Психология установки

Психология бессознательного определяет бессознатель­ное душевное состояние лишь отрицательно, т. е. как душев­ное состояние, лишенное сознательности, как бессознатель­ное душевное состояние. Для положительной характеристи­ки у нее нет никаких средств: она считает его процессом, который сейчас же по приобретении им признака сознатель­ности становится обыкновенным явлением сознания. Психо­логия бессознательного обозначает процессы вне сознания и без сознания, лишь отрицательно, лишь как нечто бессозна­тельное. Что касается его положительной характеристики, то такой попытки у нее не встречается вовсе, нужно полагать потому, что этой возможности у нее вообще нет.

Таким образом, мы видим, что понятие бессознательного не дает нам ничего нового для интересующего здесь нас воп­роса — для разрешения вопроса о

развитии.

Бессознатель­ный психический процесс вовсе не является для психологии бессознательного ступенью развития психики, ступенью, предваряющей и подготавливающей возникновение созна­тельных психических переживаний. Бессознательное, точно так же как и сознательное, представляет одну и ту же ступень развития — в качестве представителей разных ступеней раз­вития они не подходят.

Словом, нет сомнения, что с точки зрения психологии бес­сознательного понятие бессознательного не может быть ис­пользовано для обоснования факта наличия развития в пси­хике.

Таким образом, становится очевидным, что для буржуаз­ной психологии, полагающей психику лишь в субъектив­ном — сознательном или бессознательном — процессе, точка зрения развития остается совершенно чуждой.

Конечно, существует не одна попытка, утверждающая на­личие факта психического развития как в онтогенезе, так и в филогенезе. Но в этих случаях речь идет всегда о развитии психического как сознательного процесса. Что же касается вопроса о том, какие же ступени предшествуют возникнове­нию психики как сознательного процесса, как готовится воз­никновение этого процесса и переход его в активное состоя­ние, то в буржуазной науке он до настоящего времени оста­ется без должного внимания. Дело в том, что этого вопроса никогда и не существовало для традиционной психологии, поскольку в ней с самого же начала догматически предпола­галось, что сознательная психическая жизнь так же первич­на, так же самобытна и невыводима, как физическая, матери­альная действительность. Догматически допускалось, что душа, проявляющаяся в акте познания, чувства и воли, явля­ется первичной данностью и поэтому сводить ее к более ран­ним ступеням развития вряд ли могло кому-либо прийти в голову. Во всяком случае можно утверждать, что предысто­рия души как таковой никогда не являлась предметом серь­езных научных исканий буржуазной психологии.

Но если допустить, что психика не представляет из себя раз навсегда данной, неразвиваклцейся сущности, а проходит ряд ступеней своего становления, то не будет оснований по­лагать, что она существует вообще лишь в тех формах, в

ко­торых

открывается сознанию, т. е. в формах сознательных процессов. Скорее наоборот, придется принять, что ступени сознательных психических процессов по необходимости предшествует активность психики, протекающая без всяко­го участия сознания, что существует, так сказать, досознательная ступень развития психики.

Что это предположение имеет прочные основания, на это указывает В. И. Ленин. В «Материализме и эмпириокрити­цизме» он говорит, что «в ясно выраженной форме ощуще­ние связано только с высшими формами материи (органиче­ская материя)», что «в фундаменте здания материи можно лишь предполагать существование способности, сходной с ощущением»[1].

В дальнейшем, сколько я могу судить, Ленину не прихо­дилось возвращаться к этой идее, у него не было случая ис­пользовать ее с точки зрения психологии. Однако философ­ское значение этой идеи велико, и одной из неотложных за­дач подлинно марксистской психологии является задача использования этого тезиса в конкретном психологическом исследовании. Необходимо поставить вопрос о подлинном развитии психики и, следовательно, о тех его ступенях, кото­рые предшествуют появлению сознательных психических процессов.

Спрашивается, что же представляет собой конкретно эта досознательная ступень психического развития?

Этот вопрос — существенно важный для психологической науки — может быть разрешен лишь на базе конкретного пси­хологического исследования. Однако до настоящего време­ни на это не обращали должного внимания, и среди достиже­ний нашей науки мы не находим ничего, что можно было бы использовать непосредственно для его разрешения. Вопрос, по существу, ставится впервые, и в дальнейшем мы попыта­емся на него ответить. Мы увидим, что предшествующей со­знанию ступенью развития психики является

установка

, к изучению которой мы и переходим непосредственно.

I. Общее учение об установке

Постановка проблемы установки

1.

Иллюзия объема.

Возьмем два разных по весу, но совершенно одинаковых в других отношениях предмета — скажем, два шара, которые отчетливо отличались бы друг от друга по весу, но по объему и другим свойствам были бы со­вершенно одинаковы. Если предложить эти шары испытуе­мому с заданием сравнить их между собой по объему, то, как правило, последует ответ: более тяжелый шар — меньше по объему, чем более легкий. Причем иллюзия эта обычно вы­ступает тем чаще, чем значительнее разница по весу между шарами. Нужно полагать, что иллюзия здесь обусловлена тем, что с увеличением веса предмета обычно увеличивается и его объем, и вариация его по весу, естественно, внушает субъекту и соответствующую вариацию его в объеме.

Но экспериментально было бы продуктивнее разницу объектов по весу заменить разницей их но объему, т. е. пред­лагать повторно испытуемому два предмета, отличающихся друг от друга по объему, причем один (например, мень­ший) — в правую, а другой (больший) — в левую руку. Через определенное число повторных воздействий (обычно через 10-15 воздействий) субъект получает в руки пару равных по объему шаров с заданием сравнить их между собой. И вот оказывается, что испытуемый не замечает, как правило, ра­венства этих объектов; наоборот, ему кажется, что один из них явно больше другого, причем в преобладающем боль­шинстве случаев в направлении

контраста

, т. е. большим кажется ему шар в той руке, в которую в предварительных опытах он получал меньший по объему шар. При этом нуж­но заметить, что явление это выступает в данном случае зна­чительно сильнее и чаще, чем при предложении неодинако­вых по весу объектов. Бывает и так, что объект кажется боль­шим в другой руке, т. е. в той, в которую испытуемый получал больший по объему шар.

В этих случаях мы

говорим

об

ассимилятивном

феноме­не. Так возникает иллюзия объема.

Но объем воспринимается не только гаптически, как в этом случае; он оценивается и с помощью зрения. Спраши­вается, как обстоит дело в этом случае.

Мы давали испытуемым на этот раз тахистоскопически пару кругов, из которых один был явно больше другого, и ис­пытуемые, сравнив их между собою, должны были указать, какой из них больше. После достаточного числа (10-15) та­ких однородных экспозиций мы переходили к критическим опытам — экспонировали тахистоскопически два равновели­ких круга, и испытуемый, сравнив их между собою, должен был указать, какой из них больше.

Результаты этих опытов оказались следующие: испытуе­мые воспринимали их иллюзорно; причем иллюзии, как пра­вило, возникали почти всегда по контрасту. Значительно реже выступали случаи прямого, ассимилятивного характе­ра. Мы не приводим здесь данные этих опытов[2] . Отметим только, что число иллюзий доходит почти до 100% всех слу­чаев.