повезло! С ними разведали здешние места и ушли из Вревки. Скоро с Черменом хоромы достроим на Дальнем озере, так и на новоселье позовём. Там ныне моя жена, и все наши детки помогают ей.
Станимир, углядев саблю у Алеся, предложил:
- Давай-ка, княже, испробуем новый меч.
Алесь передал ему свою саблю, и посоветовал:
- Держи хватко.
- Бей, Чермен! - сказал Станимир.
Чермен-Олекса ударил - сабля жалобно тенькнула. Алесь взял саблю и увидел зазубрину.
- Кранты моей сабле! - с сожалением произнёс он. - Эта сабля сразила свейского конунга. Но то - не моя заслуга. Конунг в готском доспехе был: поверх кожи пластины были вшиты. Кожу-то сабля и проткнула. Готские доспехи полегше наших. Не броня, а так себе панцырь.
- Прими новый меч! Наш тебе подарок! - сказал Чермен-Олекса.
- Благодарствую! Не соображу, чем же отдариваться. Разве что - примите мою старую саблю! Забирайте её в переделку.
Алесь, осознавая превосходное достоинство нового меча, приложился губами к его лезвию, а мысленно молвил: 'Служу Северной Руси! Да святится имя её!'
Ладьи разгружали два дня.
За складами располагался Литейный участок, а за ним - модельный цех с запасом древесины. Вдоль речки были устроены участки для формовки и обжига кирпича. Поодаль - по задумке Алеся - участки для производства черепицы и участок, отведённый для будущего производства изделий и посуды из фарфора. Фарфор - редкость даже для Царьграда. А продают фарфор по весу против золота! Контору государева завода уже покрыли черепицей, и Олег Дукович, полюбовавшись видом конторы, молвил:
- В Ладоге со временем все дома покроем черепицей. Станет наш стольный град краше, чем Волынь! Есть ли, Стоян, у тебя запас черепицы?
- На два дома найдём.
- Тогда грузи на ладью.
- А кто заводу платить будет за черепицу?
- Эти вопросы решай с Ярославом. Он главный казначей. Да пусть определит посредника для приёма заказов в Ладоге.
Вечером, после долгожданной баньки, Олег Дукович поведал Алесю о своём плане взятия Изборска:
- Мы пушки не потащим к крепости. Проверим себя, да твои придумки, Алесь. Есть у нас свой 'троянский' конь: бутыли с крепким мёдом. В Ладоге набрали. Купца с телегой направим в Изборск. Не откажутся варяги от дешёвого мёда. А ночью захватим город. После твоего, Алесь, учения в Даларне, думаю, сработают витязи не хуже, чем твои ниндзя. Тихо и малой кровью.
- Кого воеводой поставишь?
- С Хотеном говорил. Надобно ему остепениться. Пушкарское дело он плохо знает. Проявит себя как воевода в Изборске - сменю гнев на милость.
- Он толковый парень и здравого смысла не лишён. В Изборске будет на своём месте. А вот двое гавелян из воинства Хельги, что к тебе примкнули в Ладоге, беспокоят меня. Мнится мне, что Хельги подослал их нам.
- Не только тебе мнится. Обоих в Ругодив отослал с наказом остаться там, а Милослава с его людьми направить в Ладогу.
Когда император с ассистентом выпили вторую братину мёда, Алесь под хмельком выдал напутственное слово Олегу и взял с него обещание поберечь стаканы с картечью на обратный путь, ибо булгары на Итиль-реке не преминут пощипать флот Дуковича, когда он будет возвращаться с добычей.
Утром прибыл Ведислав и, прежде всего, побеседовал с Олегом Дуковичем.
- Пошто ты в чёрну сутану вырядился, пресветлый?
- Исповедь приму у заблудшей овцы. Да напомню Алесю, что обещал навестить меня, монаха, в моей обители.
И пресветлый в монашеской рясе отправился на поиски Алеся.
Его бывший раб окунулся в решение проблем. Дукович выделил только двух витязей-мастеров, и Алесь провёл с ними инструктаж и выдал ценные указания по обучению новиков, а также тех кривичей и словен, что были наняты Стояном. Явился, наконец-таки, Рознег, и Алесь отправился с ним к буртам селитряниц, устроенных на самом дальнем участке. На обратном пути надолго застрял на лесопилке. Забраковал пилы для распиловки брёвен на доски. Полотна сняли, и связав их воедино, Рознег с Алесем донесли их до кузницы.
Там их дожидался волхв. Беседовал с Черменом-Олексой, а вернее сказать, смущал его душу рассказом о лицемерии христиан-католиков.
- Пресветлый, пошто смущаешь светлую душу христианскую. Помнишь, сказывал тебе о минах?
- Тех, что взрываются?
- Так точно. Да будет тебе известно, пресветлый, что участок здесь проверен. Мин нет.
Волхв рассмеялся, а Олекса помрачнел. Суть шутки до него не дошла, а он во всём любил ясность.
Пришёл за тобой, внуче. Поедешь со мной на день-другой во Вревку. С Дуковичем уже побеседовал. Исповедал Олексу. Так и быть, Олекса! Я, Козьма из монастыря Святого Космы, смущал твою душу, но глас твоего божественного наставника Александра убедил меня. Твоя душа светла. Отпускаются тебе грехи твои.
Козьма перекрестил заблудшую в католичестве овцу и напомнил всем, что надобно проститься с Олегом Дуковичем и воинством.
Прощание состоялось у конторы только вечером. Построение витязей, облачившихся в броню, пафосную речь Олега Дуковича, обещавшего значительное пополнение в поредевшие ряды витязей и победу над хазарами и прочими врагами, напутствие Алеся Буйновича, и речь Ведислава, воззвавшего к освобождению и возвращению наших людей из полона, завершили команды Ярослава, и витязи, не забывшие строевой шаг, направились к ладьям и дружно подхватили слова запевалы и песню, отредактированную ещё в Даларне: 'Солдатушки, браво-ребятушки, где же ваши жёны? Наши жёны - пушки заряжёны, вот где наши жёны!..'
В сумерках ладьи ходко пошли вверх по Великой реке. Беззаботные жители Плескова и Изборска и варяги, посаженные в крепостях в Рюриковы времена, не знали и не ведали своей судьбы.
Уже темнело.
ТЕТРАДЬ 4
Легче сшить листы в растрёпанную тетрадь с неровными краями, чем выбрать рассказ из множества тех историй, кои поведал Алесю волхв из Вревки-селища.
И выбрал Алесь два незатейливых сказа.
ГОРЕ И СЛЁЗЫ ВОЛХВА
