— Шо ты плямкаеш, чмошник?! — не унимался Старый.

— Не могу знать, товар… Игорь Николаич! — едва нашелся Маслевич.

Котелок полетел к Маслевичу. Чтобы не распространять вонь еще больше, Старостенок даже не размахнулся.

— На, жаба!

Маслевич едва успел поймать посудину. А Старый свирепел на глазах:

— А хто знать должен, га? А хто должен? А знаешь, сученя, слово такэ — 'жовтуха'?!!

— Так точно!

— А…а. Так точно? Падлюка… А малярия?!

Маслевич только заморгал чаще. Чувствуя приближающуюся расправу, он съежился и, чтобы закрыться от удара, приподнял руки. И напрасно…

— Грудь к осмотру! — скомандовал Старостенок.

Мася вытянулся в строевую стойку. Старый сделал обманное движение кулаком в грудь Маслевича и, дождавшись, когда тот снова съежится, закатил ему ногой в пах. Расплескивая содержимое котелка, боец повалился на песок.

— А знаешь, шо после нее не стоит, у?род?! А шо у нас полбригады на койках, в госпиталях валяется, знаешь?! — уже орал на всю округу Старый.

Это услышал и Равиль. Только сейчас он решился выглянуть из укрытия и поднести к глазам бинокль. Из машины начали выползать солдаты. 'Как жуки из гнилого тутовника…' — отметил про себя Равиль.

Пока шурави «развлекаются», можно было пройти незаметно. Ситуацию можно было использовать. Через минуту наблюдения он решился:

— Пойдешь первым, Орхан. Видишь, шагов пятьдесят выше по течению — камень на берегу. Держись, чтобы не видеть машины. Дойдешь до камня дашь знак, что можешь меня прикрывать.

Орхан снял с предохранителя свой ТТ, подбросил в руке гранату и бесшумно скрылся. Равиль приготовил к стрельбе ППШ.

Старостенок уже уселся за стол:

— Ин жибийо…* *(ред: на фарси — 'ко мне')

Маслевич весь в пыли, давясь всхлипываниями и вцепившись ладонью в область печени, поднялся и подошел к столу.

— Шо ты скривився, засранэць? Смирно стоять!

Маслевич вымученно опустил руки по швам.

Халилов взобрался на корму, к Белограду:

— Не понимаю я вас, хохлы. И че вы своих прессуете?.. Че спать-то не даете?..

Дан не без иронии ответил:

— Зато люди получаются. А Ваши?.. До года нэ панымаю, после года нэ паложино…

Халилов не стал строить из себя обиженного:

— Ой, ладно, да? Че случилось-то?

Белоград бросил в ответ:

— Мася парашу под башней приныкал.

— А Старый чё? Голодный, что ли? — схохмил узбек.

Дан посмотрел на Халилова с недоумением:

— Юсуф, там кузнечики уже прыгают.

— Ого-о!.. А я третий день думаю: че за вонила в башне?

А Старостенок продолжал терзать молодого:

— Мася, а дэ в нас Пакистан?.. Дэ, чучмек?!

Маслевич неуверенно повел, было рукой, но, совсем растерявшись, опустил ее.

— Точно! Тут, куды пальчиком не встромы, кругом Пакистан! А знаешь, шо воно значыть?.. Знаешь, сука?! Знаешь, урод, шо в двадцати километрах од нас ЦРУшники инфекционку для таких як ты свыней зробылы. Щоб мы тут передохлы вщент. Знаешь, шо оти мухи вже и тифом, и малярийой кашляють?.. чи жолтухой!.. Шо то на бороди в тебе, чижара?

Еще зимой, после пореза во время бритья у Маси начала гнить рана на подбородке. Ротный позволил ему не бриться, пока не заживет.

— Мне Кузнецов разрешил не бриться, пока не заживет.

Старостенок не преминул покривляться:

— А па…ачему оно не заживает?..

— Климат… — промычал Мася.

Старый снова набросился:

— Клима…ат. Тут все гные, душара ты!.. Скоко дедушке до приказа осталось?

Маслевич, казалось, обрадовался, что знает ответ хотя бы на один вопрос:

— Сорок дней…

Но Старый только еще больше разъярился:

— Так ты, гадська твоя морда, хочеш, шоб Игорь Мыколайович додому импотентом прыпхався, га?!

Орхан был еще только в начале пути. Но продвигался уверенно. Равиль видел только его спину. Скрываясь за песчаной грядой и редкими небольшими камнями, он короткими перебежками пробирался к валуну у реки.

А тем временем, за воспитание молодого принялся Халилов. Спрыгнув с борта, он отпустил такой пинок Маслевичу, что тот едва стол не завалил. Тут же Юсуф схватил бойца за шиворот и толкнул в сторону котелка:

— Поднял парашу, живо!

Мася поставил котелок на стол.

— А ложечку забыл, да?

Маслевич нашел в песке ложку и снова вытянулся в строевую стойку.

Теперь расследование устроил Юсуф:

— Твоя параша?.. Че молчишь?

— Никак нет… — еле слышно проговорил Мася.

Халилов явно увлекся экзекуцией:

— Че…е? Может, Старого, или моя? А может, ротный забыл?

Мамедов еще сонный, но уже сидел за столом. Сквозь зевоту его «пробило» на шутку:

— А че? Ротный у нас тоже — черпак еще.

Бойцы отозвались нестройным смешком. Маслевич сдержанно улыбнулся, чем только вызвал гнев Халилова.

— Тебе тоже смешно, да?!

Все больше распаляясь, Юсуф принялся отпускать молодому увесистые подзатыльники:

— Смешно, да? Смешно тебе?!

Халилов не замечая, что у Старого на лице давно уже появилось явно недовольная мина, толкнул Масю к столу и приказал:

— Жри, сука! Жри, свою парашу! Жри, проглотина!

Маслевич оттолкнулся от стола и затрясся мелкой дрожью.

Халилов приказал уже спокойнее:

— Взял котелок!

Мася, в надежде, что сейчас прикажут его просто вымыть, взял котелок в руки.

— Ешь!

Маслевич совсем растерялся.

— Я сказал: жрать парашу, хахол!

Старостенок уже явно не находил себе места. Но Юсуф, вместо остановиться, закатил Масе кулаком в грудь.

— Холера! — закричал Старый.

Но Халилов уже не мог остановиться:

Вы читаете Сектор обстрела
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату