шампанское, а затем пригласил меня на танец, после чего отвел к своему отцу? Разве не ты подошел ко мне сегодня на улице? Разве не ты привез меня сюда? Не ты?
— Что? Хочешь сказать, я тебя опередил? Ты бы еще немного потянула?
— Вовсе не это я хотела сказать… Просто…
— Я грек, — многозначительно перебил ее Ангелос. — Мы, греки, — консервативный народ. Я сразу разгадал твои намерения. Не мог же я допустить, чтобы женщина властвовала над моей волей. Но и отказываться от общения с тобой не входит в мои намерения… Постель — вот мое предложение, мое условие, мое желание. И будет лучше, если ты согласишься без всяких оговорок.
— В твоем кругу множество женщин, которые лягут с тобой по первому твоему зову. Или ты можешь купить их. Деньгами, драгоценностями… Я тебе не нужна.
— Да, красивых пустышек хватает. Но они, таким образом, делают свой бизнес. А мне нужно совершенно другое… Я не люблю, когда энергичные дамочки превращают спальню в зал заседаний или заводят кулуарные разговоры с дальним прицелом, решают свои деловые проблемы старым как мир способом. Мне нужна женщина без меркантильных интересов, женщина для страсти, женщина для любви.
— И я, по-твоему, именно такая? — робко поинтересовалась Шанталь.
— Нет! — вспылил он. — Твой резон у тебя на лбу написан. Поэтому, голубушка, ничего у тебя не выйдет. Тем более что ты не в моем вкусе. В следующий раз, когда соберешься виться вокруг богатенького дяденьки, потрудись более скрупулезно изучить его предпочтения, — издевательским тоном проговорил Ангелос.
Он занял позицию на некотором от нее отдалении и оценивающе наблюдал за ее реакцией на свои недвусмысленные слова.
— Ты полагаешь… — с горечью проговорила Шанталь.
— Вовсе я ничего не полагаю! Я абсолютно точно знаю, что ты охотница за состояниями, Изабелль.
— Должна тебя огорчить: ты ошибаешься насчет меня, — прошептала девушка, хотя и не была в том уверена.
Она не была охотницей за состояниями в том смысле, который он вкладывал в эти слова. Но если не кривить душой, то она действительно неоднократно пускалась на всяческие ухищрения, лишь бы проникнуть в среду успешных людей, чтобы там встретить свою судьбу. Следуя именно таким соображениям, она пробралась на тот благотворительный бал, где повстречалась с Ангелосом. И ей трудно было отрицать наличие в ее действиях корыстного мотива. Да, ей всегда хотелось жить лучше, чем живет она. Наверное, виной тому была убежденность, что она этого заслуживает. И Ангелос вполне мог стать именно тем человеком, который освободил бы ее от невыносимой обязанности добывать хлеб тяжким трудом.
— Я не знала, кто ты, до тех пор, пока не поговорила с твоим отцом, — тихо заметила она.
— Так я и поверил, — ухмыльнулся Ангелос.
— Но это правда!
— Из таких прекрасных уст любая ложь будет звучать убедительно. Но я не глупец, для которого достаточно дорваться до женских прелестей, чтобы окончательно потерять голову.
— Нет, конечно… Ты не глупец. Ты заносчивый, плохо воспитанный и самонадеянный упрямец.
— А еще добавь — реалист. И сколь бы я ни был хорош собой, женщины липнут ко мне по совершенно иным причинам, куда более прозаическим… Заметь, я не отказываюсь от любовных игр с тобой. Мне важно лишь внести ясность. Чтоб никаких заблуждений, а, следовательно, и обманутых надежд… Ну что, ответь откровенно: тебя все еще тянет ко мне, Изабелль?
Шанталь молчала. Ангелос ждал от нее прямого, четкого и откровенного ответа. И что ему сказать?
Это мужчина, которому подвластно все. Близость с ним способна как оградить ее от множества проблем, так и прибавить кучу новых. И что ей делать, если сердце живет вразрез с разумом, и она не решается довериться в полной мере ни тому, ни другому?
Ангелос терпеливо ждал от нее ответа.
