Кристине, что кожа и волосы у нее слишком светлые для бриллиантов, и Кристина охотно согласилась.
Она невольно залюбовалась своим отражением в зеркале. Кристине нравились красивые платья и драгоценности. Она сознавала, что весьма хороша собой, но все же никак не могла поверить, что она, Кристина, и впрямь так прекрасна, как ей твердят все вокруг. Волосы у нее были, пожалуй, чересчур светлыми, и высокий белый лоб почти сливался с ними, однако фигурой своей девушка была довольна: полные, идеальной формы груди, узкая талия, стройные бедра, длинные ноги.
Но тут, прервав ее мысли, в дверь постучали.
— Если ты готова, Крисси, — сказал из-за двери Джон, — можно, пожалуй, проехаться в последний раз по парку, прежде чем отправимся на ужин.
Отворив дверь, Кристина встретилась с восхищенным взглядом брата, — Мне надо только взять плащ, и можно идти, — весело ответила она.
— Ты сегодня прелестна, Кристина, впрочем, как и всегда!
— Ты такой льстец, Джон, но мне это нравится, — поддразнила Кристина. — Пойдем?
Брат с сестрой неспешно проехались по Риджент-парку, после чего остановились перед красивым особняком на Юстин-стрит. Том и Энн Шедуэлл встретили их у входа. Энн Шедуэлл оказалась самой миниатюрной женщиной, которую когда-либо видела Кристина. Она походила на фарфоровую куклу: белокожая, с черными волосами и глазами. Ее муж был таким же высоким, как Джон, с грубовато-красивым лицом.
— Джон, вы самые последние! Остальные уже в гостиной! — воскликнул Том, показывая дорогу.
Оказавшись в гостиной, Кристина сразу же заметила Филипа Кэкстона. Выше него в комнате никого не было. Черт возьми, теперь он испортит ее последний вечер в Лондоне!
Филип Кэкстон увидел Кристину, как только та переступила порог. Встретившись с ним глазами, она презрительно отвернулась. Что ж, он и не ожидал легкой победы. Прошлой ночью она, кажется, возненавидела его. Какая удача, что Филип встретил Джона Уэйкфилда и узнал от него, где он и его сестра собираются провести нынешний вечер. Пол был знаком с Томом Шедуэллом и умудрился получить приглашение для себя и брата. Кроме того, Филип узнал от Джона, что это их последний вечер в Лондоне, так что ему надо будет действовать быстро. Он надеялся, что Кристину не слишком оскорбит его дерзость, но никакого другого выбора, кроме как попытаться завоевать ее сердце сегодня, у него не оставалось. Конечно, он предпочел бы отвезти Кристину к себе в пустыню и взять ее в жены, хочет она того или нет, как принято в племени его отца. Но здесь, в Англии, это невозможно. Нужно попытаться покорить девушку, завоевать ее благосклонность, как принято в цивилизованном обществе.
Филип вздохнул, проклиная быстро бегущее время. Но может быть, Кристина Уэйкфилд только разыгрывает недотрогу? В конце концов все девушки стремятся в Лондон в поисках мужа. А он не такая уж плохая партия. Правда, они знакомы всего лишь день — обстоятельство явно не в пользу Филипа. Дьявол, почему он не встретил ее раньше?! Энн Шедуэлл подвела Кристину к Филипу:
— Мисс Уэйкфилд, позвольте представить… Ее бесцеремонно перебили.
— Мы уже знакомы, — пренебрежительно бросила Кристина. Энн Шедуэлл испуганно вскинулась, но Филип, поклонившись с небрежным изяществом, молча взял Кристину под руку и повел на балкон. Она пыталась сопротивляться, но Филип был уверен, что на открытый скандал она не пойдет.
Они подошли к перилам, и Кристина немедленно развернулась, оказавшись лицом к лицу с Филипом. Глаза ее возмущенно сверкали, в голосе звенело презрение.
— Послушайте, мистер Кэкстон! Мне показалось, я достаточно ясно выразилась прошлой ночью, но поскольку вы, кажется, не очень-то понятливы, позвольте объясниться: вы мне не нравитесь. Я считаю вас грубым, невоспитанным человеком и нахожу совершенно невыносимым. А теперь, извините, мне нужно вернуться к брату.
Девушка уже сделала шаг, но Филип, схватив ее за руку, вновь притянул к себе.
— Подождите, Кристина, — хрипло приказал он, вынуждая ее взглянуть в его темные глаза.
— Право, мистер Кэкстон, думаю, нам нечего больше сказать друг другу. И пожалуйста, поймите, что я не давала вам права звать меня по имени.
