Сидя перед дисплеем и посматривая, как удаляется аэрокар Герцога Квинского, Лорд Кархародон попытался уразуметь, чем объясняется неожиданное согласие Герцога драться насмерть. Не найдя тому толкового объяснения, он, в конце концов, заключил, что все дело в скудоумии и бездарности всего космоса. Придя к этой утешительной мысли, Лорд Кархародон посчитал, что не совершит злодеяния, если убьет на дуэли одного из носителей этой глупости. Еще более утешительной показалась Лорду Кархародону мысль о собственной смерти, но такую возможность он расценил как чрезвычайно сомнительную.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Вопрос чести
Вскоре после визита к Лорду Кархародону Кевин О'Двайер, досадуя на обидную округлость своей фигуры, отправился прогуляться в лес, примыкавший к дворцу Герцога Квинского. Однако мысли солдата были заняты не только своим раздавшимся животом. Его тревожил еще и Герцог, над которым нависла нешуточная опасность. За время, проведенное под одной крышей с Герцогом, О'Двайер проникся к нему симпатией, почитая его в душе за большого ребенка или даже за сколь добродушного, столь же и неразумного Лабрадора, нуждающегося в постоянном присмотре.
Размышляя, как уберечь Герцога от беды, О'Двайер забрел в заросли исполинских бледно-желтых нарциссов. В тени гигантских цветов царила приятная прохлада. Так и не определив, чем помочь Герцогу, О'Двайер прикинул, что сидя думать намного легче. Он опустился на землю и, прислонившись к могучему стеблю приглянувшегося нарцисса, с наслаждением вытянул ноги. Но и в такой, несомненно, удобной для плодотворного размышления позе, в голову, как назло, ничего не шло. Несомненно, бравый солдат все-таки нашел бы выход из положения, если бы не нарциссы. Их дурманный аромат погрузил О'Двайера в состояние сладостного покоя. Его глаза стали слипаться, голова поникла, плечи обвисли. Но только поспать не дали: О'Двайера шлепнули плечу. Он вздрогнул, открыл глаза и среди высокой травы увидел голову Гана Хока. Поднеся палец к губам, Ган Хок заговорщицки прошептал:
– Ты здесь один?
– Нет, вместе с тобой, – О'Двайер гулко зевнул.
– Нашел, когда зубоскалить. Дело серьезное. Меня послал за тобой сержант. Ты разве не слышал, что нам удалось вырваться на свободу?
– Слышать-то слышал, да что толку в этой свободе?
– Как что? Мы решили вернуться обратно, к своим. Сержант говорит, иначе нас сочтут за дезертиров.
– Мы не дезертиры, – ответил О'Двайер. – Мы военнопленные. Да и как вернуться назад? Даже опытным путешественникам во времени такая попытка может оказаться не по зубам. Нам же говорили об этом.
– Сержант Мартинец считает, что нас обманывают.
– Я так не считаю. А ты?
– Неважно, – уклончиво ответил Ган Хок. – Как бы там ни было, тебе пора вернуться в отряд. Сержант разработал преинтересный план, но у нас почти не осталось боеприпасов, да и продовольствие на исходе, а с этими кольцами, которыми нас снабдили, никто не знает, как обращаться. Надо покумекать всем вместе, как пополнить наши запасы.
О'Двайер просунул руку в прорезь рубашки и задумчиво почесал живот.
– А как, по-твоему, Мартинец в здравом уме?
– Он командир. Его приказы не обсуждают. Бесспорное положение, которому он ранее неукоснительно следовал, показалось О'Двайеру неуместным.
– Скажи сержанту, что я остаюсь у Герцога. Хорошо?
– Это дезертирство! – возмутился Ган Хок. – Тебя подкупили враги. По тебе видно.
– Вокруг нас не враги, а наши потомки.
