Один из мужчин поднял руку.
– Кто поведет ребенка и получит миллион двести тысяч?
– Я думал об этом, – ответил Лихно, – и решил поручить ребенка капитану Куприну. Он всегда любил детей. Если мальчик испугается, Куприн сможет без посторонней помощи поменять подгузники.
Кто-то рассмеялся, кто-то пропустил шутку мимо ушей.
– Отставить смех! – Сам Лихно тоже улыбнулся. – Куприн, можешь взять в помощники любого бойца. На свое усмотрение. Прогуляетесь. Впрочем, этот миллион с мелочью мое воображение не будоражит. В доме Аносова хранятся еще как минимум тридцать миллионов наличными плюс ценные бумаги, облигации, векселя. По моим данным, есть золото в слитках, монетах и ювелирные изделия. Вот это – добрый улов. Все ценности, по тем же достоверным сведениям, стерегут три или четыре охранника и сам Аносов. Другие активы этот хмырь раскидал по европейским банкам. До тех денег нам не добраться. Пока… – Он снял с огня закопченный котелок и нацедил еще полкружки кофе. – С божьей помощью давайте начинать. Сотника живым не брать. И ветеринара тоже.
Устроившись на земле у входа в пещеру, Сотник возился с винтовкой.
– Затвор иногда заедает, – сказал он, – а в чем дело, понять не могу. Кажется, все дело в возвратной пружине.
Он собрал винтовку, несколько раз передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Кажется, все в порядке. Куском бинта протер стекла оптического прицела. Потом, закурив, стал наблюдать, как бледно- розовое солнце поднимается над горными склонами. Радченко через бинокль разглядывал деревню: осыпавшиеся стены домов, сохранившиеся кое-где плоские крыши и внутренние дворики.
– О чем думаешь? – спросил Сотник.
– Желание загадал: остаться в живых и вернуться домой, – честно ответил Радченко. Он говорил тихо, поглядывал на Джейн, спавшую неподалеку прямо на земле. – Но для этого надо дожить до вечера.
– Доживешь, – отозвался Сотник. – Лучше скажи, ты любишь эту женщину? Ну, Джейн?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что Радченко помедлил с ответом.
– Вообще-то… Я женатый человек. У меня маленькая дочка. Я люблю их, жену и дочь. А с Джейн мы просто добрые знакомые.
– Добрые знакомые, – проворчал Сотник. – Будто я не вижу, какие вы добрые знакомые. А давно ты с ней, как бы это правильно сказать… Давно ты с ней поддерживаешь добрые отношения?
– Познакомились около года назад. Она приезжала в командировку. Влипла в одну историю, и наша адвокатская контора вытащила ее из этой передряги. На этот раз тоже случилась неприятность, но эту историю, от начала до конца, я расскажу позже. Ну, если ты захочешь ее послушать. А как ты угадал, что мы знакомы и что я испытываю к Джейн некое чувство? Слышал наш разговор?
– Эх, парень, тут не надо подслушивать чужие разговоры. Когда Джейн немного очухалась после болезни, я заглянул ей в глаза, потом посмотрел на тебя. И все понял. Без долгих объяснений.
– Думаете, и Палыч догадался?
– Конечно, он же не дурак. Жаль Палыча. На премию, что нам причиталась, он мечтал поездить по миру, посмотреть другие страны. Ну вот, посмотрел… – Сотник лег животом на землю и через прицел с четырехкратным увеличением стал разглядывать деревню. – Похоже, нас ищут, живых или мертвых. Вон парочка бойцов зашла в дом без крыши и вышла на задний двор. А вон еще двое. Эти поднимаются вверх по дороге. Сюда они вряд ли доберутся. Тропа неприметная, подниматься опасно, и место открытое, хорошо простреливается.
– Значит, ты хочешь получить свои деньги?
– Почему бы не попробовать? – пожал плечами Сотник. – Сегодня отличный день, ну, чтобы заняться стрелковыми упражнениями. Влажность в пределах нормы и ветер слабый. Одно мучение стрелять при сильном боковом ветре. Делаешь поправки и все равно мажешь. Словом, сегодня нам сам бог помогает. И не только с погодой…
– С чем еще?
– Ну, хотя бы эта пещера. Она как будто ждала нас, ждала этого дня. Ее трудно найти, но каким-то чудом вы с Джейн, а позже и я, оказались здесь. И встретились. Мистика?
