нрав. Дух независимости может также означать независимость духа. Если это дух, который заставляет человека или животное держать голову высоко, тогда, по крайней мере так размышлял первобытный человек, должно быть, этот же самый дух заставляет дерево расти высоко и прямо.
Имея дело с энергетическими или витальными явлениями, легко впасть в мистицизм. Здесь много тайн, которые бросают вызов законам науки. Одна из причин этого заключается в том, что сам человек является частью великой тайны жизни. Если для того чтобы наблюдать жизнь объективно, он должен отделить себя от нее и ограничить свое участие в ней, он не сможет понять, что значит быть частью большего порядка, разделять его секреты и чувствовать свою полную принадлежность жизни и природе. Но нам нет необходимости окутывать мистицизмом ни саму жизнь, ни ее процессы. Существует альтернатива делению мировосприятия на его две взаимоисключающие противоположности — мистическую и механическую. Эта альтернатива заключается в том, чтобы признать существование энергетических процессов как в жизни, так и в природе, которые, если нельзя объяснить с механической точки зрения, необязательно рассматривать как мистические.
За годы моей психиатрической практики я встречал очень мало пациентов, которые не принимали биоэнергетического взгляда на тело. Принятие происходило тогда, когда пациенты становились более оживленными, дыша более глубоко и более полно выражая свои чувства. Они начинали чувствовать поток жизни в своих телах. И в этом потоке нет ничего таинственного. Мы все испытывали волну гнева, теплые ощущения любви и прилив удовольствия. Эти внутренние движения не являются ни механическими, ни мистическими. Они есть сущность жизни, проявляющаяся во всех жизненных процессах: в потоке сока в дереве, в вытягивании ложноножек в амебе и в реакции рук младенца на свою мать. Они отражают энергетический заряд внутри живого организма.
Энергетический заряд внутри организма отвечает за энергетическое поле. Я уже говорил, что эти поля вытягиваются на расстояние от 2 до 4 футов от тела. Но это не является неизменным пределом. В некоторых случаях можно увидеть, как они могут выступать на расстояние, в несколько раз превышающее эти границы. Таким образом, во многих ситуациях мы становимся подверженными и находимся в контакте с энергетическими полями других людей. Когда поля находятся в контакте, они начинают светиться ярче. Люди могут как заряжать друг друга энергией, так и угнетать. Вибрирующий человек с сильным полем оказывает положительное воздействие на людей, находящихся вокруг него. Про такого человека говорят, что он излучает хорошие чувства. Таким же образом, тела детей, которые растут в домах, заряженных хорошими чувствами их родителей, получают большую степень заряда и вибрации. И люди, живущие под сверкающими небесами, в атмосфере, чистой от смога или других загрязняющих веществ, которые делают воздух мертвым, чувствуют и выглядят лучше тех, чья жизнь проходит в жизнеотрицающей атмосфере гетто.
Есть и еще один аспект всех этих энергетических явлений, о котором уместно здесь рассказать. Неоднократно уже говорилось о том, как важно прикосновение и телесный контакт для детей и взрослых. Однако мы привыкли считать, что прикосновение может совершаться механически. Но оно может передавать как положительные, так и отрицательные ощущения. Прикосновение теплой руки ощущается совсем иначе, чем холодной. Мы получаем положительные ощущения, когда рука, касающаяся нас, жива, заряжена энергией и чувством. Прикосновение — подобно улице, по которой можно двигаться в двух направлениях. Касающаяся рука также приходит в возбуждение от прикосновения. Чувство есть состояние возросшего возбуждения. Мы соприкасаемся с другим человеком только тогда, когда энергия нашего организма находится в контакте и возбуждает энергию другого организма. И наконец, мы соприкасаемся с самой жизнью только тогда, когда наша энергия или чувство взаимодействует с окружающей нас жизнью.
Биоэнергетический анализ подходит к личности и к человеческим проблемам с точки зрения тела и его функций. Появление такого подхода было обусловлено тенденцией западной культуры, которая приравнивала тело к плоти, а ум к духу. В результате ум рассматривался как высший аспект человеческого существования, в то время как телу отводилась низшая и второстепенная роль. Одной из причин такого отношения мог быть факт прямохождения, при котором голова возвышается над всем остальным телом. Но были и другие существенные причины. Человеческий мозг является уникальным явлением. Способность человека рассуждать и мыслить абстрактно все еще внушает нам благоговейный страх. Поэтому для человека казалось логичным отождествить свой ум с Богом.
