Украине и в Молдавии и не дать им возможности отойти за Днепр. Третьему корпусу предстояло овладеть плацдармами на Днепре у Киева. 6-я полевая армия генерала фон Рейхенау, разделенная на две части, должна была северной группой наступать на Киев, а южной — на юг, чтобы во взаимодействии с главными силами танковой группы Клейста и наступавшей навстречу ей с юга 11-й полевой армией фон Шоберта окружить и уничтожить войска Юго-Западного фронта. Предполагалось, что с запада советские войска потеснит 17-я полевая армия генерала фон Штюльпнагеля.
Итак, германское командование сосредоточивало свои основные усилия на окружении советских войск в районе Винницы, к юго-западу от Киева, в то время как и командование Юго-Западного фронта, и Ставка ВГК считали наиболее опасным киевское направление. Поэтому они во что бы то ни стало стремились остановить противника под Киевом и отрезать острие германского «копья» — танковые соединения — от «древка» — пехотных дивизий. Для этого 5-й армии генерал-майора танковых войск М. И. Потапова, отошедшей в Коростенский укрепленный район, было приказано обрушить все силы на прорвавшегося противника с севера, а с юга, навстречу ей, планировалось наступление 6-й армии РККА.
Однако у войны своя логика. 6-я советская армия не смогла выполнить намеченного, ибо сама оказалась в тяжелом положении: ее правый фланг был глубоко обойден с севера, а центр с трудом сдерживал атаки соединений 6-й и 17-й полевых немецких армий. И все же войска генерала М. И. Потапова причинили немало хлопот противнику. Они неоднократно перехватывали дорогу Новоград-Волынский — Житомир, угрожая тылу 1-й танковой группы Клейста. В ответ тому пришлось выделять все больше и больше сил и средств для обеспечения своего левого фланга.
12 июля командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос вывел в резерв управление 26-й армии, чтобы под его руководством объединить соединения, сосредотачиваемые восточнее и северо-восточнее Белой Церкви. Им предстояло наступать с юго-востока навстречу 5-й армии М. И. Потапова. Пришлось Рундштедту целиком повернуть северную группу против 5-й армии, а два корпуса южной группы — против 26-й армии, то есть на время отказаться от штурма Киева.
Только 15 июля, когда враг, оттеснив части 16-го мехкорпуса (16-й механизированный корпус РККА под командованием комдива А. Д. Соколова состоял из 15-й и 39-й танковых дивизий, 19-го мотоциклетного полка, 546-го отдельного батальона связи, 78-го отдельного моторизованного инженерного батальона), овладел Казатином и перерезал единственную железную дорогу, проходившую вдоль фронта, у советского командования зародились предположения о стремлении противника перенести главные усилия на юг, чтобы отрезать советские войска от Днепра. Тем более что начальник разведки Юго-Западного фронта доложил: танковые и моторизованные дивизии немцев из района Житомира внезапно повернули на юго-восток, на Попельню. Другие соединения этой вражеской группировки обходили правый фланг 6-й армии восточнее Казатина. Командующий Юго-Западным фронтом приказал нанести по наступающим германским войскам удары с трех направлений: 16-му механизированному корпусу — из района Казатина на Житомир, 5-й армии и 27-му стрелковому корпусу — с севера на Брусилов и Житомир, 5-му кавалерийскому и 6-му стрелковому корпусам — с юга на Брусилов и Попельню.
5-й кавалерийский корпус генерал-майора Ф. М. Камкова, наносивший основной удар на юго-запад, перед войной состоял из 3-й и 14-й кавалерийских дивизий РККА. Указанные кавдивизии были сильными как по составу, так и по численности личного состава (штат военного времени — около 9 тысяч человек), а также по оснащению (в штате 64 танка БТ, дивизионная, полковая зенитная артиллерия)[9].
Награжденные в ноябре 1939 года за участие в освободительном походе на Западную Украину орденами Ленина соединения 5-го кавкорпуса имели следующий состав: 3 кд — 34, 60, 99, 158-й кавполки, 44-й танковый полк; 14 кд — 31, 76, 92, 129-й кавполки, 29-й танковый полк.
Однако на момент контрудара в кавкорпусе кроме управления числилась всего одна кавалерийская дивизия, да и то не в полном составе. Поэтому данное соединение было усилено боевой группой (отрядом) генерала Ф. Н. Матыкина и моторизованным полком 16-го мехкорпуса.