Кристина вновь повернулась, чтобы уйти, но Филип продолжал держать ее за руку. Пришлось остановиться. В бешенстве топнув ногой, девушка прошипела:
— Немедленно отпустите меня!
— Не отпущу, пока вы не выслушаете того, что я хочу сказать. Тина!
— Тина?! — разъяренно охнула Кристина, свирепо уставившись на наглеца. — Как вы смеете…
— Я смею делать все, что захочу, черт возьми! А теперь закройте рот и слушайте! — При виде изумления, написанного на ее прелестном личике, Филип едва не рассмеялся. — Вчера вечером я говорил так грубо о молодых дамах только затем, чтобы немного утихомирить своего братца, вообразившего себя свахой. Я не хотел жениться, пока не встретил вас. Тина, я хочу вас. Вы окажете мне огромную честь, согласившись стать моей женой. Я дам вам все, что вы пожелаете, — драгоценности, наряды, поместья и богатство.
Девушка как-то странно глядела на него. Потом открыла рот, чтобы сказать что-то, но слова, похоже, не шли с языка. И тут щеку Филипа обожгла пощечина.
— Меня никогда в жизни так не оскорбляли… Но Филип не далей закончить. Схватив ее в объятия» он закрыл прелестный ротик поцелуем, жгучим, страстным. Он прижимал Кристину к себе крепче и крепче, чувствуя, как вдавливаются в его грудь ее упругие груди, не давая ей дышать. Она сопротивлялась, но все ее попытки вырваться только еще больше распаляли его желание. Но тут она неожиданно обмякла в его руках, на мгновение сбив Филипа с толку. Ему показалось, что она лишилась сознания, но внезапно он сморщился от резкой боли в голени. Он невольно разжал руки, нагнулся, чтобы потереть ушибленное место, а когда выпрямился, Кристина уже вбегала в гостиную. Филип видел, как она подошла к брату и что-то сказала. Тот кивнул, на мгновение исчез и, немедленно вернувшись с плащом сестры, извинился перед хозяевами и повел Кристину к выходу.
Филип, все еще ощущая вкус ее губ на своих губах, повернулся и посмотрел в сторону улицы, как раз вовремя, чтобы увидеть Кристину и Джона, садившихся в экипаж. Кучер стегнул лошадей, экипаж покатился по мостовой. Филип смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, потом разыскал Пола и попросил его объясниться с четой Шедуэллов. У него не было настроения весь ужин терпеть светскую болтовню.
Пол начал было протестовать, но Филип уже выходил из гостиной.
Ему следовало бы знать, что так вести себя с женщиной мог лишь последний идиот! Подумать только: умолял ее, уговаривал, глупец несчастный! Ну что ж, больше этой ошибки он не сделает. Он никогда раньше не пытался объясняться с женщиной и впредь не собирается! Надо же, он в самом деле намеревался покорить ее сердце всего за один вечер! Но Кристина не какая-нибудь судомойка, которая ухватилась бы за любую возможность навсегда избавиться от грязи и нищеты. Она — благородная дама, привыкшая к роскоши, и не нуждается в богатстве, которое мог бы дать ей он.
Ему следовало бы поехать в Холстед, к ней домой, И неспешно ухаживать за ней. Но Филип не привык к этому. Кроме того, он никогда раньше не ухаживал за женщиной. Он привык немедленно получать все, что захочет, и теперь хотел Кристину. Сейчас же.
Когда Кристина вбежала в гостиную, ее била неукротимая дрожь. Она все еще ощущала губы Филипа Кэкстона на своих, силу рук, прижимавших ее к мужской груди, твердость мужской плоти, вдавившейся в ее живот. Так вот что это такое, когда мужчина целует женщину! Она всегда гадала, что будет испытывать при этом, но не ожидала того странного чувства, которое возбудил в ней Филип Кэкстон, чувства, одновременно пугавшего и волновавшего ее.
Счастье еще, что она вспомнила наставление матери: если мужчина слишком навязчив и нужно от него отделаться, лучше всего притвориться, что теряешь сознание, а затем лягнуть как можно сильнее. Этот способ оказался весьма действенным, и девушка молча поблагодарила мать за совет.
Пока брат ходил за плащом, Кристина постаралась успокоиться. Она сказала ему, что у нее ужасно разболелась голова, и выразила желание немедленно уехала домой. Как только Джон вернулся, они спустились вниз и сели в карету. Подняв глаза, Кристина заметила стоявшего на балконе Филипа Кэкстона. Он пристально наблюдал за ними. Подумать только, этот наглец заявил, что хочет ее, и просил стать его женой, зная, что она терпеть его не может! Неслыханная дерзость! Н вероятное нахальство!
Теперь, избавившись от Филипа Кэкстона, Кристина была вне себя от ярости. Они встретились лиг,
