корзину.
— Ой! — тонкие пальцы ухватились за его запястье. — Пожалуйста, поддержи меня!
В детстве от нее всегда пахло ворованной едой и зверьками, которых она вечно спасала. Но теперь Элпин благоухала сладкими экзотическими цветами, растущими под солнцем тропиков. Мысль о том, что хоть что-то в Элпин Мак-Кей может понравиться ему, потрясла Малькольма даже больше, чем ее вторжение в его святилище. Она должна была отправиться в замок Синклер и там дожидаться приезда своего ненавистного дядюшки. После недавних событий у нее не оставалось другого выбора. По крайней мере, так планировал Малькольм.
— Сомневаюсь, что ты упадешь, — заметил он. — Ты всегда была очень ловка.
Она рассмеялась и, запрокинув голову, с прищуром посмотрела на него.
— Это было еще до корсетов, юбок размером со стог сена и модных туфелек. Ты что, стоишь на каком- нибудь ящике?
— Каком еще ящике?
Выражение ее лица смягчилось. Она все еще пыталась приспособиться к окружающему полумраку.
— Тогда ты, наверно, вырос высоким, как дуб.
Он посмотрел на ее макушку, которую украшало переплетение толстых кос. Тонкие завитки цвета красного дерева обрамляли ее лицо.
— А ты, кажется, не выросла совсем. Она поджала губы.
— Я ждала от тебя более меткого замечания, Малькольм Керр. И не такого обидного.
Она может ждать всего, что пожелает, но скорее на трон Британских островов воссядет король Иаков III, нежели ей удастся услышать искренний комплимент из уст Малькольма Керра.
— Интересно, с чего бы это? — процедил Малькольм. — Мы никогда не были особенно добры друг к другу.
— Потому… потому что мы так долго знакомы.
— Это обстоятельство, — пробормотал он, — в юности доставляло мне немало неприятностей.
— Ой, ладно уж, — она прислонилась к нему, упираясь плечом в его грудь. — Прошло больше двадцати лет, и ты, конечно, давно перерос свою ненависть ко мне. Я выросла и больше не намерена подшучивать над тобой Подшучивать? Какое глубокое понимание!
— Но ты не переросла угроз — разве обещание вырвать мне глаза и скормить их барсукам относится к числу тех фраз, с которыми обращаются к старым знакомым?
Она как ни в чем не бывало фыркнула — о, это она научилась делать еще раньше, чем рассталась с молочными зубам»
— Ты — не знакомый. Ты — мой самый старый приятель. Я просто шутила.
— Мне аж полегчало, — съязвил он и распахнул дверь. Заслоняя глаза от солнца, он вышел. Закрытая карета Элпин стояла во дворе. Вокруг нее уже собрались любопытные ребятишки. Отпустив Элпин, Малькольм повернулся и сунул руки в бочонок с дождевой водой. Вода была так холодна, что это несколько остудило его гнев. Он принялся оттирать руки. — Очень мило с твоей стороны навестить меня. Надеюсь, ты хорошо доехала?
— Навестить? — Вскинув голову, она сложила ладони козырьком, защищая глаза от света. — Я приехала сюда с Барбадоса, чтобы увидеть тебя. Из-за того, что мы оказались сперва в темноте, а затем на ярком солнце, мне так и не удалось это сделать, а ты хочешь отделаться какой-то ничего не значащей любезностью и отправить меня восвояси? — В ее глазах заблестели слезы. — Мне обидно, Малькольм. И непонятно.
Его уколол стыд. Он не знал, что такого она натворила на Барбадосе. Чарльз не сообщил деталей. Но Малькольм был готов поверить всему: Элпин Мак-Кей способна даже майский праздник превратить в кровавую драку. Но теперь эта малявка не представляет для него угрозы. С тех пор как его отец стал маркизом Лотианским, граф Малькольм управлял всем Килдалтоном и половиной Нортумберленда. Враги страшились его. Он пользовался уважением своего клана. Эта женщина, Элпин Мак-Кей, внезапно пробудила в нем любопытство.
— Я не хотел задеть тебя.
Она улыбнулась и вытерла глаза.
— Приятно слышать, — торопливо произнесла она. — Я хочу задать тебе миллион вопросов и рассказать столько, что ты устанешь от моих рассказов. Ты не поверишь, насколько Барбадос отличается от… — тут она смолкла. Ее глаза удивленно расширились.
— В чем дело? — поинтересовался он, думая, что еще ни разу не видел женщины с такими длинными ресницами и столь чудесной золотистой от солнца кожей. Он знал, что ей сейчас двадцать семь лет, но выглядела она на девятнадцать. И куда подевались веснушки?
— Господи боже, — выдохнула она, не сводя с него глаз. — Ты как две капли воды похож на моего Ночного Ангела!
Восхищение Малькольма сменилось замешательством.
— Ночной Ангел? Кто это?
Она уставилась на старую площадку, где проводились турниры. По наклону подбородка и морщинке на лбу было ясно, что Элпин задумалась. Затем она покачала головой, словно стремясь прояснить мысли.
— Ничего. Просто память подводит меня. У тебя очень темные волосы — и все же ты похож на лорда Дункана.
Услышав имя своего отца, Малькольм снова вспомнил о том, сколько зла причинила эта эгоистичная женщина всем, кто был добр к ней. Но сейчас не время выдавать свои чувства и планы относительно Элпин Мак-Кей. Надо насадить на удочку приманку из дружбы и выудить ее доверие.
— Мама наверняка согласилась бы, что я похож на отца.
— Ты говоришь о леди Мириам? Как гам она?
Вспомнив о прекрасной женщине, поощрявшей его детские фантазии и стремление к самостоятельности, Малькольм улыбнулся.
— Моя мачеха все еще остается красивейшей из женщин.
Элпин повернулась к воротам замка. В ее необычных глазах светился восторг.
— Она здесь?
— Нет. Они с папой в Константинополе.
— Я разочарована. Она всегда была добра ко мне, и я очень хотела повидаться с ней. Она все еще занимается дипломатией?
Малькольм почувствовал, как его затопила теплая волна любви и гордости.
— Да. Султан Махмуд хочет установить мирные отношения с Персией. Он попросил короля Георга прислать ее.
Элпин вздохнула, приподняв плечи. Малькольм заметил, что на ее тонких ключицах поблескивает, спускаясь между грудей, золотая цепочка.
— Должно быть, прекрасно, когда тебя так ценят, — проговорила она. — Представь: король, и тот просит об одолжении!
Солдаты на стенах повернулись и уставились на них. Лавочник вышел на порог и заговорил с Александром Линдсеем. Прохожий остановился и с любопытством посмотрел на владельца замка и его красавицу гостью. Малькольм потянулся за полотенцем.
— Мне кажется, что она предпочла бы провести сезон в Бате, нежели все лето в Византии.
— А я предпочитаю границу. Как хорошо вернуться домой! — Элпин оглядела укрепления и башни замка. — У тебя есть братья или сестры?
Дома? Он подумал было о том, чтобы высмеять ее абсурдное заявление, но вместо этого решил казаться сердечным:
— Да. У меня три сестры. На ее щеке появилась ямочка.
— Ой, как мило! Они здесь? Малькольм чуть было не расхохотался, вспомнив, как спокойно стало в доме без шумной толпы родственников, но отнюдь не собирался делиться этим с Элпин Мак-Кей. У него есть к ней дело. Ей должно воздаться по заслугам.
Он отшвырнул полотенце.
— Нет. Старшая прошлой осенью вышла замуж за графа Хоксфорда. Две другие уехали с
