напитками у столика. Мне совсем не хотелось, что бы он начал меня ощупывать.
— Знаю. — Ответил он, даже не повернувшись ко мне. — Это знак Расположения Повелителя.
— И что это означает?
— Это означает что тот, кто тебя тронет, будет нести ответ перед Повелителем. Что-то вроде клейма на собственности. — Значит так! Я взбесилась! Маэль сделал меня своей собственностью. Невероятный мужчина! Он меня заклеймил! Я просто тряслась от злости. Это было верхом моих унижений. Одно дело издеваться надо мной когда мы одни, другое дело показать всему Аду что я его вещь! Если раньше у меня оставались хоть какие-то нежные чувства к Маэлю, то теперь их просто смыло волной гнева и обиды. Вот сволочь! Вот гад! Аааааа….Ненавижу! Этот холодный, надменный псих меня заклеймил!
Даниель со спокойным лицом протягивал мне стакан с виски, за который я радостно схватилась. Злость бурлила во мне, застилала глаза и мешала думать. Я никогда не испытывала такого сильного гнева. Никогда. Никогда меня так не унижали. Никогда. Он просто меня растоптал, раздавил…Я залпом выпила виски, от чего горло обожгло, но я едва заметила это. От дикой злобы слезы потекли из глаз, но я не обращала внимания. Я раздувала эти чувства в себе как огонь. Я купалась в своей обиде как в море. Я не могла позволить себе забыть это, стерпеть. Простить… Боже! Я едва не влюбилась в Маэля, а он сделал меня своей вещью! Вот значит как он мне показал мое место, показал свое отношение. А я еще переживала о нем! Да сгори он в собственном Аду!
— Тсс…Малышка. Не расстраивайся. Ты теперь со мной… — Даниэль был совсем рядом со мной. Он забрал у меня стакан и уложил на подушки. Но я не обращала внимания. Океан боли, обиды и гнева переполнял меня. Теплые губы снимали горячие слезы с моих глаз, сильные руки гладили волосы. Столько нежности было в его успокоительных ласках, что я начала успокаиваться. Я взглянула на мужчину нависшего надо мной, в его черных глазах полыхал огонь, он хотел меня. Его желание читалось по лицу, пронизывало большое тело, прижимающееся ко мне.
— Не надо…Ангел… Не надо, пожалуйста… — Мое сердце разрывалось от боли и я могла только шептать.
— Малышка…Изабелль. Все хорошо. Я не сделаю тебе больно. — И, не дав мне возразить, мужчина припал ко мне в поцелуе. Поцелуе нежном, но настойчивом. Из его губ лился поток успокоения и расслабления, который туманил разум. Язык мягко проник внутрь, а вместе с ним и Сила ангела, в которой успокоение сменилось огнем. Я вспыхнула и застонала. Ангел углубил поцелуй, заставляя ответить. Я послушалась требования и легко коснулась его, от чего мужчина застонал, и его руки скользнули по телу, крепче прижимая меня к нему. Я выгнулась под этим ласковым напором и почувствовала, как трусики на мне лопнули. Но мне именно этого и хотелось. Я вся горела, полыхала и всей душой желала освобождения. Мои ноги сами раздвинулись и Даниель лег между ними, вдавив себя и вырвав у меня стон. Губы его не останавливались, Сила лилась из них, переполняя меня, заставляя желать невозможное. Наконец пальцы скользнули в меня и я задрожала от этого ощущения. Мне хотелось глубже вдохнуть и закричать, но ангел не давал, не отпускал, не прекращая свой чарующий поцелуй. Он проник глубже и начал ласкать меня, вырывая стоны, которые тут же поглощал ртом. Мне хватило нескольких секунд, и я забилась в оргазме. Мужчина прижимал меня к кровати, целуя и продолжая ласку пальцами. От этого я просто сходила с ума. Ощущения были настолько сильными, что я, не имея возможности выплеснуть их иначе, вцепилась ногтями в его спину, разрывая черную рубашку и царапая кожу. Даниель дернулся от боли, но ласку не прекратил. Я задыхалась, билась под ним, но он не останавливал, доводя меня до оргазма снова и снова. Сила лилась из его рта, заставляя полыхать в его огне. Наконец, я, извернувшись, укусила его за губу, сладкий вкус крови наполнил мой рот, а мужчина застонал и отстранился. Руки оставили меня, что бы начать битву с брюками.
