему внимание женщин. Билли усмехнулся:
— Что ты сделаешь сначала: обрежешь волосы или заведешь женщину?
Слэйд внимательно посмотрел на друга, но выражение лица у него при этом не изменилось.
— Полагаю, сначала придется обрезать волосы. Иначе первая же женщина, которую я встречу, с воплями убежит прочь.
— Если ты пострижешься и перестанешь походить на метиса, женщины станут драться из-за тебя. Может, лучше оставить волосы длинными, чтобы избежать лишних хлопот?
У тебя их и так достаточно. Ты ведь знаешь, как обращаться с женщинами, не так ли?
— Думаю, это не так уж трудно, — нараспев сказал Слэйд. — Один раз ты показал мне, как это делается, когда ты с Малышкой…
— Нет! — закричал Билли, и его обдало жаром. — Наш лагерь находился в нескольких милях от твоего жилья… Ты хочешь сказать, что шел за мной?
— Я шел за тобой, — подтвердил Слэйд. — Зашел прямо в твой вигвам, а ты даже не почувствовал моего присутствия. А она заметила. Посмотрела на меня и усмехнулась, Она никогда не рассказывала тебе об этом?
— Нет, черт побери! Слэйд нахмурился:
— Тебя это действительно так смутило? Ты сердишься?
— Это мое личное дело.
— Ты прав, — согласился Слэйд. — И все же я не жалею, дружище. Это дало мне больше, чем я надеялся узнать. — Он помолчал, погрузившись в раздумье. — Теперь я знаю, что мужчина во время близости с женщиной теряет все свои преимущества, дарованные ему природой. Он становится слабым. Она же не растворяется настолько полно, поэтому оказывается сильнее.
— Ха! — Билли обрадовался, что у него появилась возможность реабилитироваться. — Не всегда, Слэйд. Ты видел меня с моей первой женщиной, когда я был неуклюжим от чрезмерного старания. С тех пор я научился сводить женщину с ума. Теперь она теряет над собой контроль, а не я. Но чтобы этому научиться, нужны время и опыт.
Слэйд взвесил слова Билли, размышляя, лукавит ли он, чтобы спасти свою репутацию, или же говорит правду. Понял, что в его речи присутствует и то и другое, но решил польстить другу:
— Ты научился этому? Каждая женщина, с которой ты имеешь дело, попадает теперь под твою власть?
— Да, я научился, — похвастался Билли, но затем заметил:
— Но, черт побери, есть множество женщин, которым не нравится все, что бы ты ни делал.
Билли не стал уточнять, что эти женщины были немногочисленными белыми проститутками, которых он попробовал в городах.
— Но, может, у тебя все будет по-другому, — продолжал Билли. — Белые женщины относятся к метисам точно так же, как к апачам, хотя это совсем не одно и то же.
— Но как мне научиться?
— Черт, не думаешь же ты, что я стану учить тебя… Возьми женщину, и пусть она покажет тебе, что доставляет ей удовольствие. Так сделал я.
Когда Слэйд сталкивался с предметом, вызывавшим чувство неловкости, он просто уходил от него. Так он поступил и на этот раз: встал, подошел к лошадям, предоставив Билли возможность созерцать свою широкую спину, и позвал любимую серую кобылу.
Билли не смог удержаться от насмешки.
— Ты боишься первого раза?
— Только того, что женщина догадается. Билли пришлось напрячь слух, чтобы услышать эти слова. Он кивнул, живо припомнив, как чувствовал себя в первый раз.
— Черт подери, ты можешь подождать еще несколько лет. В конце концов, ты же еще не вошел во вкус, — продолжил Билли. — Или еще лучше — напои леди так, чтобы она ничего не помнила.
Слэйд повернулся и посмотрел прямо в темные глаза Билли. Тому стало не по себе. Слэйд мог управлять своими чувствами еще лучше, чем апачи. И это сбивало с толку окружающих. Сейчас его лицо абсолютно ничего не выражало, но Билли по опыту знал, что за безразличным взглядом приятеля может прятаться как убийственная ярость, так и просто скука. Определить, что именно, было совершенно невозможно, несмотря на их дружеские отношения. На этот раз Билли показалось, что под взглядом Слэйда у него на затылке волосы встали дыбом.
— Черт побери, давай не будем об этом, — сипло сказал Билли и отвел глаза. — Думаю, нам следует обсудить, что ты намерен делать с лошадьми. Если ты действительно уезжаешь завтра утром, то…
Слэйд скользнул взглядом по табуну в тридцать с лишним голов. Большую часть он поймал за последние три года. Это было нелегко: он выслеживал табун, располагался поблизости, сливаясь с землей и становясь почти невидимым, и наконец выбирал одну из кобыл и подкрадывался к ней. Он уже давно не пытался что- либо предпринимать в присутствии вожака, ему приходилось ждать, пока тот на что-то отвлекался. Это занятие доставляло ему большое наслаждение, хотя и требовало терпения — терпения, которому его научил Билли и которое наконец-то пришло к нему три года назад.
— Теперь они твои. Билли, — сказал Слэйд, Билли вытаращил глаза.
— Черт побери! Черт! Я знал, что на прошлой неделе ты отправился со мной только для того, чтобы доставить мне удовольствие. Я знал это!
— Глупости, — насмешливо бросил Слэйд. — Мне самому доставило удовольствие угнать скот прямо из-под носа хозяина ранчо. У него достаточно большое поголовье. Не думаю, что он заметит пропажу. К тому же я уже много лет не бывал на востоке. Это дало мне возможность увидеть выросшие за это время новые города и почувствовать запах цивилизации.
— Но всех лошадей, Слэйд? — запротестовал Билли. — Тебе пригодятся деньги, которые можно за них выручить.
— Для того чтобы осуществить мое намерение, у меня денег достаточно.