Наверное, Изабелль нашла бы, что сказать. Но не Шанталь, которая не знала, где искать правильный ответ, и которая не любила выходить за границы игры; однако, по всей видимости, в отношениях с Ангелосом игра закончилась, так и не начавшись.
— Не смотри на меня так, — сконфуженно попросила она.
— Обожаю эту твою застенчивую манеру разговора. Во многом именно благодаря ней меня к тебе и тянет, Изабелль… Но вот что любопытно: если тебе трудно вынести пылкий взгляд мужчины, то как ты тогда надеешься пережить его ласки? — посмеиваясь, спросил он.
Ангелос сел на край постели и, закинув одну ногу на колено другой, принялся не спеша развязывать шнурок своего отполированного до блеска ботинка. Шанталь озадаченно посмотрела на него. Он похлопал ладонью по покрывалу подле себя, приглашая ее присесть. Шанталь немного помедлила, но все же присела, продолжая также удивленно смотреть на него.
Ангелос тем временем принялся развязывать шнурки на другом ботинке.
— Итак, что ты решила? — с прежней вопросительной интонацией произнес он, повернувшись к ней.
Шанталь застыла в обреченном ожидании.
— Твой взгляд говорит мне «возьми меня!». Так же я расцениваю и твое молчание, — сурово произнес он, взяв ее за подбородок. — Ты сладенькая искательница приключений. Полагаю, деньги — не единственный твой мотив. Ты любишь игру. Это я уже понял. Тебе нравится испытывать судьбу. Это очень смело. А мне смелость нравится больше многих других добродетелей. На этом и сойдемся.
Он стал расстегивать ворот ее униформы официантки.
— Признаться, в этом маскарадном костюме ты меня чертовски заводишь, — шутливо заметил он, положив обжигающую ладонь на ее полуобнаженную грудь. — Тяга к ролевым играм? Одобряю. Это очень полезно для любовных утех.
— Как я выгляжу, это касается только меня, — Шанталь попыталась вернуть себе дерзкий тон.
— Учитывая, как соблазнительно ты при этом выглядишь, я полностью согласен с этим твоим утверждением. Твой выбор наряда попал в точку… И смею тебя заверить, твой выбор мужчины тоже тебя не подвел. И в этом ты вскоре сама сможешь убедиться, — прошептал он, укладывая затихшую женщину на спину. — Стыдно признаться, но никогда прежде мне не доводилось раздевать женщин в униформе. Ни медсестер, ни стюардесс, если не считать офисных служащих в их с виду скромненьких и строгих костюмчиках, под которыми обычно оказывалось весьма игривое белье… Чего о твоем белье, увы, не скажешь, — разочарованно заметил Ангелос. — Почему так, милая?
— Зато удобно, — проговорила Шанталь, обидевшись за свой хлопчатобумажный бельевой гарнитур.
— Давай поскорее от него избавимся, — задорно предложил мужчина.
Шанталь постаралась представить себя раскованной и страстной Изабелль. Она пыталась угадать, как бы та повела себя на ее месте.
— Чего бы тебе хотелось? — спросил он, стиснув ее плечи.
Шанталь посмотрела на него хмельным замутненным взглядом.
— Чего ты хочешь от меня, черт возьми?! — рыкнул Ангелос, встряхнув ее хорошенько.
Светлые волосы взмыли и опустились. Тишина.
— Пора заканчивать с этими шарадами! — гневно потребовал мужчина.
— То есть? — непонимающе спросила Шанталь, нетерпеливо теребя край его рубашки.
— Какова твоя цель в отношении меня?
— Нет никакой цели, — тихо отозвалась она.
— Ну, раз ты все еще считаешь, что я не заслуживаю твоей откровенности, постараюсь выудить из тебя признание иным, более эффективным способом, — ироническим тоном заметил Ангелос. — Что ты на это скажешь? — задал он вопрос, медленно стягивая с нее трусики.
— Да, — кивнула головой девушка, и в ее взгляде ужас смешивался с восторгом.
Такое странное сочетание чувств озадачивало мужчину и наполняло его неведомым прежде