Даниель мягко вошел в меня, настолько я была уже влажная и раскрытая. Одной рукой удерживая мою голову, он снова впился в меня поцелуем, а вторая рука легла на бедра, помогая ему войти глубже. Я закричала, вынуждая его двигаться. Мужчина замычал и, оторвавшись от моих губ, начал выходить из меня одновременно покрывая поцелуями шею. Без власти его Силы, льющейся в меня, туман в голове рассеялся, и я внезапно поняла что происходит. Но было уже поздно. Кровь бурлила, член плавно двигался во мне, разжигая огонь, и я не хотела, что бы он останавливался. Только сердце болело, а по щекам снова потекли слезы. Выгнувшись под ним, я поддалась навстречу его бедрам, шире раскрываясь и принимая его без остатка. Стоны превратились во всхлипы, и мои руки отпустили его рубашку, безвольно упав вдоль тела.
— Что же ты наделал…Ангел… — Я начала шептать, но мужчина вернулся к моим губам, оставив шею. Сила полилась в меня, прогоняя боль и оставляя лишь наслаждение. Даниель двигался во мне, постепенно ускоряясь, подталкивая к краю. Но что-то мне мешало в него сорваться, я не могла отпустить себя, расслабиться, отдаться происходящему. Тогда он просто дыхнул в меня потоком огня, от чего я забилась в мучительном, болезненном оргазме. Тело мое содрогалось, а с губ срывались рыдания. Перед тем как провалиться во тьму, я почувствовала как его член запульсировал во мне, и мужчина со стоном кончил, прижимая меня к себе и шепча на ухо.
— Прости меня… Прости. Прости, малышка…
14 глава
Маэль метался в своих покоях. Он не находил себе места с тех пор как вернулся от Совета. Эти старые остолопы задержали его своими дурацкими вопросами, как будто им есть дело до него и его маленькой человечки. Этим сонным исчадиям ада просто скучно, вот они и терзают каждого, кто перед ними предстает. Он отделался от них, как только смог и сразу перенесся в замок, где его ждала Изабелль. Он был внутренне готов к тому, что она ему устроит. И если честно, то ее он опасался больше чем Совета. Им было все равно, и ответа они требовали только для протокола, а вот его Игрушке явно не понравится то, что он с ней сделал. С ее диким нравом она наверняка воспримет знак его расположения, символ оказанной ей чести как клеймо владельца. Он не хотел, что бы она опять начала на него кричать и оскорблять его. Он мог не выдержать и сорваться. Как многие разы до этого. Так что он принял человеческий облик, сжал зубы, что бы сразу не начать орать на нее и появился в спальне. Но кровать была пуста. Его никто не ждал. Обыскав все покои, он убедился, что ее в них нет. Холодок начала просачиваться в грудь от тревожных мыслей. Он не верил, что она опять могла нарушить его запреты и пойти туда, куда нельзя. Он видел по ее глазам, что она больше не спешит проявлять любопытство и раскрывать секреты замка. Слишком напугана она была в последний раз.
Черт! Куда же она делась? Маэль методично обшарил замок, но нигде не было даже следа ее присутствия. Через несколько часов он уже почти трясся от ужаса и гнева. Что с ней случилось? Не могла же она так просто исчезнуть? Он чувствовал, что она жива и находится в Аду, но выследить не мог. Если бы она только позвала его… Если бы прикоснулась к браслету, он бы тут же ее нашел. Никто из Адских жителей не посмел бы к ней прикоснуться, никто не решился бы навлечь на себя его гнев.
Маэль перетряс всех слуг, каждого демона обитавшего в замке. Никто ее не видел. Он пришел в такое состояние, что они просто забились в ужасе по углам, пока он метался по замку, обыскивая каждый угол, каждую нишу. Вырвавшись из здания, он прочесал пустыню вокруг него. Ничего. Ни следа. Ни отпечатка ноги. Она просто испарилась.
Он перенесся в свой кабинет и рухнул в кресло. Его Изабелль исчезла. Маэль осознавал, что она не могла это сделать сама. Она всего лишь человек. Но как? Куда она делась? Он взревел и вскочил на ноги. Дьявол! Он запустил руки в волосы, от чего они разметались и потянул с такой силой, что причинил себе боль. Мужчина ходил по кабинету кругами и мучительно думал. Пустота на месте сердца пульсировала и не давала дышать. Он лишился свой… Нет. Не игрушки. Он это понял еще когда давал ей свой знак. Просто боялся себе признаться. Он лишился своей женщины. Он снова взревел. Дьявол, Отец! Неужели он влюбился? Неужели то болезненное чувство, что он читал в людских жизнях, поразило и его? Теперь он понимал, почему люди идут на самые страшные вещи из-за своих возлюбленных. Эта боль разрывает душу, заставляет тело корчиться в агонии, лить кровавые слезы…
Нет. Не может быть! Он просто испугался. Маленькая человечка на его ответственности… Но откуда
