Элизабет обернулась на осторожный стук в дверь. Тело напряглось, сердце учащенно забилось. Неужели эта женщина нашла их? Они еще даже не успели распаковать вещи!
— Я открою. — Лео уловил беспокойство Элизабет.
В дверях стоял посыльный с букетом прекрасных цветов. Посыльный прошел в комнату и положил букет на длинный стеклянный столик возле дивана. Элизабет краем глаза заметила, что Хейл дал посыльному щедрые чаевые. Вблизи букет цветов произвел на нее еще большее впечатление. Более двух дюжин благоухающих белых роз: бутоны и только-только распустившиеся цветы.
Хейл тут же чихнул.
— Разве ты не собираешься прочитать записку, Лиззи?
Она кивнула. Надо же, она забыла о своих обязанностях, позволила себе наслаждаться этим прекрасным букетом, не подумав о том, какая опасность может угрожать Хейлу! Она неохотно открыла белый конвертик, вложенный в букет, и вытащила записку. Элизабет прочла послание и потом… прочла его еще раз, не поверив собственным глазам. Записка гласила: «Не обижай меня, я буду хорошим. Хейл».
Элизабет расхохоталась, забыв обо всех профессиональных условностях. Она смеялась и смеялась. Казалось, ее веселый, непринужденный смех сейчас заполнит всю комнату.
Лео переводил недоуменный взгляд с Хейла на Элизабет и обратно.
— Ну, если у вас все в порядке, то я, пожалуй, пойду.
— Все отлично! — уверил его Хейл.
Элизабет подождала, пока Лео закроет дверь, и сказала:
— Спасибо, Хейл. — С усмешкой она добавила: — Обещаю, что больше не буду… обижать тебя.
— Не представляешь, сколько я ждал твоего смеха, Лиззи. Но оно того стоило!
- Цветы восхитительные! Спасибо, Хейл, — повторила она.
Хейл снова чихнул.
— Думаю, будет лучше, если ты заберешь цветы в свою комнату.
— Конечно.
— А завтра вечером я жду расплаты за проигранное пари!
— Танцы и ужин?
— Рад, что ты помнишь.
— Я же обещала, — сказала она. «Обещала снова проверить свою силу воли», — добавила она про себя.
Когда Элизабет обучалась искусству тхеквондо, она открыла для себя целительную силу медитации. Чтобы достичь состояния абсолютного внутреннего покоя и невозмутимости, нужно сконцентрировать внимание на точке света внутри себя. Но в эту ночь девушке пришлось приложить все усилия, чтобы сконцентрироваться, потому что все ее мысли были сосредоточены не на точке света, а на Хейле Бриджесе. И она совершенно не понимала своих новых чувств к этому человеку.
— Лиззи, подъем! Пора седлать лошадей!
Каких лошадей? Солнце еще едва встало, а бодрый голос Хейла уже ворвался в беспокойный сон девушки. Час спустя они с Хейлом приехали на ранчо в пригороде Далласа.
Хейл был в прекрасном настроении. Очень скоро он обогнал Элизабет и направил свою лошадь вперед. Примерно через милю с криком «Эге-гей!» Хейл помчался галопом. Элизабет легко могла догнать его на своей великолепной лошади по кличке Ангел, но решила держаться чуть-чуть поодаль.
Элизабет была превосходной наездницей и обожала чувство свободы, которое дает верховая езда. Она любила мчаться во весь опор, и чтобы ветер резвился в волосах, и чтобы ее сила сливалась с первобытной силой животного.
Воздух был напоен ароматом диких цветов и соснового леса, а утренняя свежесть пьянила и будоражила кровь. Когда Хейл перешел на медленный аллюр, Элизабет почти огорчилась.
Хейл остановился возле маленькой речушки и спешился.
— Пора завтракать! — воскликнул он, доставая из сумки, прикрепленной к седлу, пакет с пончиками и термос.