Познание было настолько важным для развития цивилизации, что, казалось, им можно было оправдать отрицание притязаний тела на равное внимание. Сейчас же мы обнаруживаем, что это было серьезной ошибкой. Хотя тело человека имеет такую же структуру, как и у других млекопитающих, оно все же уникально по многим важным параметрам. Человек является единственным животным, которое в вертикальном положении обладает совершенным равновесием благодаря укрупнению области таза. Вертикальная поза открыла самую уязвимую часть человеческого тела внешнему миру. Оказавшийся в таком положении человек будет больше осознавать свои нежные чувства и будет более способен выражать и получать любовь. Человеческая рука отличается не только обособленной постановкой большого пальца. Ее чувствительность и гибкость поистине поразительны. При наблюдении за игрой пианиста складывается впечатление, будто его руки двигаются сами по себе. Своим рукам человек обязан высокоразвитой функцией осязания, которая играет очень важную роль в познании реальности.
Сейчас мы наблюдаем рост внимания к телу, и мы постепенно отходим от старого деления, которое рассматривало разум и тело как два отдельных и разных существа. Разум и тело идут рука об руку. Может ли разум существовать отдельно от тела или тело существовать само по себе? Ответ — нет. У греков есть хорошая пословица на этот счет: в здоровом теле — здоровый дух. Духовность человека не является функцией одного лишь его разума, но его целого существа. Чувство духовности, как и любое другое чувство, представляет собой телесное явление. Представление о духовности — психическое явление. Между ними можно провести такое же различие, которое я раньше провел между убеждением и верой.
Тем не менее мы должны признать, что представление и чувство не всегда совпадают, разум и тело не всегда идут рука об руку на поверхностном уровне. Человек может задействовать разум в деятельности, которая не включает участие его тела. Таким же образом он может совершать телесные движения без ведома ума. Мы знаем, что сознание может напрямую воздействовать на тело и что тело может оказывать влияние на сознание. Примирение этих двух взглядов на взаимосвязь тела-разума, их внешней двойственности и лежащего в основе единства было достигнуто Райхом в его диалектической концепции, которая объясняет как противоположность, так и единство всех психосоматических явлений. Примирение этих явлений показано на следующей диалектической диаграмме (рис. 11).
Эта диаграмма показывает, что на поверхностном уровне психика и соматика воздействуют друг на друга. Однако на более глубоком уровне не существует ни психики, ни соматики, а есть только единый организм, имеющий в своем ядре биологическую энергию. Поток этой энергии или возбуждения заряжает как психику, так и соматику, каждую различным образом. Соматика реагирует на возбуждение каким-либо действием или движением; психика реагирует, создавая образы, которые могут быть как сознательными, так и бессознательными.
По этой диаграмме легко можно увидеть, что бы произошло, если бы человек находился в разрыве с энергетическими процессами своего тела. Он бы оказался отделенным от осознания связи между внутренним ядром своего существования и поверхности. Я изображу это отделение в виде блока в том месте, где поток возбуждения разделяется (рис. 12).
Действие этого блока также направлено на разделение и изоляцию психической сферы от соматической. Наше сознание говорит нам, что каждая из этих сфер воздействует друг на друга, но из-за блока это воздействие не может протекать настолько глубоко внутри, чтобы мы почувствовали лежащее в его основе единство. Фактически этот блок создает расщепление целостности личности. Он не только отделяет психику от соматики, но также разделяет поверхностные явления от их корней в глубинах нашего организма. С точки зрения опыта он изолирует человека от ребенка, которым он когда-то был, то есть воздвигает барьер между настоящим и прошлым.
