«Джонсон эйркрафт корпорейшн», уход в отставку премьер-министра Касаи, которого пресса обвинила в финансовых махинациях и уклонении от уплаты налогов, сообщения о коррупции среди высших чиновников и верхушки правящей консервативной партии.
Комура безразлично слушал разговор. На квартиру убитой выехал выпускник полицейской академии, прикрепленный к Комура для практики, и теперь он ждал сообщений. Дело пустяковое, пусть мальчик попробует свои силы.
В углу на столике зазвонил телефон.
— Комура, тебя! Он взял трубку.
— Комура-сан, это Таро. Тут, в квартире Садзи… Может быть, приедете?
— Ладно.
В голосе стажера звучала тревога. Что там такое обнаружилось?
У здания токийской прокуратуры собралась целая толпа журналистов. Следствие о лицах, замешанных в скандале, не открывало ничего нового, а шло лишь по пути, проложенному прессой. Каждую ночь журналисты занимали наблюдательные посты у домов тех, кого считали виновными в получении взяток от «Джонсон». Возле дома Хироси Касаи не дежурили. Никто и не предполагал, что его могут арестовать. Поэтому ведущие репортеры, проторчавшие всю ночь возле домов бывшего министра транспорта и руководителей двух ведущих компаний, вернулись ни с чем, а неожиданный успех выпал на долю второго эшелона — фоторепортеров, оказавшихся утром около городской прокуратуры. Фотопленка зафиксировала напряженную улыбку бывшего премьер-министра, выходившего из машины в сопровождении работников прокуратуры, На пятом этаже в комнате следователей его ожидал сам генеральный прокурор. «Нам очень жаль, — сказал он, — что приходится расследовать деятельность человека, который еще недавно был премьер-министром Японии. Но мы должны попросить вас говорить правду».
Потрясенные редкостной удачей, журналисты разбежались по редакциям. Очередной выпуск трех крупнейших газет Японии выйдет с гигантской шапкой: «Бывший премьер-министр Касаи арестован» и с той самой фотографией, которая обойдет прессу всего мира. Поднятая в приветствии рука, напряженная улыбка и… двое сзади.
— Посмотрите, Комура-сан. Здесь определенно инсценированы следы борьбы. На плаще — его бросили на пол — даже не оторвана вешалка. Табуретка, очевидно, стояла в стороне от возможного места нападения. Да и какая могла быть борьба? Достаточно взглянуть на девушку, чтобы понять: она не могла оказать серьезного сопротивления такому сильному человеку, каким был преступник.
— Сильному?
— Медицинский эксперт определил, что смерть наступила очень быстро, убийца почти раздавил ей шею.
Таро было явно не по себе от того, что он увидел в квартире, и он пылал желанием немедленно отыскать виновного.
— В спальне что-то искали, ящики вывернуты, все на полу валяется.
— Деньги искали?
— Не похоже. В туалетном столике сбоку конверт с довольно крупной суммой, примерно…
— Может быть, не нашли?
— Мне кажется, не очень-то и старались. Вообще искали очень неумело. Я посмотрел, довольно много ценных вещей, во всяком случае, недешевых и компактных — как раз такими интересуются воры — на месте. Остается предположить, что здесь было что-то необыкновенно дорогое. И эта вещь удовлетворила преступника.
— Н-да, ну, пройдем дальше.
Таро двинулся вперед, объясняя:
— Из коридора двери в кухню, туалет, ванную и гостиную.
— Двухкомнатная квартира?
— Да. Из гостиной дверь в спальню.
Комура поочередно осмотрел ванную и кухню.
— Взгляни, Таро. Два халата.
— Ну, и что? Комура пояснил:
— Мужской и женский. А соседи говорят, что жила одна. Любопытно. Следует поинтересоваться, кто ходил к… Как ее фамилия? Все время забываю…
— Садзи.
— Я думаю, в ванне не так давно мылись. Пригнись и погляди внимательно: кафель на полу в разводах. Тот, кто мылся, не вытер пол. Трудно предположить, чтобы женщина, живущая одиноко, была столь неаккуратна. Соседи не сообщали, служанка есть?
— Нет.
— Тем более. Можно предположить, что некто мылся в ванне в отсутствие Садзи или после убийства. Иначе она вымыла бы ванную, а?
— Но кто?
— Это-то нам и предстоит выяснить.
Комура пошел на кухню. Таро не нашел там ничего интересного. Все чисто, убрано. На столе никакой посуды, только кувшин для сакэ.
— Полный, — заметил Таро. — Вероятно, подогрели, а выпить не успели. Что-то помешало.
— Или тот, для кого готовили, ушел. Или, наоборот, не пришел. Гадать трудно. Ладно, пошли, место убийства покажешь. Силуэт очертил?
— Как учили.
— Проходя по коридору, Комура вдруг остановился.
— А это что такое?
— Это маленькая кладовка. Там одно тряпье.
— Да? — Следователь открыл дверцу, оклеенную обоями и оттого сливающуюся со стеной. — Включи свет.
— Там нет электричества.
Таро не терпелось приступить к главному, и он недоумевал, зачем Комура тратит время на чепуху.
Сходи на кухню за спичками.
Пока Таро возился, Комура терпеливо ждал. Потом, чиркая спичками, полез в кладовку. Стажер раздраженно отвернулся. Следователь чем-то долго шуршал, стучал, кряхтел, чиркая спичками, и, наконец, вылез, держа в руках охапку какой-то грязной одежды.
— А вот этого я не ожидал.
Таро повернулся. Ничего особенного: выпачканные сапоги, куртка и синие брюки, тоже не самые чистые.
— Ничего себе аккуратная, — проворчал Таро, — этому барахлу место в химчистке.
Комура поскреб подошву сапога.
— А грязь-то свежая. Таро внезапно все понял.
— Вы думаете, это одежда преступника? Он убивает Садзи, потом переодевается, моется в ванной и уходит?
Следователь с сомнением посмотрел на своего подопечного.
— Подержи-ка.
Сунул стажеру в руки одежду, а сам измерил длину подошвы рулеткой, которую всегда носил с собой. Потом прикинул на себя куртку и брюки.
— Так. Запакуй все это и отвези экспертам. Они нашли какие-нибудь следы в квартире?
— Да, следов было много.
— Поезжай сейчас же и подготовь все. Попробуй выяснить что-нибудь о семье Садзи. Родители, братья, сестры и так далее. Понял? Я буду через час.
Одежда, которую он обнаружил в кладовке, насторожила следователя. Конечно, в принципе нет ничего удивительного, что там валялись какие-то грязные вещи, но долгий опыт работы в полиции
