«Ну, конечно, потом я решила, что кошелек должен быть поближе ко мне и вынула его из рюкзака, чтобы положить в сумку. Но... но... Проклятье!» – Девочка застонала, когда перед ее мысленным взором предстал письменный стол, где среди журналов и косметики остался лежать красный кошелек.
Звякнул колокольчик, дверь приоткрылась, и внутрь проскользнул Максимка. Мальчик пролепетал продавщице: «Здравствуйте» – и несмело посмотрел на Лизу.
– Там, – неопределенно махнул он рукой, – собрались уже все, в автобус рассаживаемся.
– Чудно, – процедила девочка сквозь зубы.
– Так вы покупаете? – заискивающе уточнила продавщица и придвинула к ней пакет.
Лиза мастерски изобразила огорчение – вживаться в роль не пришлось, она была не просто расстроена, а убита и похоронена где-то тут, рядом, под мемориальным паровозом. Огромных усилий стоило это скрыть.
– Забыла кошелек в рюкзаке... – Девочка вздохнула. – Какая жалость!
– Может, успеете сбегать? – высказала надежду продавщица.
– Мы очень спешим.
Лиза уже потянулась к дверной ручке, когда Максимка подскочил к прилавку и принялся вытаскивать из кармана деньги.
– Давайте я заплачу! – радостно сверкая глазами, воскликнул он. Затем обернулся к Лизе: – А ты со мной в автобусе рассчитаешься.
Прежде чем Лиза успела возразить, довольная продавщица выбила чек и всунула в руки мальчика пакет.
Ребята молча вышли из магазина. Максимка сиял от радости, заглядывал Лизе в глаза и старался идти с ней в ногу.
– Болван! – гневно обрушилась на него девочка, когда они немного отошли от магазина.
Паренек застыл с улыбкой непонимания на лице. Плечи поникли, глаза стали как у побитой собачонки, а губы задрожали, словно он собирался расплакаться.
– Что я не так сделал? – шепотом спросил мальчик, протягивая ей пакет.
Лиза зло уставилась на него и, не мигая, медленно втянула в себя теплый воздух.
– Ты ведь хотела купить, разве нет? – Его голос дрогнул.
Девочка утомленно прикрыла глаза. Меньше всего ей хотелось отчитываться перед этим щупликом, но иного выхода не было.
– Я забыла кошелек, – процедила она.
– Ну да, я понял, – снова обрадовался Максимка. – Ничего страшного, сейчас сядем в автобус и... Или можешь отдать деньги, когда уже на место приедем, если твой кошелек далеко...
– Дурень, – оборвала девочка, – мой кошелек дома остался! Понятно тебе, глупый ты маменькин сынок?
Мальчик отшатнулся. Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга, потом Максимка тихо заметил:
– Но ты ведь сказала продавщице...
– И что?! – вызывающе подбоченилась Лиза. – По-твоему, я должна была признаться, что делаю покупку в Туле, а мой кошелек тем временем спокойненко лежит в Питере? Так, что ли?
– Но это ведь правда.
Лиза закатила глаза.
– Правда придумана для таких идиотов, как ты. А все нормальные люди, – она передернула плечами, – слегка приукрашивают действительность, чтобы не выглядеть глупо.
Максимка опустил взгляд и невнятно пробормотал:
– Ты можешь мне ничего не возвращать, я не настаиваю.
– Как же! Рассчитываешь, что я буду с тобой за это дружить?!
Он снова протянул пакет и вложил ей в руки.
– Я не рассчитываю. Забудь, ничего не было.
– Отлично! – фыркнула Лиза. И, прищуриваясь, предупредила: – Если ты хоть кому-нибудь сболтнешь, что у меня нет денег...
Максимка затряс головой.
– Я... никому... Честно!
– Отлично, – повторила Лиза, и круто развернувшись, зашагала к автобусной остановке.
Давно ее никто так не злил, как этот недотепа с наивными глазами. Пакет с покупками оттягивал руку, лишний раз напоминая, в какое ужасное положение она попала, а позади слышалось шарканье. Лиза не выдержала и обернулась – мальчик шел за ней по пятам.
– Я ведь сказала тебе! – рассвирепела она. – Не нужно за мной таскаться! Я с такими, как ты, не вожусь! Понятно? Мы не можем дружить, не знаю, что ты там себе вообразил, для меня это ничего не значит! – Лиза потрясла пакетом. – Я не собираюсь улыбаться тебе и делать вид...
Максимка махнул рукой на остановку, где возле рюкзаков столпились ребята, и тихо пояснил:
– Нам просто в одну сторону.
Злость как рукой сняло. Мальчик прошел мимо, к щекам Лизы мгновенно прилила краска, а по спине побежали мурашки. Ей будто по всем зубам разом провели алюминиевой вилкой из школьной столовой.
Глава 4
От ворот поворот
Автобус ехал по ухабистой дороге, подкидывая пассажиров на поролоновых сидениях, как на батутах. Внутри стоял острый запах бензина и чьего-то пота. Лиза подозревала, что расточителем немилосердного амбре был толстый усатый водитель, чье голое отсутствие бицепсов колыхалось, словно уши бегущего спаниеля. Его белая футболка на спине, на круглом, как бочонок, животе и под мышками окрасилась мокро-желтыми пятнами.
Жена руководителя ворковала со своими детьми:
– Машенька, посмотри в окошечко, Сашенька не жуй воротничок...
Николай Анатольевич в конце автобуса снова рассказывал парням, как в 1849 году крестьяне Староказачьей слободы села Гремячее начали копать пещеры. Опять про Якова Павлова, любимца тети Маши, одержимого идеей создать монастырь по типу Киево-Печерской лавры. Еще про то, как народ хлынул в пещеры и давай молиться, и как рассердились наземные церкви, чьи доходы из-за этого стали падать. Наконец, добрался в своем рассказе до расследования по приказу губернатора, которому нажаловался Тульский епископ. Пещеры 12 марта 1856 года засыпали и запретили народу к ним приближаться.
«И ни слова о старинных вещах, за которыми мы едем!» – с негодованием отметила про себя Лиза.
Дылда Стася влюбленной пташкой сидела возле Вовы и заканчивала за парнем каждую фразу, как будто у них был один мозг на двоих. Позади шептались Вера с Яной: «А он мне такой говорит...», «А я ему такая отвечаю...». Максимка сидел спереди и неотрывно смотрел в окно.
Лиза исподволь наблюдала, как подрагивают его девчачьи снежно-пушистые ресницы, и злилась. «Маменькин сынок! Тоже мне выискался... мачо недоделанный! Думает, мне есть дело до того, как он корчит оскорбленное достоинство. Девчонка плаксивая! Считает...»
Додумать она не успела – к ней подсел Вова.
– Как настроение?
Лиза обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Стаси, но та как будто и не заметила, что парень от нее сбежал, придвинулась ближе к Никите и теперь воодушевленно болтала про паровоз.
– Чудесно, – натянуто улыбаясь, солгала Лиза.
– Не скучаешь?
Она хотела закатить глаза, но сдержалась.
«Еще бы спросил, нравится ли мне ехать в раздолбаном автобусе с потным водителем! Видимо, часть мозга, причем большую, он все-таки оставил своей подружке».
– Скоро уже приедем, – продолжил разговор Вова, откидывая с лица курчавые пряди.
Лиза проследила за его жестом и все-таки закатила глаза. «Не хватало нам одного плаксивого маменькиного сынка, так еще этот... кокетка кучерявая!»
– С кем будешь жить?