Это расщепление нельзя преодолеть при помощи знаний энергетических процессов, которые протекают в теле. Знание само по себе является поверхностным явлением и принадлежит к сфере эго. Человек должен почувствовать поток и ощутить направление возбуждения в своем теле. Однако для этого он должен отказаться от жесткого контроля своего эго, чтобы глубинные телесные ощущения могли достичь поверхности. Сказать это легче, чем сделать, ибо функция контроля как раз и заключается в том, чтобы не дать этому произойти. Ни невротическая, ни шизоидная личность не готова позволить подлинной жизни завладеть ею. Она слишком напугана последствиями, особенно чувством беспомощности, которое неизбежно появится, когда они откажутся от власти и контроля.
Чтобы отказаться от них, нужно обладать верой, но вера у этих людей отсутствует. А при отсутствии веры человеку нужно обладать контролем. Мы должны помнить, что все взрослые проходили через фазу беспомощности в младенчестве. Если бы эта беспомощность не получила дальнейшего развития и если бы их выживание не было поставлено под угрозу, они бы не установили такой контроль, который блокирует в человеке глубинное чувство своего существования. Однако жизнь на поверхности практически бессмысленна, и поэтому так много людей стремятся прорваться сквозь этот барьер. Если им не доступны какие-либо другие способы, они прибегают к алкоголю или наркотикам, чтобы установить хоть какой-то контакт, пусть даже на мгновение, со своим внутренним миром.
В дополнение к страху беспомощности существуют и другие страхи, усиливающие барьер. Люди боятся почувствовать всю глубину своей грусти, которая во многих случаях граничит с отчаянием. Они боятся своей подавленной ярости, подавленной паники или ужаса. Эти подавленные эмоции, словно демоны, затаились под этим барьером, и мы боимся встретиться с ними. Цель терапии заключается в том, чтобы помочь пациенту посмотреть в лицо этим неизведанным страхам и узнать, что они не так страшны, как кажутся. Но он все еще смотрит на них глазами ребенка.
Отпустить контроль эго — значит позволить телу выражаться в непроизвольном аспекте. Это также значит позволить телу вступить в свои права. Но это как раз то, что не могут сделать пациенты. Они чувствуют, что тело предаст их. Они не доверяют своему телу, у них нет веры в него. Они боятся, что если дадут телу вступить в свои права, то оно раскроет их слабости, разрушит их претенциозность, обнаружит их грусть и даст выход их гневу. Да, оно так и сделает. Оно разрушит фасады, которые люди воздвигли, чтобы скрыть за ними от самих себя и от мира свою подлинную самость. Но в то же время оно откроет новую глубину для их существования и добавит к нему более яркую и насыщенную жизнь, с которой не сравнится никакое богатство мира.
Эта насыщенность есть полнота духа, которую может дать только тело. Это принципиально новое мышление, ибо мы привыкли рассматривать дух как нечто отдельное от тела. Тело рассматривается как материальный объект, в то время как дух — это живая сила, которая пребывает в теле и использует его для своих целей. Здесь у нас возникает то же самое деление, которое причиняет нам беспокойство, когда мы пытаемся понять взаимосвязь ума и тела. Какая же странная злоба вынуждает человека причинять вред себе самому, раскалывая единство своего существования на диссоциированные аспекты?! В своих предыдущих книгах я уже выдвигал некоторые из факторов, которые ответственны за подобное расщепление. Один из них — это жажда власти, которая свойственна личности человека западной культуры. Но эта жажда власти невероятно сложным образом связана с поисками знаний, и очень мало кто из нас готов отказаться от этих поисков. Наша единственная надежда лежит в примирении знания с пониманием.
Карл Юнг предоставил нам то понимание взаимосвязи духа и тела, которое избегает их деления на две части. Он говорит: «Если мы все еще не можем освободиться от старого представления, основанного на антитезе между сознанием и материей, то настоящее положение вещей означает невыносимое противоречие и может даже отделить нас от самих себя. Но если мы сможем смириться с мистической истиной, что дух есть живое тело, ощущаемое изнутри, а тело есть внешнее проявление живого духа, и, таким образом, это кажущееся двойственное существование по своей сути едино, — то мы сможем понять, почему, пытаясь превзойти современный уровень сознания, мы должны отдавать должное своему телу. Мы также поймем, что вера в тело не может принимать того отношения, которое отрицает его во имя духа» /32/.
