– Не засоряй свою прелестную головку всякой ерундой! Это не ванная, это бюро забытых вещей. Тут вся квартира в вещах моих приятелей или их подруг.
– Что-то я не заметила на дверях таблички «Общежитие». Может, ты сдаешь квартиру?
– У тебя потрясающее чувство юмора! – Я целую ее в нос. Кажется, я начинаю говорить правду. Женщины определенно делают меня более искренним. А значит, лучше?
– Андрей, а как ты живешь один? – Таня покручивает на пальце прядь волос. – В смысле, при твоем графике. Кто тебе убирает, следит за всем этим? – Она обводит рукой спальню. – Вот скажи, ты вообще ешь дома? Вот моя мама, например, готовит потрясающие...
– ...суши? Нет? Неужели котлеты?! – Я начинаю оглядываться по сторонам, понимая, что разговор подходит к тому моменту, когда надо либо зевать, либо сваливать. – Я вообще не ем, камера полнит. А следит за этим домработница.
– Скажи, а тебе бывает одиноко? – Таня садится и кладет голову на колени.
«Да почти всегда, милая! А ты – именно тот человек, который спасет меня от одиночества. Дайте-ка подумать, что я должен тебе ответить? Останься у меня ночевать? Или – почему бы тебе не переехать? И тогда, буквально со следующей минуты, ты приведешь в порядок “все это”, уберешь квартиру, наваришь мне вкусной и питательной домашней пищи, которую я ненавижу. Начнешь “исправлять” меня, заставишь “непредвзято посмотреть на своих друзей”. Что ты еще сделаешь?»
Но ответить я не успеваю, в дверь звонят.
– Антон, наверное, заехал, – говорю я, ловя вопросительный взгляд Тани. – Он всегда без звонка.
Встаю и, не одеваясь, шлепаю смотреть, кто пришел. На экране домофона лицо Маши, моей подруги. Ну, или постоянной девушки, как она думает. Или притворяется, что думает. Лицо довольно злобное, надо заметить.
– Андрей, я знаю, что ты дома! – громко заявляет Маша.
Интересно, почему? Мопед у двери? Ну и что, может, я на чьей-нибудь машине уехал. По уму, не следовало бы открывать, но прикинув, что эта оголтелая начнет трезвонить, потом колотить в дверь, а я все это время вынужден буду шипеть Тане: «Это пьяная соседка, не знаю, что ей нужно!» – решаю открыть. В любом случае, при личном контакте слить ее будет легче. Я оглядываюсь по сторонам, хватаю Танины туфли и швыряю их в свою спортивную сумку.
– Ты телефон потерял? – с порога интересуется Маша.
– Не терял, а что?
– Я звоню тебе целый день, почему не подходишь?
– Я... я работал, душа моя. У меня в среду шоу, нужно готовиться, понимаешь?
– Ты последний раз к нему готовился год назад.
– Тогда мы еще не были знакомы, – напоминаю я.
– Мы так и будем стоять в прихожей? – делает она попытку прорыва.
– Маш, знаешь, – я сипло кашляю, пытаясь вызвать прилив мокроты, – я себя не очень хорошо чувствую, я спал.
– Может, тебя полечить? – Она недобро прищуривается и делает шаг вперед.
– Маша, давай встретимся вечером! – Я тоже делаю шаг вперед. – Мне правда нехорошо, я хочу выспаться.
– Ты не один! – заключает Маша. – Впрочем, мне это неинтересно.
– В смысле? – я не верю, что все так хорошо, а главное, так быстро закончилось.
– Я ухожу, Миркин, – и она садится на банкетку.
– Мы увидимся вечером, так? – Я не понимаю, какого черта она села, уходя.
– Нет, Миркин, ты не понял! Я ухожу от тебя. – Пауза в ожидании реакции. Я хмурю лоб, вспоминая о томящейся в спальне Тане. – Ты не привык, что тебя девочки бросают, да? Ты же у нас сердцеед!
– Я не понимаю, Машенька, ты пришла поскандалить?
