— Он что, сам не может сказать?
— Не может, — подтвердил Женя горестно.
— Садись, Сорокин, — сказала Лидия Николаевна.
— Безобразие! — вмешался завуч. — Молодую учительницу подводите. Она к нам в школу недавно пришла, заменяет Серафиму Яковлевну…
— А у Лидии Николаевны требования чересчур высокие, Борис Афанасьевич. Не то что у Серафимы Яковлевны, — не унимался Женя. — Она из нас хочет народных артистов сделать или ашугов.
— Липатов! — почти крикнула Лидия Николаевна.
Класс снова зашумел, но в это время грянул звонок.
— Вы с ними построже, — посоветовал завуч учительнице, когда все ребята уже выходили из класса. — У этой троицы двор — сплошное безобразие. Рядом с Парком культуры. Представляете?
Молодая учительница улыбнулась:
— Представляю.
— Там одни бандиты растут.
— Ну, так уж и бандиты! — возразила Лидия Николаевна.
Женя, тащивший за руку Колю Голикова, уже у самой двери обернулся:
— Борис Афанасьевич, между прочим, Лидия Николаевна в нашем доме живет. Она из нашего двора.
Завуч смущенно кашлянул.
А Лидия Николаевна сказала:
— Вот сегодня, наконец, дома я с вами и поговорю.
Женя ответил:
— А вот сегодня как раз мы никак не можем. Да, Коль? У нас с ним сегодня одно очень важное дело.
«Хореографическое училище при Государственном Академическом Большом театре Союза ССР», — сообщала вывеска возле арки ворот.
Сквозь чугунную решетку забора Коля Голиков и Женя Липатов наблюдали за тем, что происходило во дворе училища.
Несколько учеников и учениц прогуливались по двору. У всех девочек были пучки на затылках.
— Смотри, форма как у нас, — сказал Женя.
Какой-то мальчишка стукнул другого.
— И дерутся, как у нас…
К ребятам донесся разговор двух подружек:
— По алгебре я все сделала, а классику повторить не смогла — нога болела.
— Так там же ничего особенного! Сперва это, — девочка бегло показала одну из фигур, — потом… и раз, два, три, и раз, два, три… и большой батман!
— И все? Это же я запросто… И раз, два, три, и раз, два, три…
— У нас отговорочка — голова болела, а у них — нога. Хорошо устроились! — продолжал Женя свои комментарии.
А Коля не мог проронить ни слова, так он был поглощен тем, что видел.
Прозвенел звонок, и двор опустел.
С улицы в арку ворот вошел мальчик лет десяти в школьной форме, с пионерским галстуком на шее. Он ел мороженое.
Женя остановил его:
— Эй!.. Ты из училища?
Мальчик кивнул, облизывая мороженое.
— В каком классе?
— В третьем.
— А чего не торопишься? Звонок был.
— У нас «пустой» урок… — сказал мальчик.
— Все, как у людей, — сказал Женя Коле. — Слушай, — обратился он к третьекласснику, — а ты уже можешь что-нибудь изобразить?
Мальчик усмехнулся и отрицательно покачал головой.
— За три года ни один танец не выдолбил? Чему же вас учат?
— Основные элементы классики. Постановка рук, ног, корпуса. У меня вот выворотность все хвалят, — с достоинством ответил третьеклассник.
— Чего, чего?
— Выворотность. Основа хореографии.
И мальчик стал в позицию, демонстрирующую выворотность.
— Подумаешь! — сказал Женя и попытался занять ту же позицию. — Пожалуйста!
Он выглядел нелепо — ноги дугой.
Мальчик опять усмехнулся.
— Пошли, Коля! — сказал Женя, кивнув на дверь училища.
— Посторонних не пускают, — заявил мальчик.
— А если у нас сестра заболела и мы, ее родные братья, должны домашнее задание узнать? — спросил Женя. — Пошли, пошли! — подтолкнул он Колю.
Женя, Коля и их новый знакомый поднялись по лестнице старинного здания. Напряженная настороженность первооткрывателей, ступивших на неведомую землю, чувствовалась в движениях подростков.
В переговоры с вахтершей вступил Женя. Он что-то бойко объяснял этой суровой женщине, в то время как Коля и «проводник» стояли поодаль. Для убедительности Жене пришлось даже продемонстрировать балетную позицию, с которой он только что познакомился. Суровая вахтерша улыбнулась и пропустила всех троих.
Из двери с надписью «Гардероб для девочек» выпорхнула ученица. Под распахнутым халатиком — трико, майка, пояс. Ученица помчалась по лестнице.
— Безобразие! Опаздывают, понимаете! — бросил ей вслед Женя.
Девочка испуганно оглянулась.
Женя приоткрыл дверь одного из классов, и ребята увидели, как девочки-первоклассницы сделали глубокий реверанс — вошла преподавательница в сопровождении трех ассистенток и женщины- аккомпаниатора.
— Ну, здесь ее быть не может. Пошли! — сказал Женя.
— Сейчас… Все-таки интересно, — отозвался Коля.
Звенел резкий голос преподавательницы, выкрикивающей французские названия упражнений. Ассистентки прохаживались вдоль станков.
— Вика, не сиди на бедре! — крикнула преподавательница, и ассистентка хлопнула девочку по бедру. — Люба, ты кривая! Губы не кусать, не показывать, что тебе трудно!
Женя зашептал Коле:
— Я сосчитал: на двенадцать учениц — четверо учителей, не считая той, что у рояля. Бедняжки! Нам и одной на уроке вот так хватает! — Он провел ладонью по горлу.
— Вика, не тряси подъемом! Натяни его!
— У Вики все еще жесткие ноги, — сказала ассистентка, похлопывая девочку по ногам, а иногда и чуть
