стену и взглянул вниз, он увидел, как мелькнула тень охранника, делающего обход с наружной стороны. Охранник скрылся за поворотом. Наступил решительный момент. Памеджаи схватился за край стены, на какое-то мгновение повис над землей – и прыгнул. Он ушибся не так сильно, как думал, и, не размышляя, побежал в тень смоковниц, которые росли недалеко от ворот. Прижавшись к стволу дерева, он ждал, когда охранник снова обойдет глиняные стены поселения рабов. И когда увидел, как тот снова скрылся за поворотом, Памеджаи побежал по пыльной дороге, ведущей в Икен. Сейчас он был доволен тем, что светит луна и что хорошо видно на далекое расстояние. Он видел пустынную дорогу, и это вселяло надежду.
Памеджаи бежал к реке. Но не туда, где выгружались суда, доставлявшие к святилищу мраморные плиты, фрукты, овощи и жертвенных животных. Он бежал туда, где были лодки рыбаков и где он мог рассчитывать на их помощь. Он задумал попроситься на лодку, которая отправится с рыбой в сторону Икена. Но там, где стояли лодки и были люди, уже было не безопасно. Он не мог открыто обратиться к кому-либо. Он должен был вначале разобраться в том, какие здесь люди. Бедный раб ему ничем не поможет. Свободный рыбак из деревушки, что была неподалеку, если он небогат и никем не обижен, – он может вдруг откликнуться на просьбу. Но как его разгадать?
Памеджаи спрятался за большой лодкой, оставленной на причале, и, сидя в тени высокого борта, приглядывался к людям, которые суетились у своих лодок, и выбирал, к кому подойти. Вот этот старый, костлявый, с лысой головой и громадной шишкой, торчащей из-за уха? У него злое лицо, к нему страшно подойти. Он, должно быть, больной человек. Он может обругать, да еще позовет кого-нибудь. А этот молоденький мальчишка-нубиец… Он, видимо, не один здесь. Он раб. У него клеймо на руке. Да вот и его хозяин – какой-то чиновник. Но они отплывают. Пусть плывут. А кто это идет? О!.. Да это жрец из святилища!.. Памеджаи, берегись! Скорей в воду! Даже если тебя съедят крокодилы, это будет лучше, чем попасть в руки этого жреца. Какое у него злое лицо! Говорят, что он очень богат и очень жаден. Подальше от него, Памеджаи…
Памеджаи стал быстро отползать к корме, которая была над водой, и тут же незаметно нырнул. Ему удалось пробраться меж лодок, которые стояли близко друг к другу и скрывали его. И так он тихонько плыл подальше от причала, к лодкам рыбаков, которые отчаливали от берега. Рыбаки с сетями наизготове стояли под парусами и ждали мгновения, когда старший прикажет опустить сети в священные воды Нила. На рассвете нередко бывал хороший улов, и люди возвращались с сетями, полными живой бьющейся рыбы. Вот здесь, в этой лодке, двое рыбаков-египтян. Это не рабы. Вот к ним надо попроситься и предложить им свою помощь без вознаграждения, только бы они согласились высадить его на противоположный берег реки. Больше ничего.
Памеджаи взялся за борт лодки и обратился к рыбакам.
– Я свободен, могу вам помочь. Хотите? Я все равно дожидаюсь брата.
– Ступай, ступай! Нам нечем тебе платить. Сами ничего не имеем.
– А мне ничего не надо. Просто для забавы помогу вам закинуть сети. Не отказывайтесь от крепких рук.
– Возьмем его! – предложил старший, долговязый и очень худой, с медными браслетами на ногах. – Если ему ничего не надо, пусть поможет нам. Лишние руки не повредят. Прыгай. Боюсь, что не очень ты расторопен.
Они вышли на середину реки и стали забрасывать сети. Памеджаи так старательно помогал, словно сам был заинтересован в хорошем улове. Потом хозяин лодки велел плыть дальше, туда, где вчера были поставлены сети, недалеко от того места, куда хотелось попасть Памеджаи. Он обрадовался и подумал, что ему будет удача.
Они долго тащили сети и, к удивлению рыбаков, вскоре наполнили лодку трепещущей рыбой. Долговязый рыбак в медных браслетах на ногах уже не скрывал своего восторга. Он то и дело хлопал по плечу Памеджаи, приговаривая:
– Да ты удачлив! Давно нам не было так весело от пляски рыб. Оставайся с нами, вместе будем ловить рыбу. А продавать ее будет моя жена. Она ловка жарить рыбу.
– Я должен торопиться, меня ждет брат. Подкиньте меня к тому берегу, вот и будет мне награда за помощь.
Памеджаи перекинул через плечо свои узлы и поблагодарил рыбаков, когда они поплыли к берегу. Рядом с ними проходили лодки рыбаков, богато украшенные ладьи жрецов и купцов. Был слышен смех, шутки. Кто-то бранился и жаловался на неудачу, кто-то восхищался богатым уловом. Все было так мирно и хорошо, что Памеджаи захотелось отбросить свои тревоги и остаться здесь, у этих приветливых рыбаков.
«О я несчастный, – подумал Памеджаи, – я не могу распорядиться своей судьбой, я должен подчиниться злому року. Ведь стремлюсь я к столь малому…» «Ты неправ, Памеджаи, – сказал ему какой-то голос из глубины его существа. – Ты стремишься к самому большому – ты хочешь спасти свою жизнь, которая никогда еще не была в такой великой опасности. Разве это малое? Для такого дела надо призвать весь свой разум и все свое терпение…»
Лодка рыбаков уже подходила к берегу, когда Памеджаи обратил внимание на большую лодку и стоящего посреди нее жреца со шкурой пантеры через плечо. Памеджаи мгновенно бросился на дно лодки, скрючился и, опустив голову между колен, стал перебирать рыбу, отбрасывая в сторону мелочь и собирая в кучу более крупную.
– Посмотри, какую крупную рыбу поймали рыбаки, – сказал слуге жрец, – предложи им взамен кувшин с полбой.
Услышав слова жреца, Памеджаи еще ниже согнулся, чтобы скрыть свое лицо.
К счастью, рыбаки не пожелали полбы и быстро подвели лодку к берегу. Памеджаи выскочил из лодки, но тут же должен был вернуться.
Благодарный хозяин от щедрого сердца предложил ему немного рыбы с собой.
Уже рассвело. Встреча с жрецом снова напомнила Памеджаи, как опасно показываться среди людей. Он решил уйти куда-либо на целый день, чтобы скрыться от людских глаз.
Заботы Пабесы
А в это время писец Пабеса сидел за папирусом и писал послание своему господину.
«Я прибыл в Пер-Рамсес-Мериамон, будь он жив, здрав и невредим, и нашел его весьма и весьма процветающим.
