Джек Вэнс. Вопящие крикуны
Рассказ
Магнус Ридолф
Магнус Ридолф мрачно смотрел на недавно приобретенную плантацию. Вечерний бриз шевелил его бороду, желтые лучи Наоса ласкали лицо. Пока что все шло хорошо; действительно, слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Он нахмурился и покачал головой. Все, что он видел до сих пор, соответствовало обещаниям Блентхейма: три тысячи акров превосходной, созревшей для сбора тичоламы, небольшой хорошо обставленный дом местной архитектуры, океан у порога, горы на заднем дворе. Почему же эта земля обошлась ему так дешево?
«Может быть, Блентхейм – филантроп? – размышлял Ридолф. – Или он что-то скрывает?»
Он погладил бороду тонкими холеными пальцами.
Наос медленно погружался в Несредиземный океан, и темно-зеленый вечер, густой как сироп, растекался по земле, наползая на плантацию с севера, из самого сердца бесплодных земель. Магнус, полуобернувшись, заглянул в дом. Чуук, его низкорослый слуга, подметал кухню, тихо похрюкивая с каждым взмахом метлы. Сквозь зеленые сумерки Ридолф прошел мимо посадочной площадки для вертолетов до границы зарослей тичоламы и остановился, приподняв голову.
«Оу-оу-оу...», – долетел с противоположного края поля дикий визгливый вопль слившихся в странном хоре голосов.
Магнус замер, вглядываясь в сумрак. Бурлящая темная волна вырвалась из бесплодных земель, распадаясь на смутные расползающиеся силуэты. Оливково-зеленая темнота распространялась по земле. Магнус Ридолф развернулся и зашагал к дому.
Магнус Ридолф спокойно отдыхал в своем отеле «Подгорная Гостиница» в Новом Неаполе на Наосе- пять, не имея ни предчувствий относительно ближайшего будущего, ни малейшего желания связать свою жизнь с сельским хозяйством. Именно в этот момент в его дверь постучал Блентхейм.
Внешний вид Блентхейма вызывал интерес сам по себе. Он оказался человеком лет сорока, среднего роста, узким в плечах и необъятно широким в талии. Бледный узкий лоб туго обтягивала тонкая кожа, небольшим холмиком торчал нос, круглые глаза располагались под висками, как у рыбы. На втором подбородке пробивались редкие черные волоски, а тонкую кожу на щеках пересекали розовые черточки. Широкие красно-коричневые вельветовые брюки в стиле «странник», бирюзовая блуза с брильянтовой застежкой и темно-синий плащ выглядели слишком вычурными на фоне простой белой с синим туники Ридолфа.
Магнус Ридолф прикрыл глаза, словно вежливая городская сова:
– Э-э-э, что?..
– Меня зовут Блентхейм – представился посетитель – Герхард Блентхейм. Мы с вами раньше не встречались.
Приподняв изящные седые брови, Магнус любезным жестом предложил ему войти.
– Полагаю, нет. Не желаете ли войти, присесть? Блентхейм прошел в комнату, отбросив полу плаща.
– Благодарю вас, – он уселся на край кресла, не спеша переходить к делу. – Сигарету?
– Благодарю, – Магнус затянулся, нахмурился и начал внимательно осматривать сигарету. – Прощу прощения, – извинился Блентхейм, доставая зажигалку. – Иногда забываю. Я не курю самозажигающиеся сигареты, сразу чувствую химический запах, он меня раздражает.
– Очень жаль, – отозвался Ридолф, зажигая сигарету. – Я нахожу их чрезвычайно удобными – видимо, у меня не столь тонкое обоняние. Чем я могу быть вам полезен?
Блентхейм изучал свои брюки.
– Я так понимаю, – он лукаво посмотрел на Ридолфа сверху вниз, – что вы заинтересованы в надежном вложении капитала.
– В определенной степени, – ответил Ридолф, рассматривая Блентхейма сквозь клубы сигаретного дыма. – Что вы предлагаете?
– Вот это, – Блентхейм достал из кармана маленькую белую коробочку. Щелкнув крышкой, Магнус обнаружил внутри гроздь блестящих пурпурных трубочек длиной около дюйма. Их покрывали длинные тонкие волокна. Он вежливо покачал головой.
– Боюсь, я не знаю, что это.
– Тичолама, – пояснил Блентхейм, – резилиан в естественном состоянии.
– В самом деле! – Магнус посмотрел на пурпурную гроздь с новым интересом.
– Каждая из этих палочек, – продолжал рассказывать Блентхейм, – состоит из бесчисленных спиралей молекул резилиана, которые растягиваются по мере роста растения. Эта особенность, естественно, и дает резилиану его невероятную эластичность и прочность.
Ридолф дотронулся до палочек, завибрировавших от прикосновения его пальцев.
– И?
Блентхейм выдержал паузу.
– Я продаю целую плантацию, три тысячи акров чистой созревшей для сбора тичоламы.
Магнус Ридолф прикрыл темно-голубые глаза и положил коробочку обратно.
– В самом деле?
Он задумчиво погладил бороду.
– Очевидно, участок находится на Наосе-шесть.
– Правильно, сэр. Тичолама может расти только там.
– И какова ваша цена? – Сто тридцать тысяч мунитов. Магнус продолжал раздумывать.
– Это сделка? Я плохо разбираюсь в сельском хозяйстве вообще, а в особенности – в тичоламе.
Блентхейм солидно кивнул.
– Это предложение. Акр дает тонну тичоламы. Цена продажи в Старпорте составляет пятьдесят два мунита за тонну, это текущий курс. Стоимость перевозки одной тон ны тичоламы, включая упаковку – около двадцати одного мунита. И сбор стоит около восьми мунитов. Затрат в двадцать девять мунитов на тонну, чистого дохода в двадцать три мунита. Три тысячи акров дают шестьдеся девять тысяч мунитов. В следующем году вы окупите себе стоимость, и после этого будете наслаждаться, получать чистый доход.
Магнус по-новому взглянул на своего собеседника. Может, Блентхейм решил обвести его – Магнуса Ридолфа! – вокруг пальца? Неужели в мире еще остались такие наивные оптимисты?
– Ваше предложение, – громко сказал Магнус Ри долф, – звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Блентхейм моргнул, кожа вокруг носа натянулась ещ сильнее.
– Ну, видите ли, я владею еще тридцатью пятью тысячами акров. Плантация, которую я предлагаю на продажу, – половина полуострова Песочные часы, расположенная напротив материка. Я более чем занят, управляя оставшимися землями. К тому же, говоря откровенно, мне срочно нужны деньги. Против меня идет судебное разбирательство: вертолет, который вел мой сын, попал в аварию. Зрение жены становится все хуже, я должен оплатить дорогой трансплантант, а медицинская страховка не покрывает этого. Моя дочь уезжает в школу святой Бригитты, в Лондон, на Землю. Все сейчас так дорого. Мне просто очень нужны деньги.
