или своих свиней.
А позднее хохот и нестройные песни послышались из дома. Животные при звуках смешанной речи вдруг почувствовали жгучее любопытство. Что происходило там в день, когда животные и человеческие существа впервые встретились, как равные? В едином порыве они двинулись тихонько к окнам жилого дома со стороны огорода. Они задержались было у калитки, не решаясь идти дальше. Но Люцерна не остановилась, и остальные на цыпочках пошли за ней. Подобравшись к самому дому, животные, рост которых позволял это, осторожно заглянули в окно. В комнате, за круглым столом, было полдюжины фермеров и столько же свиней из числа наиболее выдающихся. Во главе стола расположился сам Наполеон. Свиньи восседали на стульях вполне привычно. Компания развлекалась карточной игрой, которая была, как видно, прервана на время для очередного тоста. Из рук в руки переходил большой кувшин, стаканы наполнялись пивом. Никто не замечал животных, прилипших к окнам.
М-р Пилкингтон поднялся, держа полный стакан. Он сказал, что собирается предложить собравшимся осушить стаканы, но полагает своей приятной обязанностью произнести сперва несколько слов. Он испытывает величайшее удовлетворение и не сомневается, что все присутствующие разделяют его чувства по поводу того, что длительный период взаимного непонимания и недоверия пришел к концу. Было время - хоть он уверен, что вся компания, как и он сам, не разделяла таких настроений - было время, когда к уважаемым владельцам Фермы Животных их соседи люди относились, не хочется говорить 'враждебно', но с определенным опасением. Имел место ряд досадных инцидентов, циркулировали ошибочные идеи и мысли. Предполагалось, что существование фермы, принадлежащей свиньям и управляемой ими - явление не вполне нормальное, и что это может неблагоприятно отразиться на соседних районах. Весьма многие фермеры предполагали - без соответствующей проверки своих мнений - что на подобной ферме царит дух распущенности и анархии. Поэтому фермеры опасались разлагающего влияния фермы на своих собственных животных и даже на людей-батраков. Но теперь недоверие рассеяно. Он и его друзья посетили сегодня Ферму Животных, осмотрели ее собственными глазами, и что же увидели? Не только самые современные методы труда, но и дисциплину и порядок, которые могут служить образцом для всех фермеров. Он полагает, что вправе отметить - низшие животные на ферме выполняют больше работы и получают за это меньше, чем в любом другом районе страны. Более того, он и его коллеги увидели сегодня много такого, что они намерены немедленно ввести в собственных хозяйствах.
В заключение он хотел бы подчеркнуть еще раз, что дружеские чувства, которые в настоящее время существуют между животными фермы и ее соседями, должны еще больше окрепнуть в будущем. Между человеческими существами и свиньями нет и не должно быть столкновения интересов. У них общие цели и общие интересы. Разве трудовая проблема повсюду не одна и та же? (Тут стало очевидно, что м-р Пилкингтон собирается подарить обществу какой-то тщательно подготовленный экспромт, но смех так разбирал его, что некоторое время он был просто не в состоянии огласить свой перл). Кончив, наконец, хрипеть и давиться смехом, от которого его многочисленные подбородки стали совершенно малиновыми, он проговорил: 'Если вам приходится иметь дело с вашими низшими животными, то нам зато достается не меньше с нашими низшими классами!' Эта жемчужина остроумия вызвала громовой хохот собравшихся. М-р Пилкингтон еще раз поздравил свиней с введением ими норм, с рекордной длительностью рабочего дня и, что особенно поразило его при осмотре фермы - полным отсутствием лодырничания.
- А теперь, - сказал он наконец, - предлагаю всему обществу встать и удостовериться, что стаканы у всех полны. Господа, предлагаю тост за процветание Фермы Животных!
Раздались восторженные восклицания, стук бокалов, топанье ног. Наполеон до того был доволен, что поднялся и обошел стол, чтобы чокнуться с м-ром Пилкингтоном. Когда приветственный шум смолк, Наполеон, продолжавший стоять, дал понять, что тоже хочет говорить.
Стиль его речи, как всегда, был краток и точен. Наполеон сказал, что также счастлив окончанию периода непонимания. У него есть основания полагать, что некий злобный враг распускал слухи, долгое время блуждавшие по стране о том, что, якобы, он и его коллеги олицетворяют собой нечто сомнительное, революционное. Высказывалось предположение, что они попытаются побудить к бунту животных на других фермах. Ни грамма истины не было в этих слухах! Единственным желанием фермы - как ныне, так и в прошлом было жить в мире и поддерживать добрососедские отношения.
Он добавил, что Ферма, которой он имеет честь управлять, является кооперативным предприятием. Собственность, которой он владеет, является, по сути дела, коллективной собственностью свиней. Ему кажется, сказал Наполеон, что старинные подозрения не омрачат умы присутствующих, но этого недостаточно. В последнее время произошли некоторые изменения, которые должны еще больше укрепить взаимное доверие свиней и людей. До сих пор у животных на ферме была глупая манера называть друг друга 'товарищ'. Это будет отменено. Был еще в ходу странный обычай - маршировать по воскресеньям перед черепом старого хряка, приколоченным к столбу во дворе. И это будет отменено, а череп уже закопан. Посетители, наверное, заметили зеленый флаг, развевающийся во дворе на мачте. Быть может, они также обратили внимание на то, что рог и копыто, на нем нарисованные, закрашены - отныне это будет просто зеленый флаг. И, наконец, у него есть лишь одна поправка к великолепной добросовестной речи м-ра Пилкингтона. Оратор все время упоминал 'Ферму Животных'. Он не должен больше этого делать, но мы его не виним - он не знал, не мог знать, ибо сию минуту объявляется впервые: название 'Ферма Животных' отменено. Отныне и навеки эта ферма будет известна под именем 'Усадьба', то есть под своим правильным, исконным именем.
- Господа, - заключил Наполеон, - я предлагаю вам тот же тост, но в иной форме. Наполните ваши стаканы до краев. Господа, вот мой тост: за процветание фермы 'Усадьба'!
Снова раздались приветственные клики, стаканы были осушены до дна. Животным, смотревшим на все это сквозь мутноватые стекла, почудилась странная вещь. Что-то изменилось в очертании свиных рыл. Что? Старые слабые глаза Люцерны пытались рассмотреть лица. Казалось, черты этих лиц стали нечеткими, зыбкими. У тех, кто имел три подбородка, их стало как будто четыре, а у других вместо пяти было видно лишь три...
Когда аплодисменты затихли, и снова началась карточная игра, животные тихонько удалились. Однако не успели они отойти и на двадцать шагов, как остановились, словно вкопанные. Громкий крик несся со стороны дома. Животные кинулись опять к окнам. В доме разыгрывалась крупная ссора. Крики, удары кулаком по столу, острые подозрительные взгляды, яростные утверждения и отрицания... Источником скандала, по-видимому, явился тот трудно объяснимый факт, что Наполеон и м-р Пилкингтон выложили на стол по валету пик одновременно.
Орали двадцать голосов враз, и все - очень похоже. Теперь стало ясно, что изменение очертаний лиц было вполне реальным. Животные смотрели то на людей, то на свиней, но отличить одних от других уже было невозможно.
