пробка.
— Авария? — предположила Лили.
— Похоже на то.
Лили открыла окно, подставив лицо ветру и дождю.
— Как ты можешь быть так спокоен?
— Какой смысл волноваться о том, что тебя не касается? — пожал плечами Сантьяго. — Хочешь послушать радио или поставить какую-нибудь музыку?
— Ты бесчеловечный.
— Я так понимаю, это значит «нет».
— Полагаю, что так, — отозвалась Лили, открывая карту и изучая маршрут. — Здесь должен быть объезд. Примерно через четверть мили. Так немного дольше, но думаю, быстрее, чем здесь.
— Быстрее построить новую дорогу, — заметил Сантьяго, съезжая в указанном направлении.
Полчаса спустя в их поле зрения появился полицейский. Знаком он остановил машину.
— Дорога закрыта, сэр. Следуйте указателям и выедете обратно на шоссе.
— Нет. Я просто не могу в это поверить, — выдохнула Лили. — Что же нам делать?
— Мы возвращаемся, — сообщил Сантьяго, взглянув на измученное лицо девушки.
—Что?
— Ты заметно устала, да и мне не помешает отдохнуть. Будет быстрее вернуться в Лондон, чем ехать дальше. Или ты предпочитаешь переночевать в здешнем отеле? Выбор за тобой, но сначала, — Сантьяго свернул на парковку у придорожного кафе, — я хочу задать тебе один вопрос.
— Обычно у тебя не возникает трудностей с тем, чтобы сказать, что ты думаешь, — удивилась Лили.
— Это не простой вопрос, — продолжил он. — Мне нужно знать, повлияли ли последствия хирургического вмешательства на твой организм. Ты сможешь иметь еще детей?
Вопрос был столь неожиданным, что у Лили перехватило дыхание. Она опустила глаза, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Полагаю, это только мое дело, тебе так не кажется?
— Я только...
— Это может коснуться одного-единственного человека: того, с кем я захочу провести остаток моей жизни, — прервала его девушка. — А это не ты, ведь так? Думаю, твоей жене, когда ты таковой обзаведешься, придется предъявить справку о способности наградить тебя потомством. Тебе и твоей богатенькой семейке, — хмыкнула Лили. — Но это вполне объяснимо, если учесть, что ты у нас голубых кровей.
— Лили... — Сантьяго коснулся ее руки, но девушка отдернула ее и отвернулась.
— А если я скажу, что у меня никогда больше не будет детей? Что ты будешь делать, Сантьяго? — Сердце так бешено колотилось у нее в груди, что ей казалось, оно сейчас выпрыгнет. Лили так разозлилась, что даже не задумывалась, о чем говорит. Обидные слова сами слетали с губ. — Как ты собираешься уладить это, а? Предложишь мне денег? И сколько, ты думаешь, это будет стоить? Разве не так мужчины, подобные тебе, решают свои проблемы: кидаются деньгами? Знаешь что? Мне не нужны твои отступные! И, если хочешь знать, я не собираюсь больше выходить замуж.
— Какая жалость, — тихо проговорил Сантьяго.
— Но если все-таки и выйду, то уж точно не за человека, который будет воспринимать меня только как машину, производящую детей.
— Неужели ты действительно считаешь, что жена мне нужна только для этого? — усмехнулся Сантьяго.
— Вообще-то я как-то не задумывалась над тем, зачем тебе жена, — объявила Лили. — Но я уверена, — поспешила она добавить, — что она обязана быть талантлива, красива... и, возможно, должна быть блондинкой! — Лили демонстративно тряхнула копной своих темных волос.
— Нет, — почти прошептал Сантьяго, наблюдая за тем, как ее локоны рассыпались по плечам. — Я отдаю предпочтение брюнеткам.
От его слов мурашки пробежали по спине Лили.
— Хочешь мне польстить? — спросила она. — Кстати, я предпочитаю обычных мужчин аристократам.
— Никакой я не аристократ.
— Конечно! Хочешь сказать, ты простой парень?
— В моих жилах течет вовсе не голубая кровь.
— Знаешь, я не изучала твое фамильное древо.
— Хотел бы я знать, где его корни.
— Что? — не поняла Лили.
— Видишь ли, я не знаю своих настоящих родителей.
Девушка не могла поверить своим ушам. Она в изумлении уставилась на Сантьяго.
— Твоих настоящих родителей? — эхом повторила она. — Что ты такое говоришь?
— Меня усыновили.
— Усыновили? Нет... этого не может быть...
— Мои приемные родители не афишировали это. Даже я не знал.
— Они тебе не сказали? — Лили в шоке уставилась на Сантьяго.
— После смерти отца я разбирал документы и нашел бумаги об усыновлении.
Из груди Лили вырвался возмущенный вздох.
— Боже мой! Ты узнал о своем усыновлении случайно! — Лили отстегнула ремень безопасности. — Как это... — она не могла подобрать нужное слово, — бесчеловечно.
— Я был шокирован, — признался Сантьяго. «Шокирован» не совсем то слово, чтобы описать состояние, когда твоя жизнь рушится на корню, подумала Лили, украдкой взглянув на него. Но, кажется, Сантьяго не испытывал трудностей с тем, что не знает своих родителей. Видимо, его вполне устраивало такое положение вещей.
— Ты пытался... найти свою биологическую мать? — спросила Лили и добавила поспешно: — Я спрашиваю потому, что многие из тех, кого усыновили, часто ищут своих настоящих родителей.
— Это будет довольно трудно. Меня ведь усыновили в Аргентине.
— Где?!
— Там жили родственники моей приемной матери. Несколько лет они с отцом пытались завести ребенка. Но потом поняли, что усыновление для них единственный выход. Они поехали погостить к родственникам в Аргентину. Отец вернулся домой. А позже вернулась и мама. Вместе со мной. Даже когда я нашел документы об усыновлении, мама все отрицала. Но потом все-таки призналась.
— Знаешь, ты так хорошо скрываешь свои чувства, что некоторые люди могут подумать, что ты совсем бесчувственный.
— Но только не ты?
— Не забывай, что я по себе знаю, насколько ты эмоционален. Просто я не могу понять, почему твои приемные родители делали из этого секрет. Они должны были осознавать, что рано или поздно ты обо всем узнаешь.
— Может, они не думали, что это случится так скоро.
— Ты чувствовал злость, когда узнал?
— Мне многое стало понятно.
— Например?
— Мои взаимоотношения с отцом.
— Которые не ладились? — предположила Лили.
— Точно. Он с детства твердил мне, что я для него сплошное разочарование. Всю жизнь отец пытался принизить меня. А я старался доказать ему, что он не справедлив по отношению ко мне. Прошло много лет, прежде чем я понял, что это невозможно.
— Он был не прав, — Лили смахнула слезу со щеки. — И если бы он был здесь, я бы ему все высказала!