– Вряд ли, – покачал головой Радченко. – Сюда ведет тропинка. Пусть звериная, но она есть. А мы пришли сюда, потому что внизу не нашли места, где можно спрятаться. Ну как, обсудим наши действия?
– Обсуждать мы ничего не будем. Поднимай Джейн и уходите отсюда. Тропа идет дальше. Там наверняка найдется еще один грот или глубокая пещера. Переждете сутки и уйдете завтрашним утром. Идите горами, так вас труднее найти. Впрочем, завтра вас уже никто не станет искать. Возьмешь с собой всю жратву, что у нас есть. Мне останется немного воды. Еще заберешь пистолет Палыча плюс бинокль и карабин, что добыл вчера в честном бою. Все, собирайся.
– Джейн не согласится бросить этого ребенка. И я бы хотел…
– Заткнись! – нахмурился Сотник. – И не разыгрывай из себя великого гуманиста и великого умника. Отбить ребенка у этих парней мы не сможем по одной простой причине: ребенок далеко, мы даже не видим его. А у Лихно автоматы, гранаты.
– Но ты сам ведь не уходишь отсюда, на что-то надеешься?
– Эх, Дима, сегодня можно неплохо заработать. Я насчитал внизу восемь бойцов. Плюс Лихно. А у меня приличная винтовка и шикарная позиция. Если я отстреляюсь быстро и точно, то заберу свои бабки. Шансы приличные: пятьдесят на пятьдесят. Даже выше.
– Так что же, бросить мальчишку?
– Что ты привязался ко мне со своим мальчишкой? Я объяснил, что мы не сможем ему помочь, и на этом точка. А теперь вытряхивайтесь отсюда. И раз уж ты такой образованный и вежливый, не забудь сказать «спасибо» за то, что не прихлопнул тебя в первый день нашего знакомства. Правда…
– Что «правда»? – Радченко подался вперед.
– Ну, есть один вариант, – помялся Сотник. – Ты сказал, что неплохо стреляешь. Можно заключить что-то вроде соглашения. Ты поможешь мне взять деньги, а я постараюсь, чтобы мальчишка остался в живых. Вы с Джейн спуститесь вниз метров на пятьдесят. Вон, посмотри… Внизу, почти у самого подножия горы, высокий уступ, заваленный камнями. Это хорошая позиция для человека, который стреляет из простого карабина без оптики.
– Что мы должны сделать?
– Наблюдайте из-за камней за поселком. Как только я начну стрелять, и ты не спи. Карабин «Тигр» – серьезное оружие, хороший стрелок срежет цель на расстоянии в километр. Посмотрим, на что ты способен. Есть возражения?
– Нет возражений.
Сотник и Радченко обернулись назад. Джейн сидела на земле и внимательно слушала их разговор.
– Нет возражений, – повторила она.
Лихно пальцем поманил к себе мальчика, сидевшего на скамейке возле дверного проема. Коля молча подошел к нему и получил то, чего ждал: леденец, завернутый в прозрачную бумажку. Леденец долго лежал в кармане штанов, успел нагреться и сделаться мягким. Мальчик одной рукой ловко развернул бумажку, положил конфету в рот. Лихно шлепнул ладонью по скамейке, мол, садись.
– Коленька, я уже говорил тебе, что мы разыскали твоего папу, – заговорил он. – Это очень хороший дядя. Добрый. Он детей любит. И хочет с тобой встретиться. Ты ведь тоже этого хочешь?
Мальчик только вчера, по дороге сюда, узнал от Лихно эту новость. У него есть отец. Не просто человек, который хочет его усыновить, а потом выбросить из дома, как уже бывало в его жизни. У него есть настоящий отец. Добрый, смелый и сильный, по имени Игорь Иванович Аносов. Еще он богатый и не позволит Коле вернуться в детский дом, не даст сына в обиду, наоборот, будет защищать его, беречь пуще глаза. Так сказал вчера дядя Лихно, а ему верить можно. Он тоже добрый и хороший. Долго искал отца Коли, всю Россию облазил, а нашел в другой стране.
– А моя фамилия теперь как у папы будет? – спросил Коля. – Аносов?
– Это не важно, – раздраженно поморщился Лихно. – Слушай меня. Сейчас вы с этим дядей пойдете к папе. – Он показал пальцем на Куприна, сидевшего через стол от него. – Дядю зовут Алексеем. Ты должен его во всем слушаться, должен выполнять все, что он скажет. Понимаешь меня?
Мальчик кивнул.
