— Потанцуем? Любишь тустеп?
— Я… не умею, — покачала головой Элизабет.
— Что, у вас в Лос-Анджелесе не танцуют тустеп? Дикие люди! — Он одарил ее взглядом, в котором смешались насмешка и ободрение. — Ничего, Лиз, я тебя научу!
— Нет, я не смогу одновременно танцевать и наблюдать за толпой, — возразила она.
— Да здесь все мои друзья, Лиз. Нечего беспокоиться. Его рука легла ей на талию, и он повел ее танцевать.
Дрожь пробежала по телу девушки, когда Хейл прикоснулся к ней. Он улыбался. Быстрая музыка сменилась мелодией медленного танца.
— Этот танец называется «Безумие», дорогая, — сказал он, крепче прижимая к себе Элизабет.
— Хейл… — начала было протестовать Элизабет, но что-то внутри ее подавило эти протесты.
Здесь, в сердце толпы, в объятиях Хейла, она точно была в безопасности. Все взгляды прикованы к этому человеку. Максимум, на что он способен, так это обнять ее. Но и этого было более чем достаточно.
— Я научу тебя тустепу как-нибудь в другой раз, — прошептал Хейл. Его теплое дыхание ласкало девушку. — Я знаю, тебе хорошо в моих объятиях. Мне кажется, будто так было всегда.
— Это… ведь просто танец, правда? — Она заставила свое разнежившееся тело напрячься.
Хейл нежно провел рукой по се спине. От такой ласки ее тело погрузилось в сладкую истому, но разум еще пытался сопротивляться.
— Хва-тит…
— Я хочу, чтобы ты была моей, — прошептал ей на ушко Хейл. — И придет день, когда ты тоже этого захочешь.
К своему ужасу и, казалось бы, вопреки желанию, Элизабет почувствовала, что сама прижимается к мускулистому телу этого донжуана.
— О, прошу прощения, сэр, мистер Бриджес, сэр! Не могли бы вы дать автограф для моего сыночка, сэр? — Сладкое падение Элизабет прервал срывающийся от волнения голос женщины, протягивающей Хейлу листок бумаги для автографа. Элизабет моментально высвободилась из объятий красавца. Как же она будет защищать его, если сама не в силах от него защититься!
Они ушли из салуна в начале третьего ночи. Элизабет направилась к припаркованному возле дома автобусу, но Хейл остановил ее:
— Кажется, закончилось горючее. Иди в дом, а я схожу поищу заправку. Помнится, мы проезжали тут одну.
— Но почему это обязательно надо делать сейчас?
— Плохая примета — оставлять машину на ночь с пустым баком. Клянусь, я вернусь через пару минут. Ну пожалуйста, мамочка!
Элизабет с трудом сдержала раздражение:
— Иди куда хочешь.
— Не волнуйся, я вернусь еще до того, как ты успеешь натянуть пижаму! — крикнул ей вдогонку Хейл. — Если, конечно, ты вообще ее носишь.
— Убирайся!
Она слышала удаляющийся смех Хейла, поднимаясь по лестнице. Внезапно она замерла и затаила дыхание, ей показалось, что она уловила шорох шин только что отъехавшей машины. А ведь это мог быть преследователь, он может напасть на Хейла, пока тот будет бродить по ночным улицам городка.
Крепко держась за перила, Элизабет поднялась в отведенную ей комнату. С третьей попытки она попала ключом в замочную скважину и открыла дверь.
Темно было хоть глаз выколи. Она поморгала, пытаясь привыкнуть к темноте, и стала нащупывать на стене выключатель. И тут послышался странный звук. Ей показалось, что звук доносится со стороны веранды. Девушка прислушивалась, но звук больше не повторялся. Было тихо и темно. «Наверное, показалось», — подумала Элизабет.
Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Если в доме таится опасность, она должна ее почувствовать. Внезапно ее с такой силой ударили в живот, что она согнулась пополам и упала на пол. Превозмогая боль, Элизабет подняла голову и успела заметить смутный силуэт, проскользнувший мимо нее за дверь. Собравшись с силами, она заставила себя подняться и, едва дыша, то ли сбежала, то ли скатилась по лестнице, пытаясь нагнать преступника.
Внизу Элизабет на минуту остановилась, чтобы оглядеться. Кругом царила абсолютная тьма: на дороге не было освещения, пляж пустынен, а океан темнел едва колышущимся черным пятном.
В отчаянии Элизабет побежала вдоль берега. Она бежала, пока ноги не отказались ее слушаться, и, обессиленная, упала. Только почувствовав песок на ладонях, Элизабет пришла в себя. Она поняла, что эта погоня похожа на поиски черной кошки в темной комнате, и медленно побрела обратно.
Они с Хейлом подошли к дому практически одновременно.
— Эй, почему ты еще не в постели? — воскликнул Хейл.
— В доме побывал преступник.
— Да ты что?!
— Преступник или преступница. Неизвестный пробрался в дом.
Хейл подбежал к ней и взял девушку за руку.
— Ты ранена?
— Да нет, пустяки. Она — а скорее всего это была именно женщина — ударила меня в живот, и я упала. Ударилась затылком. Я сама виновата: расслабилась, не была готова защищаться.
— Ох, не надо было оставлять тебя одну в доме ночью! Но я думаю, что это был обычный воришка. Потом посмотрим, наверняка что-то пропало.
Осмотр дома подтвердил ее опасения — это был не обычный вор. Как она и предполагала, из дома ничего не пропало. Элизабет и не сомневалась, что на нее напала та самая женщина, которая пишет Хейлу записки с объяснениями в любви и угрозами. Теперь-то уж Хейл просто вынужден будет поверить, что угрозы — это не пустые слова.
— Она просто застала меня врасплох. Все произошло так быстро, что я даже не сумела разглядеть ее лица! — корила себя Элизабет. — Я допустила серьезную промашку, Хейл, обещаю, что такого больше не повторится.
— Главное, что с тобой все в порядке!
— Она становится агрессивной, Хейл! Надо быть предельно осторожными!
Хейл улыбнулся:
— Как скажешь.
— Мы больше не можем здесь оставаться, это небезопасно.
Он успокаивающе кивнул:
— Да уж, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Она бросила на него вопросительный взгляд.
— Ну, мне же телохранитель нужен живым и здоровым, верно? Иначе кто же будет меня защищать, если обидчица решит вернуться. Кстати, думаешь, она может опять напасть этой ночью?
— Не исключено.
— Ну тогда у нас просто нет другого выбора.
— Какого это «другого»?
Улыбка Хейла заставила Элизабет вмиг забыть обо всем только что пережитом.
— Думаю, что для полного обеспечения моей безопасности тебе придется спать в моей комнате.
— Господи, Хейл!..
- Нет?
— Никогда!
— Никогда-никогда? — насмешливо переспросил Хейл. — А как же истина: «Никогда не говори никогда»?
— Никогда! — прошептала Элизабет.
Загадочные искорки мерцали в его прекрасных глазах, заставляя сердце Элизабет замирать от