6-й стрелковый корпус генерал-майора И. И. Алексеева перед войной состоял из 41, 97-й и 159-й стрелковых дивизий, 209-го и 229-го корпусных артиллерийских полков. Несмотря на то что все стрелковые дивизии были «основного состава» (то есть по штату 4/100 имели в своем составе не менее 10 300 человек. —
Было решено, что действиями 6-го стрелкового и 5-го кавалерийского корпусов будет руководить непосредственно командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко. Ему было приказано со своим штабом переехать из Переяславля в Богуслав и к исходу дня прочно взять в свои руки переданные в его распоряжение войска.
Утром 15 июля генерал Костенко вызвал начальника оперативного отдела Юго-Западного фронта полковника И. Х. Баграмяна к аппарату. Он просил доложить командующему фронтом, что необходимо хотя бы на один-два дня перенести начало наступления: ведь 5-й кавкорпус собран, что называется, «с бору по сосенке», из разрозненных частей, которые еще нужно стянуть из разных мест в один район.
— Сейчас девять часов, — сказал генерал, — а мне приказывают уже сегодня взять Фастов и Попельню. Объясните, что это невозможно. Я еще не знаю, где мои корпуса и смогут ли они перейти в наступление.
Костенко всегда отличался исполнительностью. И Баграмян понимал, что только нереальность полученного приказа вынуждает его обращаться с подобной просьбой. Генерал Кирпонос в это время был в Киеве, и начальник оперативного отдела обещал Костенко переговорить с начальником штаба, поскольку приказ подписан им.
Однако начальник штаба Юго-Западного фронта генерал-лейтенант М. А. Пуркаев решительно отверг все доводы и подтвердил первоначальный приказ.
Наступление 26-й армии в тот день организовать все же не удалось. В соприкосновении с противником оказались лишь 6-й стрелковый корпус и сводный погранотряд (94-й погранотряд, 6-й и 16-й мотострелковые полки), имевшие 3 артиллерийских орудия и 2 легких танка. Да и им было не до атак: они сдерживали натиск 9-й танковой дивизии вермахта.
Когда выяснилось, что 15 июля в соприкосновение с противником вступили лишь эти небольшие силы, командующему фронтом пришлось отдавать 26-й армии новый приказ. Начало наступления переносилось на следующее утро. Согласно этому приказу, советские войска к исходу дня должны были выйти на рубеж Фастов, Краснолеси, Дулицкое (южнее Фастова). Снова была поставлена невыполнимая задача. Ведь это значило за день не только разгромить наступавшие танковые и моторизованные дивизии противника, но и продвинуться на несколько десятков километров на северо-запад. Необходимых сил и средств для выполнения этой задачи по-прежнему не было. Хотя 26-й армии Костенко передавался из фронтового резерва 64-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора А. Д. Кулешова (165, 175-я стрелковые дивизии, 394, 596-й корпусные артиллерийские полки), но с врагом дрались пока все те же ослабленный стрелковый корпус и пограничники. Отряд Ф. Н. Матыкина еще не подошел к линии фронта, а 64-му стрелковому корпусу путь предстоял еще более далекий — он прибыл из Северо-Кавказского округа и находился на восточном берегу Днепра. Перебросить его через реку и подтянуть к месту боя в условиях непрекращавшихся ударов авиации противника было делом весьма сложным и требовало времени.
Ни 15, ни 16, ни даже 17 июля переданные командарму-26 резервы не успевали подтянуться к исходному рубежу, а без них начинать контрудар было просто невозможно.
В этот период в районе Казатина противник еще больше оттеснил правофланговые части 6-й армии на юго-запад, а положение 16-го механизированного корпуса РККА стало просто «закритическим». Из 12-й армии также поступали неутешительные новости — немецкие танки в четырех местах прорвали фронт и устремились на Жмеринку и Винницу.
Узнав об этом, главнокомандующий войсками Юго-Западного направления маршал С. М. Буденнный потребовал от фронтового командования решительных действий и приказал бросить против наступающих вражеских войск прежде всего всю нашу авиацию. Одновременно он сообщил, что передает в подчинение фронту три резервные стрелковые дивизии, которые следовали в районы Черкасс и Канева по железной дороге.
Когда Кирпоносу было доложено только что полученное распоряжение главкома, он помрачнел еще больше и тут же соединился по телефону с командующим ВВС фронта (генерал-лейтенант авиации