– Может быть, и потомки. Только их бы тут не было и в помине, если бы земляне не одержали победу над грифами. А мы еще ничего не сделали для этой победы. Если ты не пойдешь со мной, значит ты дезертир, а с дезертирами не церемонятся. – Ган Хок многозначительно ткнул пальцем в висевший у него на поясе нож.
Оценив обстановку, О'Двайер капитулировал.
– Хорошо, я отправлюсь с тобой. Все равно из плана сержанта ничего не получится.
– Мартинец все рассчитал. У нас неплохие шансы вернуться назад.
Тяжело вздохнув, О'Двайер поднялся на ноги и, петляя между нарциссами, поплелся за Ганом Хоком.
– Драться на таких условиях с Лордом Кархародоном просто немыслимо, дорогой Герцог, – сказала Железная Орхидея, придавая весомость своим словам переливами кожи.
– Я уже принял эти условия, – возразил Герцог Квинский, пропуская Железную Орхидею в гимнастический зал. – Кстати, соглашаясь на них, я хотел угодить друзьям и особенно вам, наипрекраснейший из цветков.
– Вы добились обратного: я опечалена.
– Расскажите об этом Вертеру. Ему будет любопытно: печаль – его извечное состояние.
– Я еще более опечалюсь, когда Кархародон убьет вас. А победит он, я уверена.
– Чепуха! Я теперь фехтую наравне с автоматом.
– Кто знает, может, Кархародон запрограммировал его так, чтобы научить вас только основам боя.
– Не думаю. Он, как и вы, пытался отговорить меня от дуэли.
– А если это уловка, хитрость соперника?
– Лорд Кархародон не способен на хитрость.
– Да разве вы его толком знаете? Разве кто из нас хорошо знает Кархародона?
– А интуиция? Не сомневаюсь, Лорд Кархародон меня не обманывает.
Железная Орхидея одарила Герцога скептическим взглядом.
– Если вы не торопитесь, – спокойно продолжил Герцог, не заметив реакции своей собеседницы, – то сможете оценить мое мастерство. Автомат повинуется словесным командам. Сейчас я ему прикажу, чтобы он попытался нанести мне укол. – Герцог взял в руки шпагу, повернулся в сторону автомата и подал команду: – Сражаемся до укола!
Автомат, дотоле стоявший, как изваяние, молниеносно пришел в движение, обнажил шпагу и встал в позицию.
– Прошу прощения, – холодно отреагировала Железная Орхидея, – не стану мешать вам. Всего доброго, Герцог Квинский.
На этот раз неудовольствие гостьи незамеченным не осталось. Герцог растерянно посмотрел на Железную Орхидею, затем перевел взгляд на инструктора, снова взглянул на гостью, виновато пробормотал «До свидания» и решительно скрестил шпагу со шпагой противника. Железная Орхидея поспешно вышла.
Оставив Герцога, Железная Орхидея уселась в аэрокар, имевший вид райской птицы, и приказала лететь к Лорду Кархародону. Пролетев над полувозведенными и полуразобранными строениями, над Руинными Городами, равнинами, реками и лесами, райская птица опустилась около невзрачной прямоугольной постройки, притиснутой к подножию осыпавшейся горы. Оставив райскую птицу чистить перья и прихорашиваться, Железная Орхидея подошла к неказистой двери и постучала. На пороге появилась фигура в маске акулы.
– Лорд Кархародон, я пришла просить вас…
– Я не Лорд Кархародон, – прервал Железную Орхидею металлический голос. – Я его слуга. Мой господин в фехтовальном зале. Вы по важному делу?
– Да, – растерянно произнесла Железная Орхидея.
– Я доложу о вас господину, – сказал автомат и захлопнул дверь, проявив немыслимую неделикатность.
Наконец дверь снова открылась, и на пороге появился тот же слуга.
– Лорд Кархародон примет вас, – произнес он бесстрастно. – Следуйте за мной.
Автомат привел Железную Орхидею в квадратную, почти пустую комнату. Убогая скамья, неприглядный стул, какие-то уродливые устройства – вот и все, что составляло ее убранство. У дальней стены комнаты со
