больше растерялась. Потом ей пришло в голову, что он решил переменить тактику, потому что на его лице появилось вполне доброжелательное выражение. В его голосе она даже услышала сочувственные нотки:
— Поехали. Вам надо выбраться из этого пекла. У вас есть чемодан?
Отчасти он помог ей восстановить душевное равновесие, но тут случилось другое: от его заботливого участия ее вдруг охватил трепет. Чтобы не поддаться ему, она вырвала у него свою руку.
— Есть. Я оставила его на автобусной остановке… — И она махнула рукой в том направлении.
Он задумчиво кивнул.
— Сейчас мы заедем за ним, а потом я отвезу вас домой. Ничего. Все образуется, Эмма.
Она постаралась стряхнуть с себя растерянность и одарила его колючим взглядом, досадуя на его вежливый тон и старомодную галантность. Наверняка он понял, что у нее почти не осталось сил и она больше не может держать себя в руках. Как бы то ни было, она опустила голову и провела по лбу тыльной стороной ладони.
— Ладно.
Брент, по-видимому, никогда не терявший присутствия духа, помог ей сесть в машину, захлопнул дверцу, и они отправились за чемоданом. На остановке Эмма наблюдала за ним в треснувшее окошко. Не прошло и двух минут, как он вернулся с дорогим кожаным чемоданом, купленным ею в Париже, и небрежно забросил его в машину, так что он оказался рядом с запасным колесом. Недовольно поморщившись, Эмма повернулась и стала смотреть вперед, а Брент уселся за руль.
Он окинул ее быстрым оценивающим взглядом, и она почти автоматически напряглась, готовясь услышать слова упрека, но Брент долго молчал. И Эмма подумала, что он подыскивает соответствующие слова, чтобы выразить ей сочувствие. Для такого мужчины, как Брент, это наверняка нелегко, однако ей тут же вспомнилось, как ласков он был с ней на обочине.
— Ну и что же, мистер Форрест, я сделала плохого или не сделала? — очень тихо, не желая показать, как больно он ранил ее, спросила Эмма.
Брент включил зажигание, нажал на газ и влился в поток машин, проезжавших через Уэбстер. Он было повернул к ней голову, но тут же вновь стал смотреть на дорогу перед собой.
— Прошлая жизнь дает себя знать: меня плохо воспитывали. Вот я и срываюсь.
Эмма подумала, что он скорее объясняет, чем извиняется, и решила не спускать ему.
— Это еще мягко сказано.
Он дернул плечом, давая понять, что хотя и слышит ее слова, но не согласен с ними.
— Вы давно должны были приехать к Мэгги.
Это откровенное признание говорило о том, что Брент как бы проводит демаркационную линию. Помолчав, он глянул на нее прищуренными глазами.
— Что значит «должна»? — словно защищаясь, спросила она, едва удерживаясь, чтобы не пуститься в объяснения.
Однако, заметив, что его внимание приковано к дороге, она прикусила язык.
— Я говорю по праву друга.
— Повторяю, произошла путаница, — начала она тем особым сверхвежливым тоном, которым говорила обычно с соотечественниками, осаждавшими американское посольство за рубежом. — Кто-то сообщил моей матери на Аляску, а она не смогла сразу меня найти.
— Это я звонил вашей матери.
Эмма обратила внимание, как напряглись мышцы на его руках, когда он переключал скорость.
— А… Вот оно что. Спасибо.
Она коротко кивнула и вновь стала смотреть на проносящиеся мимо дубы. Машинально она начала считать их, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Сейчас ей нужно время, чтобы раны затянулись, а уж затем подумать и решить, как быть дальше.
Однако Брент явно не хотел щадить ее.
— Я вам сказал правду. — Он еще раз мельком взглянул на Эмму. — Мэгги была моим лучшим другом.
Эмма в упор посмотрела на него, когда они поворачивали за угол и въезжали на улицу, ведущую прямо к старому дому. Она не понимала, зачем он это сказал: хотел оправдаться? И все же, если это правда, он может рассказать ей о Мэгги все, что она хочет знать. Ей известно только, что Мэгги тихо умерла в своей постели. Правда, жаль, что ей придется получать эту информацию от постороннего ей человека, но, видно, другого выхода нет…
— Она долго болела? — нервно играя замком сумочки, спросила она.
Если долго, то почему не поставила ее в известность? И вновь Эмма ощутила жуткое одиночество, которого не знала, пока из жизни не ушла Мэгги.
— Не очень. Мэгги была увлечена новой библиотекой. В сущности, если бы не она, этого проекта вообще не существовало бы. — Брент притормозил возле здания школы, внимательно наблюдая за детьми, которые так и норовили перебежать улицу перед самыми колесами машины. — Я заходил к ней каждый день.
Эмма повернулась к нему, побагровев от гнева, не в силах сдержать нахлынувшие на нее чувства.
— Если вы называете себя ее лучшим другом, почему не помогли ей с библиотекой? И вообще…
2
Он тоже повернулся к ней, и в первый раз до Эммы дошло, что он переживает смерть Мэгги не меньше нее.
— Я делал все, что она позволяла мне делать! — защищаясь, воскликнул он. — Но она никогда не выглядела больной.
Эмме стало немножко легче от этих слов.
— А я думала, что она болела и не хотела мне сообщить.
— Вы бы приехали? — ехидно спросил он.
Ну и манеры! Если бы она могла убивать взглядом, он был бы уже мертв.
— Послушайте, мистер…
— Мы приехали, — перебил ее Брент, не обращая внимания на ее ярость и останавливаясь перед старым особняком в викторианском стиле.
Эмма выглянула в окно и вздрогнула. На сердце у нее стало еще тяжелее.
— Нет, я передумала! Я лучше вернусь в мотель… — Голос ее прервался, хотя она всеми силами старалась сдержаться.
Брент выключил зажигание и выжидал, положив руки на руль.
— Я должен вам кое-что показать. Уверен, она хотела, чтобы вы это увидели.
Эмма повернулась к нему.
— Принесите сюда.
— Не могу, — грустно проговорил Брент.
Она выпрямилась, почему-то ей очень хотелось выглядеть сильной перед этим человеком.
— Хорошо, — наконец согласилась она.
— Умница, — ласково проговорил он и, выбравшись из машины, с силой хлопнул дверцей.
Эмма заморгала, услышав одобрение в его голосе, и сама не поняла, почему вдруг прониклась к нему чувством благодарности. Совсем ни к чему сближаться с ним, и так все ужасно запутывается. Тем не менее его неожиданные проблески доброты подействовали на нее, заставляя лишний раз вглядываться в этого красивого мужчину. Она нетерпеливо подергала ручку, но дверца не открывалась. Вспомнив, как Брент хлопнул своей, она подергала еще, сжав зубы, но с тем же успехом. Отчаявшись, Эмма обратила на него умоляющий взгляд.
Он, виновато посмотрев на нее, помог ей выбраться наружу.