– В моей джинсовой куртке блеск для губ, которым я не пользуюсь. Как ты думаешь, Андрюша, откуда он?
– Это «Что? Где? Когда?»? Откуда я знаю? – Маша начинает меня нервировать. – Может, твоя подруга оставила!
– Куртка до вчерашнего вечера висела у тебя, дорогой! – выстреливает она мне в левый глаз.
– У меня?! Дома?! – Я ищу варианты. – Может, Антон или еще кто-то приезжал с подругой, той стало холодно, и я предложил ей твою куртку. А подруга забыла в ней свой блеск для волос.
– Для губ.
– Для губ. В общем, что за допрос, а?
– Конечно забыла. И еще забыла твою визитку с номером мобильного! – делает Маша контрольный выстрел. А я совершенно точно вспоминаю, на ком была ее куртка вчера вечером, и это выводит меня из себя. Яна! Вот же тупица! А главное, что за пренебрежение! Забыть мою визитку! Можно подумать, ей телезвезды каждый день свои мобильные оставляют.
– Маш, я думаю, ты сама ее когда-то там оставила, а теперь придумываешь всякую ерунду. Давай поговорим вечером!
– Давай не будем говорить, а?
– Хорошо, давай не будем об этом говорить.
– Я хочу забрать свои вещи, – говорит она довольно жестким тоном.
– Когда?
– Сегодня! Сейчас!
И, с одной стороны, не стоит ей препятствовать, потому как в последнее время девушки редко проявляют подобную инициативу. Иные, кажется, обладают талантом не просто переехать к тебе, молниеносно наполнив квартиру своими вещами, но въедаться в ее стены так, что выкурить их можно только горячим паром. С другой стороны – спальня. Наша Таня горько плачет и все такое.
– Я привезу тебе вещи сегодня вечером.
– Нет, я приехала, чтобы забрать их сейчас! – Машино лицо изображает недюжинную работу интеллекта, она вся подбирается, вжимается в банкетку и выпаливает: – Кстати, Миркин, а почему ты голый?!
«Вау! Действительно, почему? А я настолько хорошо чувствую себя в своем теле, что даже не заметил. Вот что значит отсутствие комплексов! Почему же я голый? Зайди ты на полчаса раньше, нашла бы на мне из одежды только презерватив! Считай, тебе повезло, зайка!» Я смотрю на нее сверху вниз, она чуть запрокинула голову и не спускает с меня глаз. Между нами только мой член. Как немой укор.
– Я... я же сказал тебе, я спал... зайка...
В этот момент Маша вскакивает, отодвигает меня и чешет вперед. Я спотыкаюсь о спортивную сумку и слышу, как она верещит уже из спальни:
– Нет, ну я так и думала! Это даже неинтересно!
Маша мечется по спальне, раздвигает двери шкафа-купе, выдвигает ящики и лихорадочно сгребает свое нижнее белье, футболки, платья и прочий реквизит в большую дорожную кожаную сумку коричневого цвета. Как-только я пересекаю порог спальни, она подбегает ко мне, отвешивает пощечину и оборачивается к Тане:
– Вам, девушка, наши семейные разборки не помешают?
– Протестую! – Я поднимаю руку вверх. – Мы не женаты!
– Что вы, что вы! – бухтит Таня, укрывшись одеялом до самых глаз. – Мне как девушке молодой и неопытной это очень полезно!
«А семилетнюю разницу в возрасте отмечать – это по-нашему! Это ниже пояса».
– Ну не кокетничайте, девушка! Вы не так уж молоды, а опыт вам ваш партнер передаст очень быстро. Правда, ЗАЙКА?! – Она наотмашь лупит меня сумкой.
«Маши все-таки будет иногда не хватать. Какое чувство юмора! Вот что значит гуманитарное образование». Я уворачиваюсь, задеваю ногой за прикроватную тумбочку и шлепаюсь на пол, успев подставить руки:
– Девушки, раз вы так мило щебечете, может, нам прекратить этот театр теней и... втроем, ну, вы