Элизабет с довольной улыбкой наблюдала, как он достает из сумки и разворачивает плед. Надо же, все предусмотрел! Хоть это и не похоже на него, но, вероятно, Хейл был в детстве отличным бойскаутом. Засмотревшись на него, Элизабет ослабила поводья, и вдруг совершенно неожиданно лошадь сначала поднялась на дыбы, а потом понеслась во весь опор по тропинке. Элизабет закричала, но лошадь не реагировала ни на ее голос, ни на слабую попытку натянуть поводья. В ужасе Элизабет вцепилась в гриву и изо всех сил пыталась удержаться в седле.
Хейл тут же помчался вслед за взбрыкнувшей лошадью. Элизабет успела заметить, что он использует все мастерство верховой езды, чтобы держаться рядом с Ангелом. Он крепко сжал зубы, на скулах заходили желваки, он ни на секунду не выпускал несущуюся галопом лошадь из поля зрения. Наконец он выбрал подходящий момент, схватил болтавшийся повод и резким движением заставил Ангела остановиться.
Никогда еще Элизабет не была так рада почувствовать рядом грубую мужскую силу, как в этот момент. Она отлично понимала, что, если бы не смелость и мастерство Хейла, она могла бы не только покалечиться, но и расстаться с жизнью. С ног до головы девушка была в дорожной пыли, волосы растрепались. Она с трудом глотала воздух и пыталась сохранить равновесие.
— Как ты, Лиззи? — В лице Хейла не было ни кровинки.
— Ничего.
— Наверное, лошадку испугала змея, они здесь водятся.
Хейл перекинул ногу через седло и спешился. У Элизабет еще слегка кружилась голова от сумасшедшей скачки, и она была благодарна Хейлу за молчаливую заботу. Опершись о его руку, она осторожно спрыгнула на землю. Хейл обнял ее, и девушка почувствовала себя в полной безопасности.
Он пах кожей и потом, острый мужской запах всколыхнул в Элизабет волну желания, адреналин заиграл в крови. Его мягкие волосы щекотали ей лицо, и сладкая дрожь пробежала по телу, а сердце заколотилось так, будто дикая скачка еще не закончилась.
— Дорогая, ты меня до смерти напугала, — прошептал Хейл.
Она хотела заглянуть в его глаза, но он накрыл ее губы томительным поцелуем. Ее губы призывно открылись, горячий язык Хейла проскользнул глубже, даря телу сладостную истому. Элизабет почувствовала, как одновременно напряглись их тела, и это ощущение было восхитительным. Сердце стучало уже в немыслимо быстром ритме, когда нежные руки Хейла стали ласкать ее грудь. Ее соски напряглись и затвердели под его ладонями.
Глубокий поцелуй затянулся, Элизабет почувствовала, что задыхается, сердце бешено стучало, теплая волна страсти захлестнула ее с ног до головы. Наконец Хейл оторвался от ее губ и посмотрел ей в глаза.
— Ты представить не можешь, как я тебя хочу! — Его хриплый голос был полон едва сдерживаемого желания.
Элизабет не могла вымолвить пи слова, не могла даже дышать. Ее тело сотрясала дрожь страсти.
— Знаешь, чего я хочу? Повалить тебя на землю и весь день заниматься с тобой любовью… Испробовать с тобой все, что только возможно! — Его голос был похож на рык обезумевшего животного.
— Нет… Мы не должны…
— Ах да! Это же против твоих правил!
— Не моих! Это правила агентства!
— Но ты все никак не можешь забыть о них… дорогая!
— Мы не можем позволить себе… — «Я не должна позволить этому случиться!» — в отчаянии подумала Элизабет.
Он провел рукой по ее золотистым волосам, на которых яркими блестками играло утреннее солнце.
— Никогда в жизни я так не желал женщину, никогда!
Элизабет чувствовала, как распадается на тысячу крошечных кусочков под его страстным
